Пусть в Пенее наша ратьШумно плещется, взывая,Песнь за песнью запевая,Чтоб несчастным радость дать!
Без воды блаженства нет!О, помчимся в светлом хоре.Чтобы там, в Эгейском море,Засиял нам счастья свет.
Пенясь, волны вспять пустились,В прежнем русле не вместились,Замутился их поток:Грудь земли вокруг трясется.Треснул берег, и несетсяДым сквозь гравий и песок.Убегайте прочь отсюда!Всем враждебно это чудо!
Гости, мчитесь, зову вторя,На веселый праздник моря!Там трепещущие волныЛижут берег; месяц полныйЛик свой в море отражает,Нас росою увлажает;Там — свобода, жизнь, движенье;Здесь — грозит землетрясенье;Кто умен, — пусть прочь бежит:Этих мест ужасен вид!
Раз еще упрусь руками,Двину мощными плечами,Поднимусь — и перед намиВсе склоняться будет там.
Что за гадкое трясенье,Ненавистное смятенье,Клокотанье, колебанье,Взад-вперед передвиганье,Как досадно это нам!Но пускай весь ад там стонет, —Сфинксов с места он не сгонит.Вот и свод воздвигся чудом.Это он бурлит под спудом,Он, седой старик, создавшийДля родильницы рыдавшейОстров Делос: сразу, вмигОн из волн его воздвиг.Он, давя, тесня, сдвигая,Все усилья напрягая,Упирается руками,Как Атлант, и вдруг толчкамиПоднимает на спинеПочву, дерн, песок на дне,Землю, вязкий ил и глину,Русло речки и долину;Вот равнины уж кусокРазорвал он поперек.Поражающего видаИсполин-кариатида,Силу мощно развивая,Никогда не уставая,Вышел, страшный груз подняв,Но по грудь в земле застряв;Дальше двигаться нет цели:Сфинксы прочно здесь засели.
Да, я один воздвигнул гору эту;Пора признать мой труд! Спрошу я вас:Кто мог бы дать красу земному свету,Когда бы я не рушил и не тряс?Среди лазури чистого эфираКак выситься могли б вершины гор,Когда бы их, на украшенье мира,Не выдвинул могучий мой напорВ те дни, когда перед лицом великихХаоса с Ночью, предков жизни всей,В порывах бурной юности своейЯ бушевал среди титанов дикихИ Пелион и Оссу вверх, как мяч,Шутя, кидал, отважен и горяч?В безумстве мы собою не владели.Проказы были в юной голове,И дерзостно мы две горы наделиНа верх Парнаса, будто шапки две!С тех пор в жилище радостного ФебаИ муз счастливых превратился он;И даже Зевсу, громовержцу неба,Приподнял я миродержавный трон.С чудесной силой я и нынеИз бездны вышел. Пусть цвететНа вновь воздвигшейся вершинеМладая жизнь, младой народ!
За седую древность самиЭту гору мы б сочли,Если б тут она пред намиНе явилась из земли.Вот новый холм уж лесом весь оброс;Утес еще теснится на утес,Но сфинкс спокоен, — страх его не сдвинет;Святого места ввек он не покинет.
Злата блестки, злата плиткиБлещут в трещинах земли!Муравьи, вперед: вы прытки!Чтобы клад не унесли!
Гор массы крепкие —Колоссов дело!Вы, ножки цепкие,Взбирайтесь смело!Пусть все на труд спешат!Здесь в каждой щелиИ в каждой крошке — кладДля нашей цели!В углы теснейшиеДолжны войти мы;Куски малейшиеДолжны найти мы;Кишмя кишите там,Трудитесь дружно,Лишь злато нужно нам,А гор не нужно!
Несите золото скорейПод стражу грифовых когтей!Как под замком, под ними клад;Они от всех его хранят.
Вот и мы! Не знаем сами,Как мы здесь нашли приютИ какими мы судьбамиВдруг явились тут как тут.Каждый клок земли годится,Чтобы жизнь цвела на нем;Чуть лишь щель в скале родится,Глядь, — в ней карлик или гном.Карлик с карлицей прилежнойМирно жизнь ведут свою,Как образчик пары нежной:Верно было так в раю.И свою мы хвалим долю,Эту гору населя.И восток и запад вволюОделяет мать-земля.
