Глава 7. Спасение (Часть 2)

В книге это была болевая точка сюжета, но также и период стремительного развития отношений Фу Хэняна и Ян Баони.

— Ладно, не буду об этом думать.

Она погладила себя по щеке, успокаивая: — Что может быть важнее, чем жить в большом доме, есть досыта и иметь деньги?

По крайней мере, родители Ян Баони точно бы ее поддержали.

Пока она предавалась сумбурным мыслям, подошел Фу Хэнян вместе с Фу Чжили.

— Ох, почему у ребенка такой сильный жар?

Фу Чжили, потрогав лоб девочки, понял, что дело серьезное. Он подхватил ее на руки и большими шагами направился вниз с горы, не забыв перед уходом наказать Фу Хэняну: — Позаботься о Сяо Мэй, спускайтесь медленно.

— Понял, дедушка, — Фу Хэнян слегка втянул голову и поспешно взял Бай Фумэй за руку.

Очевидно, по дороге на гору его уже отругали.

Ян Баони отнесли прямо к Лао Ся. Фу Хэнян же отвел Бай Фумэй в дом семьи Бай. Чжоу Шусянь, узнав обо всем, усадила их обоих в доме и запретила выходить.

Вскоре пришел секретарь Ян с Чжан Гаолань. Чжан Гаолань, плача навзрыд, обнимала Ян Баони, бесконечно благодарила Лао Ся, кланяясь ему, и в конце концов, послушав совета, повезла ребенка в уездную больницу.

Когда во дворе стало тихо, Фу Чжили позвал Фу Хэняна, отчитал его и пару раз шлепнул по попе.

Вернулся Фу Хэнян, прихрамывая и морщась.

— Братец Сяо Ян, ты в порядке? — с беспокойством спросила Бай Фумэй.

— В порядке. Давай дальше плести подушки.

У Фу Хэняна было плохое настроение, ему даже разговаривать не хотелось.

Бай Фумэй была не из тех, кто допытывается до последнего, поэтому она просто опустила голову и продолжила разбирать кукурузные листья. Вчера вечером дедушка (Бай Чжэньхуа), вернувшись, похвалил их и сказал, что когда снова будут собирать кукурузу, отдаст им все листья, предназначенные для растопки.

К сожалению, Фу Хэнян не умел долго держать все в себе.

Он надул губы и удрученно спросил: — Сяо Мэй, вот дедушка (Фу Чжили) все время говорит, что все люди равны, так почему он не разрешает нам много общаться с Баони?

— Потому что ты мальчик, а Баони — девочка.

Бай Фумэй не стала затрагивать вопрос классового происхождения — для ребенка эта тема была слишком тяжелой.

— Но ты ведь тоже девочка.

— Я — другое дело, я же твоя сестренка! — Бай Фумэй изо всех сил старалась его убедить. — К тому же, люди здесь такие невежественные, неграмотные. Увидят мальчика с девочкой вместе — сразу начнут сплетничать. Если ты хочешь добра сестре Баони, лучше играйте вместе тайком.

— И то верно.

Услышав, что здешние люди неграмотные, Фу Хэнян успокоился.

Затем он спросил Бай Фумэй: — А ты училась?

— Что ты такое говоришь? Я же еще маленькая! — Бай Фумэй похлопала себя по груди с совершенно невозмутимым видом.

Фу Хэнян: «…»

Чем тут гордиться?

— Давай я научу тебя иероглифам, — с энтузиазмом предложил он.

— Не хочу! — Бай Фумэй подумала, что молодиться — это одно, но притворяться еще и неграмотной — это уже слишком.

— Ну давай же! Если не научишься читать, потом все будут звать тебя неграмотной.

Фу Хэнян был импульсивен и тут же снова потащил Бай Фумэй учить иероглифы. Чжоу Шусянь, стиравшая во дворе одежду, услышала это и рассмеялась: — Сяо Мэй, учись хорошо. Если чего не знаешь, бабушка тоже может тебя научить.

Бай Фумэй: «…»

Гром среди ясного неба!

— Хорошо, — жалобно согласилась она.

Кукурузные листья наконец обрели второе применение, помимо плетения подушек, — их стали использовать вместо бумаги.

Вечером вернувшиеся Бай Чжэньхуа и Фу Чжили, услышав, что дети хотят учиться писать, оба принялись придумывать, как это устроить.

Купить карандаши было невозможно.

Сейчас они не могли пойти в кооперативный магазин — у них не было ни денег, ни талонов. О перьевых ручках нечего было и думать, но вот кисти для каллиграфии можно было рассмотреть.

— Завтра попросим Лао Ся сходить к деревенскому пастуху и состричь немного шерсти. Я сделаю две кисти.

Фу Чжили, как бывший университетский профессор, был весьма разносторонне одарен.

— Тогда я поищу немного туши, — Бай Чжэньхуа тоже начал искать решение.

— Эх, вот если бы было тунговое масло, можно было бы самим сделать несколько палочек туши, — вздохнул Фу Чжили с сожалением.

— И не думай. Эта штука такая ядовитая, нам ее ни за что не дадут.

Услышав это, Фу Чжили пришлось отказаться от этой идеи: — Ладно, тогда будем искать тушь.

Пока две семьи обсуждали, как организовать начальное обучение детей, в уездной больнице Чжан Гаолань обнимала очнувшуюся дочь и рыдала в три ручья: — Наконец-то ты очнулась! Мама чуть не умерла от страха!

Увидев маму в таком состоянии, Ян Баони тоже не смогла сдержать слез.

— Мама…

— Ах ты, негодница! Зачем ты вчера посреди ночи убежала? — выплакавшись, Чжан Гаолань начала журить дочку.

Ян Баони поспешно обняла маму за шею и прошептала: — Я ходила проверить зерно, которое спрятала в горах. Вчера я подслушала, как бабушка и вторая тетя шептались. Они говорили, что как только младший дядя женится, нас отделят.