Скалистые бухты у Эгейского моря

Если прежде, в полнолунье,Фессалийские колдуньиДля своей преступной цели,Призывать тебя умели, —То теперь с небесной арки,Тихой ночью, свет свой яркийЛей спокойно, месяц полный.На трепещущие волны,В блеске струй лучом играя,Кротким светом озаряяВесь поднявшийся из водВеселящийся народ!Мы служить тебе желаемИ моленья воссылаем:Будь к нам милости полна,О красавица луна!

Громче песни распевайте,Всюду в море вызывайтеИз глубин народ морской!Мы от бурь на дно укрылись,Ныне ж вышли, — покорилисьЗвукам чудной песни той,И, в порыве восхищенья,Мы надели украшенья.Диадемы, перлы, златоИ запястья — все богато.То подарки нам от вас!В бездну моря эти дива,Духи нашего залива,Ваш увлек волшебный глас.

Рыбы ходят в синем море,Наслаждаясь на простореЖизнью сладостной своей;Вы решили нарядиться,Мы ж хотели б убедитьсяВ том, что рыб вы поважней.

Прежде чем предстать пред вами,Это поняли мы сами!Братья, сестры, в путь скорей!Раз лишь съездить нам довольно,Чтоб сознались все невольноВ том, что рыб мы поважней.

Вмиг все они исчезли! Всей толпоюУмчались к Самофракии стрелою!Попутный ветер дует им туда.Зачем? Тот остров занят был всегдаКабирами, чудесными богами.Себя те боги производят сами,Самих себя не зная никогда.В вышине — светла, ясна —Стой, чудесная луна!Пусть продлится ночи тень,Не приходит яркий день!

Пойти к Нерею, друг мой, надо нам.Отсюда близко до его пещеры;Одно лишь худо: страшно он упрям,Брюзга ворчливый, и суров без меры.Седой старик, упрямою душойОн ненавидит вечно род людской;Но все ж ему грядущее открыто, —Давно его тем имя знаменито,И всеми в мире он за то почтен.К тому ж, добра немало сделал он.

Ну, постучимся все же, будем смелы:Авось стекло и пламя будут целы.

Кто это там? Людей ли слышу я?Вмиг загорелась гневом грудь моя!Все с божеством хотят они сравняться,А выше равных нет им сил подняться!Давно покой божественный пораВкушать бы мне, — но я желал добра,Советовал, — и как кончалось это?Как будто я и не давал совета!

И все же верят все тебе притом!Не прогоняй нас, мудрый старец моря!Совет твой примет с радостью, не споря,Вот это пламя в образе людском.

К чему совет? Он не достигнет цели:В глухих ушах замрет благой совет;Людскому своеволью меры нет,Хотя б глупцы и много бед терпели.Я, как отец, Париса увещал,Чтоб он, в пылу любви, не похищалЧужой жены; на берегу ЭлладыСтоял он предо мною, горд и смел;Я все предрек, что духом я прозрел:Пожара дым, горящие громадыДворцов, паденье балок, а внизу —Убийства кровь и ужасов грозу,День судный Трои, чрез поэтов лируИ памятный и вечно страшный миру.Что ж? К слову старца, как к игрушке, онОтнесся, дерзкий! Рухнул Илион,Пал исполинским трупом в прах могильный,Для Пиндовых орлов на пир обильный!А Одиссей? Я все ему предрек:Цирцеи плен, Циклопа злость в пещере,И мешкотность его, и легковерьеСопутников; что ж пользы он извлек?Он долго плавал, на волнах качалсяИ лишь случайно, через долгий срок,К гостеприимным берегам примчался.