Творит земля, святая мать,Пигмеев малых — и опятьНас, самых малых, производитИ вечно равных нам находит.
Быстро, умелоМеста ищитеК нашей защите!Дружно за дело,Твердо и смело!Мир здесь покуда,Будет не худоКузницу кстатиВыстроить; куйтеЛаты, вербуйтеВоинов рати!Все муравьи, выТак суетливы;Ройте, чтоб былиВсе нам металлы!Вы же, Дактили,Ростом так малы,Роем кишите,Дров натащите!Склавши слоями,Скрытыми жгитеБревна огнями,Чтоб в изобильеУголья были!
Стрелы и лукиВ меткие рукиВзять поспешите,Пруд окружите!Вот вам охота.Вкруг там без счетаЦапли гнездятся,Силой гордятся, —Смерть же им всем!Всех перебейте!Гордо обвейтеПерьями шлем!
Ах, кто нас избавит!Им труд наш суровыйЖелезо доставитНа наши оковы!И вырваться смелоПока еще рано!Так делайте ж делоПослушно и рьяно!
Крик убийц! В смертельном страхеКрыльев хлопанье и взмахи!Стон и плач сюда идетДо заоблачных высот!Все убиты! Вид ужасный:Пруд окрашен кровью красной!Цапель лучшие уборыВзяли хищники и воры,Всеми перьями владеют!Вот они на шлемах веютТолстопузых, злых и жадныхКривоножек беспощадных!Вас, союзные станицы,Над морями вереницы,К мести, к мести мы зовемВ деле близком и родном!К битве будьте наготове,Не жалейте сил и крови!К этим тварям навсегдаНаша вечная вражда!
На севере с колдуньями исправноЯ ладил; здесь, меж чуждых духов, мнеНевольно все не по душе. Как славноНа Блоксберге— в родной моей стране!Куда ни повернись, там все знакомо,И чувствуешь себя всегда, как дома.На камне там нас Ильза сторожит.Не спит и Генрих на своей вершине,На Эленд дышут Храпуны поныне,И это все лет тысячу стоит!А здесь идешь, — вдруг почва под ногамиВздувается какими-то судьбами!Я весело шел по равнине, — глядь.Торчит гора, где расстилалась гладь!Хоть эта горка велика не больно,Но все ж, конечно, и ее довольно,Чтоб не нашел я сфинксов. Но и тутГорят огни и призраки снуют;Передо мной все пляшет хор красивый,Дразня, маня, лукавый и игривый;Вперед же, к ним! Кто к лакомствам привык,Тот удовольствий ловит каждый миг!
Скорей, скорее!Все дальше, рея,Пусть наша стаяЕго заманит,А там, болтая,На месте станет!Смотреть отрадно,Как грешник старыйЗа тяжкой каройСтремится жадно;Пусть, увлекаясьИ спотыкаясь,Бежит он там,Кляня дорогу,Влачит пусть ногуВдогонку нам!
Проклятый рок!Мужчины-простофилиСо дней Адама вечно все глупили!Состарятся, — а нет ума в мозгах!Ну, не бывал ли сам ты в дураках?Ведь знаешь ясно, сколько тут изъяна:Корсет на тальи, на лице румяна!Здорового в них нету ни на грош:Все гниль да дрянь, как ближе подойдешь.Все это знаешь, видишь, сердцем чуешь,А свистнут стервы, — мигом затанцуешь.
Смотрите: медлит, думает, стоит!Скорей к нему, а то он убежит!
Смелей вперед! Не дай же в сетиТебя сомненью уловить!Не будь лишь, ведьмы, вас на свете,Кой черт хотел бы чертом быть!
Подойдемте же к герою,Вкруг него помчимся в пляске!Верно он, пленясь одною,Пожелает нежной ласки.
Здесь, при смутном освещенье,На красавиц вы похожи;Потому, при всем сомненье,Не скажу я, что вы — рожи.
Как и я! В таком союзеДайте место и Эмпузе!
Она у нас не ко двору!Всегда лишь портит нам игру!
Эмпуза-тетка пред тобоюСтоит с ослиною ногою.Ты, впрочем, с конскою ногой,Привет тебе, кум милый мой!
