Глава 11

Она не станет умолять, не станет удовлетворять желание этих людей мучить слабых. Нет.

Когда все закончилось, Гу Цзюньцзэ оделся и, не оглядываясь, вышел.

Ло Сюэянь медленно поднялась с кровати. Боль заставила ее нахмуриться. Она осторожно свернулась калачиком, не имея сил даже умыться, и забылась тревожным сном.

Какая разница, что она нечиста? Месяцы в заключении научили ее, что главное — выжить.

Ло Сюэянь не думала, что Гу Цзюньцзэ сдержит свое слово. С тех пор он приходил каждую ночь и уходил с рассветом. Кроме близости, между ними не было никакого общения.

Стояла середина лета, самое жаркое время года. Ло Сюэянь стояла под сакурой, но чувствовала, будто погружена в ледяную воду. Жаркие лучи солнца не заставляли ее покрываться испариной, а лишь подчеркивали ее одиночество.

Она упрямо стояла на месте, глядя на свежевскопанную землю.

Ей почудился запах крови, от которого подступила тошнота. Она закрыла рот и нос рукой, но все равно ее вырвало.

Держась за сакуру, Ло Сюэянь согнулась от тошноты. Голова кружилась.

Краем глаза она заметила, что кто-то идет к ней. Выпрямившись, Ло Сюэянь увидела Пиньян, которая шла, поддерживая живот. На ее лице играла непонятная улыбка, а взгляд блуждал по фигуре Ло Сюэянь.

— Ты… Ты беременна? — с мрачным видом спросила Пиньян.

Во всей резиденции премьер-министра был только один мужчина, от которого Ло Сюэянь могла забеременеть, — Гу Цзюньцзэ. Сама Пиньян, будучи на четвертом месяце беременности, не могла иметь близости с мужем. Она и не думала, что это обернется такой удачей для Ло Сюэянь.

Если Гу Цзюньцзэ узнает и доложит императору, Ло Сюэянь ждет смертная казнь.

Ло Сюэянь, очевидно, тоже подумала об этом и машинально сказала: — Здесь слишком сильный запах крови.

Пиньян, то ли поверив, то ли нет, посмотрела на нее и ушла.

Ло Сюэянь вздохнула с облегчением, но тут же начала вспоминать, когда у нее были последние месячные. Подумав, она почувствовала, как сердце уходит в пятки.

Поскольку Ло Сюэянь теперь имела статус принцессы, предназначенной для другого государства, к ней относились с особым почтением и не ограничивали ее свободу. Она взяла с собой служанку и отправилась на прогулку. Воспользовавшись случаем, Ло Сюэянь отпустила служанку и одна зашла в аптеку.

— Поздравляю, госпожа, вы беременны уже месяц, — сказал лекарь, глядя на Ло Сюэянь, которая скрывала лицо под покрывалом. Он не мог определить ее возраст, поэтому обратился к ней как к замужней женщине.

Несмотря на летнюю жару, Ло Сюэянь почувствовала, как ее бросает в дрожь. Она вышла из аптеки как в тумане и встретилась со служанкой. Вместе они отправились обратно.

Как только лекарь проводил посетительницу, перед ним появился золотой слиток: — Скажи мне, что с той женщиной?

— О, та госпожа беременна уже месяц, но… — начал жадно лекарь, поглаживая золотой слиток, но женщина уже ушла.

— Почему никто не дает мне договорить? — пробормотал он. — Хотя та госпожа и беременна, у нее нет одной почки. К тому же, после предыдущего выкидыша она не восстановилась. Этот ребенок не выживет.

Но этих слов никто не услышал.

Вечером снова пришел Гу Цзюньцзэ. Войдя, он сразу перешел к делу. Его движения были по-прежнему грубы. Несколько раз Ло Сюэянь хотела попросить его остановиться, но так и не произнесла ни слова, лишь машинально прикрыла рукой живот.