Так; это все обидно мудрецу;Но ты ведь добр, вполне тебе к лицуЕще хоть раз прибегнуть бы к попытке!Крупица благодарности в избыткеТебя утешит, как ни тяжелаНеблагодарность прежняя была!Мы просим не о малом, здесь не шутка:Умно родиться хочет в свет малютка!Не отравляйте редких мне минутСчастливого, без гнева, настроенья!Сюда морей все Грации придут:Я дочерей, Дорид, жду посещенья!Не знает сам Олимп, ни целый светТаких красавиц: их прелестней нет!То восседая на спине дракона,То на конях могучих Посейдона,Сродненные с стихиею морской,Дориды легче пены водяной;На колеснице, — раковине славнойВенериной, — вслед за сестер толпой,Примчится Галатея, красотойПервейшая меж ними: нет ей равной!В Пафосе уж Киприда не живет:Там Галатею ныне чтит народ.Она владеет островом, столицей,Киприды храмом, троном, колесницей.Идите ж прочь! В час радости отцуБрань на устах, гнев в сердце — не к лицу.Прочь! Пусть Протей расскажет вам не ложно,Как превращаться и рождаться можно.(Уходит по направлению к морю.)

Нет, не принес нам пользы этот шаг!Найдешь Протея, — он в одно мгновеньеИсчезнет, если ж нет, — ответит так,Что удивит лишь и введет в сомненье.Но что же делать? нужен нам совет.Попробуем: пути другого нет!(Удаляются.)

Что видит наше окоТам, в царстве волн, далеко?Как, ветром напряженный,Сверкает парус в море,Так там морские женыСверкают на просторе.Мы спустимся пониже,Чтоб хор их слышать ближе.

Дивитесь этим дивам,Что в дар мы принесли вам!Вот панцирь черепашийС добычей чудной нашей:В нем лик кумиров строгий.О, пойте: это боги!

Малы на взгляд,Силой обильные.Помощь в крушенье творятБоги древнейшие, сильные.

Мы ездили к Кабирам,Чтоб шел наш праздник с миром:Их волей усмирен,Спокоен Посейдон.

Осилить мы их не могли:Тонули порой корабли;Но чудною силой своейОни защищали людей.

Здесь три: один остался там;Не захотел примкнуть он к нам.Он мнит, что он — один бесспорный,Чьим мыслям все они покорны.

Задеть друг друга шуткой злоюБогам случается порою.Вы чтите милость их всегдаИ бойтесь всякого вреда.

Всего их прежде семь считалось.

А где же трое их осталось?

Не знаем сами: надобно пойтиИ на Олимпе справку навести.Там и восьмой живет, пожалуй, ныне,Какого прежде не было в помине.Они свою нам милость рады дать,Но не готовы сами здесь предстать.Эти несравненныеВечно вдаль стремятся,Страстным голодом томятся, —Недоступные им снятсяТайны сокровенные.

Нам чтить богов — везде закон;Где ни окажется их трон, —На солнце или на луне, —Молиться стоит им вполне.

Как мы гордимся нашей славой —Устроить этот праздник величавый!

Промчится всюду вашей славы гром;Славней героев древности вы стали:Они гордились золотым руном,А вы — Кабиров нам достали!

Они гордились золотым руном,А мы (вы) Кабиров вам (нам) достали!

Из глины вижу я горшки,В которых все нескладно:О них ломают знатокиЛоб крепкий беспощадно.

Таков их вкус: для них однаВ монете ржавчина ценна.

А я доволен, старый чудодей:Все это тем почтенней, чем странней.

Где ты, Протей?

Я здесь! И здесь!

ПрощаюТебе я шутки старые твои,Но вместе с тем серьезно увещаю,Как старый друг: скажи, не утаи,Где ты? Обман твой вижу я прекрасно.

Прощай!

Он возле нас. Светись же ясно,Как можно ярче! Любопытен он,Как рыба; под каким бы видом страннымОн ни скрывался, — он огнем приманнымСюда наверно будет привлечен.

Светить я рад; все вкруг залью я светом,Лишь не разбить бы мне стекло при этом.

Что это здесь за чудный, нежный свет?