Беда! Везде, к своей досаде,Толпу знакомых вижу я:На Гарце, Брокене, в Элладе, —Куда ни сунься, — кумовья!
Наклонна к быстрым я решеньям,Способна к разным превращеньям;Сегодня, в честь тебе, пришлаС ушами длинными осла.
Как вижу, в этом мире дикомРодство — в почете превеликом.Но, как-никак, обидно мнеИметь осла в своей родне.
Оставь ее: она губилаВсегда, что сладостно и мило;Что мило, сладостно для нас, —Все портит гадкая сейчас.
Как вы ни стройны, как ни тонки, —Вы подозрительны, девчонки!Хоть ваши щечки краше роз,Но я боюсь метаморфоз!
Нас много: пробуй, если смеешь!И если счастье ты имеешьВ игре, то лучшую добудь!Что в болтовне твоей бесстыдной?Жених ты вовсе не завидный,А выставляешь гордо грудь!Вот к нам вмешался он; ну, смело!Снимайте маски то и дело, —Пусть ваша выступит вся суть!
Ты лучше прочих. Тьфу, какаяМетла противная, сухая.А ты? Вот рожа-то: ай, ай!
Не стоишь лучших — не мечтай!
Дай, изловлю тебя, малютка...Скользит, как ящерица! Жутко!Коса — что гладкая змея!Ну, ты верзила, будь моя!Ну, вот: я тирс схватил под мышки,На нем — головка вроде шишкиКедровой!.. Вновь обманут я!Как быть тут? Ну, набравшись духу,Схвачу в последний раз толстуху:Авось потешусь хоть на миг!Дрябла, как губка! Для ВостокаТакие ценятся высоко...Ай, лопнул мерзкий дождевик!
Кружитесь, вейтесь черной тучей!Мечитесь стаею летучей,Чтоб ведьмин сын спастись не мог!Порхайте вкруг нетопырями,Грозя неслышными крылами!Нет, слишком дешев был урок!
Не очень-то я поумнел!.. Бесспорно,Здесь так же, как на севере, все вздорно;И там, и здесь — что призрак, то урод, —Противны и поэты и народ!И здесь, как там, в игривом маскарадеДурят без меры, чувственности ради.Я ждал найти красавиц, а хваталТаких, что волос дыбом становился!Да я бы на обман и не роптал,Когда бы он немножко дольше длился!(Заблудившись между камнями.)Но где же я? Как тропку мне найти,Где брел я? Нет проходу никуда мне!Вперед я шел по гладкому пути,Теперь же камень здесь торчит на камне!Напрасно я то вверх, то вниз бреду...Ну, как же сфинксов я опять найду?В одну лишь ночь здесь горы возникают:Не ждал такой я штуки. Ну, народ!Вот ведьмы здесь, так ведьмы: в свой походОни с собою Блоксберги таскают!
Всходи сюда! Моя гораНесокрушима и стара;То Пинда крайние отроги;Я здесь храню покой их строгий,Не изменившийся с тех дней,Когда бежал по ним Помпей.Те камни — бред; не верь виденьям:Все сгинет вмиг с петушьим пеньемТакие мифы уж не разЯвлялись, чтоб пропасть сейчас.
Хвала же старцу, что стоит,Венцом дубовых рощ покрыт!Их сумрак густ, не проникаетВ него и яркий луч луны.Но что за скромный свет мелькаетВ кустах, что в тьму погружены?Вот, право, странно: как нарочно,Сошлись! Гомункул это, точно!Откуда ты, малютка-друг?
Да вот, я все порхаю здесь вокруг;Хочу родиться в лучшем смысле слова,Жду, не дождусь разбить свое стекло;Но как вокруг я посмотрю, так сноваБоюсь: как будто время не пришлоОтважиться на это. ОткровенноСкажу тебе: иду я по следамДвух мудрецов почтенных, непременноХочу я к их прислушаться словам.В речах у них «природа» да «природа»,И, знаешь, от людей такого родаОтстать я не хотел бы; вижу я:Ясна им суть земного бытия!От них надеюсь скоро знать вполне я,Как поступить бы мне всего умнее.
Здесь действуй сам, без помощи чужой!Где привиденья заведутся,Там и философы найдутся,Которые, чтоб ум прославить свой,Наделают, посредством рассуждений,Десяток новых привидений.Не делая ошибок, полнотыУма ты не достигнешь; если тыРодиться хочешь, — собственным уменьемРождайся!