Ты поглядеть желаешь ближе? Нет,Ты утруди себя трудом немногимИ человеком нам явись двуногим.Что можем мы сокрыть от чуждых глаз,То показать — зависит лишь от нас.

Мудрец, хитришь, как прежде, ты исправно!

Как прежде, ты свой вид меняешь славно!(Открывает Гомункула.)

Самосветящий карлик! НикогдаПодобного не видывал я!

Да!Вот от тебя он страстно ждет совета:Произойти на свет желал бы он.Он говорил мне, — как ни странно это, —Что вполовину только он рожден.В душевных свойствах нет в нем недостатка;Лишь в годном, в осязательном нехватка.Теперь ему стекло лишь вес дает:Он воплощенья истинного ждет.

Ты — истинный сын девы: существуешь,Когда еще и быть не долженствуешь!

Еще одно в нем хоть кого смутит:Мне кажется, что он — гермафродит.

Пожалуй, это счастье: тем свободнейОн попадет в тот пол, куда пригодней.Но нечего тут речи расточать:В широком море должен ты начать!Сперва там влага в малом жизнь слагает,А малое малейших братий жретИ понемногу все растет, растет —И так до высшей точки достигает.

Как мягок воздух в этой стороне!Живителен, приятен запах мне!

Ты прав: но дальше там еще приятнейТебе он будет, милый мальчик мой.Вон там, на узкой отмели морской,Еще свежей, и воздух благодатней!Взгляните: вереницей тамПроцессия подходит к нам.Пойдем туда!

Я — с вами неразрывно.

Поход трех духов! Трижды дивно!

ХорТрезубец, смиряющий волны морей,Нептуну рукой мы сковали своей.Когда громовержец грозу производит,Нептун грохотанью навстречу выходит;Как сверху зигзаги над морем блестят,Так снизу навстречу им брызги летят,И все, что меж ними боролося в страхе,Все волны кидают и топят в размахе.И вот он трезубец вручил ныне нам,Чтоб празднично-мирно нам плыть по волнам.СиреныСвет веселый дня вы чтите,Солнцу вы посвящены,Но привет от нас примите,Чтущих тихий свет луны!ТельхиныВладычица кроткая темного неба!На почести брата, лучистого Феба,На Родос цветущий твой слух преклонен,Где вечным пеаном почтен Аполлон.Чуть день начинает он в беге широком, —На нас он взирает пылающим оком,И волны, и суша, и горы блестят,И мир весь любовью живит его взгляд.Туман нас бежит; он подкрался б напрасно:Лишь луч, ветерок, — вновь на острове ясно,И Феб в сотне образов видит свой лик;Колосс он и юноша, добр и велик;Мы первые в мире его изваялиИ образ богам человеческий дали.ПротейПускай гремят хвалою вздорной!Светила силе животворнойНе нужен мертвый их кумир!Они руду спокойно плавят,Из бронзы идолов наставят, —И мнят, что им дивится мир!Гордиться стоит ли мечтою?Один толчок подземный вмигПовергнет в прах кумира лик, —И снова идол стал рудою!В воде привольней жизни ход!На суше все ее стремленья —Одни бесплодные мученья.Пусть к вечной влаге понесетТебя Протей-дельфин.(Превращается в дельфина.)ОтважноЯ на спине тебя помчуКо счастью по равнине влажнойИ с Океаном обручу.ФалесСвершай похвальное стремленье,С начала начинай твореньеИ к действию готовым будь!Ты по законам вечной нормыПройдешь бесчисленные формы:До человека — длинный путь!Гомункул садится на Протея-дельфина.ПротейСтремись же духом в волны! В мореИ в даль и в ширь в его просторе,Куда захочешь, можешь плыть.Но не ищи высоких званий:Стал человеком — и желанийНет боле: нечем больше быть.ФалесВсему свой срок; хоть каждый связан веком,Недурно быть и дельным человеком.ПротейДа; для таких, как ты, — сомненья нет, —Не существуют и веков границы:Встречая бледных духов вереницы,Тебя я вижу много сотен лет!

Трезубец, смиряющий волны морей,Нептуну рукой мы сковали своей.Когда громовержец грозу производит,Нептун грохотанью навстречу выходит;Как сверху зигзаги над морем блестят,Так снизу навстречу им брызги летят,И все, что меж ними боролося в страхе,Все волны кидают и топят в размахе.И вот он трезубец вручил ныне нам,Чтоб празднично-мирно нам плыть по волнам.

Свет веселый дня вы чтите,Солнцу вы посвящены,Но привет от нас примите,Чтущих тихий свет луны!ТельхиныВладычица кроткая темного неба!На почести брата, лучистого Феба,На Родос цветущий твой слух преклонен,Где вечным пеаном почтен Аполлон.Чуть день начинает он в беге широком, —На нас он взирает пылающим оком,И волны, и суша, и горы блестят,И мир весь любовью живит его взгляд.Туман нас бежит; он подкрался б напрасно:Лишь луч, ветерок, — вновь на острове ясно,И Феб в сотне образов видит свой лик;Колосс он и юноша, добр и велик;Мы первые в мире его изваялиИ образ богам человеческий дали.

Пускай гремят хвалою вздорной!Светила силе животворнойНе нужен мертвый их кумир!Они руду спокойно плавят,Из бронзы идолов наставят, —И мнят, что им дивится мир!Гордиться стоит ли мечтою?Один толчок подземный вмигПовергнет в прах кумира лик, —И снова идол стал рудою!В воде привольней жизни ход!На суше все ее стремленья —Одни бесплодные мученья.Пусть к вечной влаге понесетТебя Протей-дельфин.(Превращается в дельфина.)ОтважноЯ на спине тебя помчуКо счастью по равнине влажнойИ с Океаном обручу.

Свершай похвальное стремленье,С начала начинай твореньеИ к действию готовым будь!Ты по законам вечной нормыПройдешь бесчисленные формы:До человека — длинный путь!

Стремись же духом в волны! В мореИ в даль и в ширь в его просторе,Куда захочешь, можешь плыть.Но не ищи высоких званий:Стал человеком — и желанийНет боле: нечем больше быть.

Всему свой срок; хоть каждый связан веком,Недурно быть и дельным человеком.

Да; для таких, как ты, — сомненья нет, —Не существуют и веков границы:Встречая бледных духов вереницы,Тебя я вижу много сотен лет!

Что за тучек рой, блистая,Вкруг луны кольцом обвит?Голубей влюбленных стаяБелокрылая парит.Из Пафо́са, без сомненья,Прилетел их светлый хор.Завершилось наслажденье:Праздник полон с этих пор!

Здесь для путника ночногоЛишь игра лучей средь тьмы;Но, как духи, мненья мыСправедливого, иного.Галатею упреждая,Мчится стая голубей;А полету с давних днейОбучалась эта стая.

Я лишь благо вижу в этом:Мудрый мудро поступал,Если в гнездышке согретомОн святыню воспитал.

В пещерах на Кипре обширном,Где волны Нептун не тревожит,Сейсмос потрясать вас не может, —Обвеяны воздухом мирным.Издревле мы там и доныне,Счастливые стражи святыни,Храним колесницу богини.В чудесные ночи мгновеньяПо зыби морского волненья,Младого чужда поколенья,Прекрасная шествует с нами.Трудясь, мы орлов не боимся.Крылатых мы львов не страшимся,Креста и луны, что лучамиНа нас с небосвода сияют,Свой вид постоянно меняют.Друг друга в борьбе изгоняютИ царства земли разоряют.Вперед неустанно стремитсяПрекрасная с ними царица.