Отчего ж и с умным мненьемНе справиться?
Ну, так иди к своимФилософам! Что выйдет, — поглядим.
Смириться твой не хочет ум суровый;Что ж, должен ли привесть я довод новый?
Послушна ветру каждому волна,Но от крутой скалы бежит она.
Вот этот холм огня воздвигла сила.
Всегда лишь влага жизнь производила.
Позвольте возле вас идти;Я сам хочу произойти.
Скажи: ужель создать возможно былоТакую гору в ночь одну из ила?
Природы ключ велик: не может онВ пределах дня и ночи быть стеснен;В ее делах, средь образов обилья,Есть правильность, в великом нет насилья.
Но здесь так было! С силою возникОгонь Плутона; вихрь Эола вмигПрорвал равнины почву силой взрыва,И вот гора возникла здесь, как диво.
Довольно же: покончить нам пора.Мы видим только, что здесь есть гора,А в споре только время мы теряем,Да добрым людям лишь очки втираем.
Здесь мирмидонян тьма живет:Пигмеи, муравьи, дактилиМеж скал все щели населили, —Прилежный мелкий все народ.(к Гомункулу.)Ты до сих пор не гнался за большим,Жил, как отшельник, за стеклом своим.Вот, если хочешь царствовать и править,Царем я здесь могу тебя поставить.
Фалес, что скажешь?
Мой совет —На этот раз ответить «нет».Кто с малыми живет и малым занят,Тот малые дела творит,С великими ж велик и малый станет.Смотри: вон туча журавлей парит,Грозя пигмеям, испуская крики:Грозила б также их царю она.Наставив клювы, острые, как пики,Расправив когти, ярости полна,На карликов спустилась стая грозно:Им гибель всем теперь грозит серьезно!Напал с убийством злобным их народНа мирных цапель, жителей болот,И вот теперь, за это злое дело,Пигмеям месть кровавая назрела.За цапель злобно родственники мстят:Злодеев кровь пролить они хотят.Что стрелы им, которыми сгубилиПигмеи цапель, — что копье и щит?Попрятались все муравьи, дактили,Пигмеев рать колеблется, бежит!
До сей поры молился я Эребу,Теперь мольбы я воссылаю к небу!Тебя молю теперь,Всегда прекрасную,Троеимянную,Троеобразную,Тебя, Луну-Гекату-Артемиду:Не дай народ несчастный мой в обиду!О, ты, любящая,Мечтой обильная,В тиши светящая,Душою сильная,Открой пучину тени роковой,Без чар явись нам в силе вековой!(Пауза.)Ужель услышан слишком скоро я?Ужель донесся к горным высота́мМой вопль, — и вот закон природы тамМольба нарушила моя?Растет, подходит ближе он,Богини шаровидный трон!Вот вниз слетает он, очам ужасный,Громадно-грозный, мрачный, темно-красный.Огнем кровавым озарен!Не приближайся, шар могучий!Нам всем, и морю, и земле,Грозишь ты смертью неминучей!Так это правда, что в полночной мглеЖен фессалийских дерзостному пеньюВнимала тыи, путь свой изменив,Слетала вниз на мощный их призывИ помогала преступленью?Вот светлый диск покрылся тьмой...Он рвется! Молний страшное блистанье,Шипенье, треск и грохотанье!Как вихри свищут надо мной!Я пред тобой склоняюсь, трон прекрасный!Простите: я призвал его, несчастный!(Падает ниц.)
Чего не видел и не слышал он!Меня ничто, признаться, не тревожит.Что здесь свершилось? Чем он так смущен?В такую ночь безумную все можетСлучиться, но луна, ясна, светла,Висит себе на месте, как была.
Взгляни: жилье пигмеев изменилось.Сперва вверху кругла была гора,Теперь вершина сделалась остра.Я слышал треск: с луны скала свалиласьИ раздавила, без излишних слов,Друзей не хуже, чем врагов.Но все ж почтенна творческая сила,Которая, в груди земной таясь,То снизу вверх, то сверху вниз стремясь,В теченье ночи гору сотворила.