Шаг за шагом, с колесницей,Колыхаясь и теснясь,Ряд за рядом, вереницейЗмеевидною виясь,К нам подходят Нереиды, —Образ их и мил, и дик, —И везут с собой ДоридыГалатеи чудный лик.Величаво подплываетБогоравная она,Но красой своей пленяет,Как и смертная жена.

Лей, луна, свой свет чудесныйНа красавцев молодых!Как супругов сонм прелестный,Мы отцу представим их.(Нерею.)Мы прекрасных подхватилиМеж свирепых волн морских,Отогрели, оживилиВ камышах береговых,Чтоб они нам за спасеньеДали страсти наслажденье:Брось же светлый взор на них!

Вдвойне ценить такое счастье надо:И милосердье, и себе отрада.

Если ты к поступкам нашимБлагосклонен в этот раз, —Жизнь бессмертную ты дашь имВозле вечно-юных нас.

Держите пленников, вам милых,Чтоб отрок мог вам мужем стать,Но я им дать того не в силах,Что Зевс единый может дать.Волны изменчив бег неровный,Волне подобна и любовь:Когда остынет пыл любовный, —На брег их выпустите вновь.

Прекрасные, нам вы любезны сердечно, —Но надо расстаться в печали.Мы рады б остаться вам верными вечно, —Но боги нам в том отказали.

О, если и впредь нам, отважным пловцам,Такая же будет награда, —То высшее счастье досталося нам,И лучшей судьбы нам не надо.

О милая, ты ли?

Родитель! Отрада!Дельфины, постойте! От милого взглядаНет сил оторваться!

Умчался их рой...Вращаясь, уносится круг быстротечный!И что им до грусти, до муки сердечной!О, если б меня вы умчали с собой!Но столько дал счастья миг краткий свиданья.Что я награжден за весь год ожиданья.

Привет вам! И снова привет!Цветущею радостью дух мой согрет, —Прекрасная истина в сердце проникла:Живое из влаги возникло.В ней жизни таятся источники вечно...Твори ж, океан, — о, твори бесконечно!Когда б не давал ты клубящихся туч,Когда б не дарил за ключом ты нам ключ,Когда бы теченье ты рек не направил,Обильным потокам их вод не доставил, —Что были бы горы и долы, весь свет?Ты жизнь им даешь: без тебя ее нет!

Ты жизнь им струишь: без тебя ее нет!

Вот, колыхаяся, вдалиОни обратно повернули,Но нет надежды, чтоб сюда пришли...Они все звенья цепи растянули,Чтоб праздника порядок соблюсти,И вьется рой несметный на пути.Но Галатеи царственно прекраснойЕще я вижу раковинный трон;Мне сквозь толпу сверкает онЗвездою ясной!Его я вижу вновь и вновь!Так и в толпе сияет нам любовь!Любимое, пленяя наше око,Сияет нам приветно издалека,Родное, близкое всегда,Как путеводная звезда.

Здесь, в этой влаге нежной,Где лью я свет безбрежный,Прекрасно все вокруг.

Во влаге лишь целебнойСветильник твой волшебныйДает чудесный звук.

Какое там новое, тайное дивоОткрылось вдали средь толпы торопливой?У ног Галатеи огонь восстает, —То мощно взовьется, то нежно блеснет,Как будто любовною страстью лелеем.

Гомункул горит: обольщенный Протеем,Он яркий, чарующий свет издает.То признак могучего к жизни стремленья;Мне слышатся робкие стоны томленья, —Он хочет разбиться о блещущий трон...Сверкает, блестит, — разливается он!

Все волны проникнуты чудом огнистым;Дробясь, они искрятся пламенем чистым,Сверкают, колышутся, плещут огнем;Тела засияли во мраке ночном;Все море великое пламя объяло.Хвала же Эроту: он жизни начало!Слава морю и волненью,Волн с огнем объединенью,И огню, и вод разливу,И свершившемуся диву!

Слава кроткому зефиру!Слава тайн подземных миру!Славу вечную поемВсем стихиям четырем!