Не беспокойся: та гора —Воображенья лишь игра.Пусть пропадет дрянное это племя!Ну, счастлив ты, что не был в это времяЦарем! Пойдем: морской нас праздник ждет, —Гостям чудесным там большой почет.
Опять ползи по склонам скал суровыхДа путайся среди корней дубовых!У нас, на Гарце, пахнет хоть смолойОт сосен; там хоть запах ароматен,Хоть с серным схож он, здесь же неприятенИ самый воздух; это край такой,Что нет и речи ни о чем подобном.Хотел бы знать я, чем в миру загробномУ этих греков раскаляют ад,Чем заменяют серный дым и чад?
Как ни умен ты дома, — на чужбинеНеловок: чем о родине мечтать,Ты должен бы почтенье здесь воздатьДубов старинных миру и святыне.
Да, хорошо, конечно, где нас нет;Когда привычный угол мы теряем,Он поневоле кажется нам раем.Но что в пещере там за слабый свет?Что за тройное существо там жмется?
То Форкиады!Ближе подойди,И, коль не страшно, — речь к ним поведи!
Зачем же нет? Смотрю, — и остаетсяДивиться лишь! Как я ни горд, а тутСознаться должен: ничего на светеПодобного не видел! Чуда этиАльравновбезобразьем превзойдут!При виде этой троицы страшилищКто б не признал от сердца глубины,Что смертные греки не так дурны?Мы в нашем самом страшном из чистилищНе стали бы терпеть подобных им,А здесь — глядишь — присутствием своимОни отчизну красоты венчают,Античными их громко величают!Задвигались, почуяли меняВампиры: вот пошла у них возня,Шипеньем, свистом чужака встречают.
Подайте глаз мне, сестры: кто-то тамРешается войти в святой наш храм.
Почтенные! Позвольте к вам с приветомПриблизиться, чтоб испросить при этомБлагословенье тройственное! ЯВам не знаком, но, сколько мне известно,Я, кажется, вам дальняя родня.Как чужеземцу, было очень лестноСтаринных всех богов увидеть мне;И Опс и Реюя почтил вполнеПоклоном; даже Парок, ваших славныхСестер, Хаоса древних дочерей,Вчера ли видел, несколько ли днейТому назад, — не помню; но вам равныхНигде не встретил. Вами я плененИ умолкаю, полный восхищеньяОт чудного такого лицезренья.
Нам кажется, что этот дух умен.
Увидев вас, одним я удивлен, —Что вас давно поэты не воспели.Как это вышло? Хоть один бы раз!Скульпторы точно так же не успелиИзобразить, достойнейшие, вас;А было бы скорей достойно целиВас передать резцом, чем разных ГерДа там Паллад каких-то и Венер.
Погружены в безмолвие ночное,Об этом и не думали мы трое.
Да как оно и быть могло бы? СветНе видит вас, о вас и слуху нет.В таких местах вы лучше б водворились,Где роскошь и искусство воцарились,Где каждый день проворно, там и тут,Из мрамора героев создают,Где...
Замолчи! Ко славе вожделеньяВ нас не буди! Что пользы, если б мыВсе это знали? Рождены средь тьмы,Тьме родственны, среди уединеньяЖивем мы, незнакомые другим,Себе почти неведомы самим.
Что ж, если так, тогда, — скажу неложно, —Другим свой облик вверить было б можно.У вас втроем один лишь зуб и глаз:Взглянув мифологически на дело,В двух сущность трех могли б вместить вы смело:Нетрудно это было бы для вас;А образ третьей мне вы одолжитеНа краткий срок.
Как, сестры? Дать иль нет?
Попробуйте! Но только, — наш совет, —Без глаза и без зуба.
Вы лишитеТогда свой лик прекраснейшей черты:Не будет в нем строжайшей полноты!
Зажмурь один свой глаз и, с этим вместе,Ты выставь длинный клык свой, — и сейчасПохожим в профиль станешь ты на нас,Как будто брат родной наш.
Много чести!Пусть будет так!
Пусть так!
Готов уж я,Хаоса сын!
Хаосом знаменитымМы рождены.
О, стыд: гермафродитомТеперь, пожалуй, станут звать меня!
Смотреть на нашу троицу нам любо:Теперь у нас два глаза и два зуба.
От всех скрываясь, я пойдуТеперь пугать чертей в аду.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|