Глава 6. Истинное божество

Когда толпа разошлась и все легли спать, Чжао Чэн отвел Ван Да в сторону. Понизив голос, он спросил: — Расскажи мне, что это за дух? Не обман ли это какого-нибудь злого духа?

Ван Да рассердился, но, будучи человеком добрым, образованным и уважаемым односельчанами, сдержал гнев и ответил: — Это добрый дух…

— Что же он вам дал? — спросил староста. — Не забывайте, что десятки лет назад этот дух убил человека!

Ван Сюн возмутился: — Отец, покажи старосте, чтобы он не клеветал на доброго духа!

Разозлившись, Ван Да забыл о старой поговорке «богатство любит тишину». Он повел старосту домой и достал из сундука под кроватью кубок на высокой ножке.

— Ого…

Староста был более осведомлен, чем Ван Да и Ван Сюн. Хрустальный кубок был не только кристально чистым, но и изящной формы, а его стенки были тонкими, как бумага. Он был настолько прекрасен, что трудно было поверить, что он сделан руками человека.

— Это бесценное сокровище! — Староста больше не сомневался в доброте Лю И. — Думаю, он стоит не меньше миллиона монет. Вы что, хотите его продать? Это же верная смерть…

Ван Да и Ван Сюн знали, что кубок ценный, но не думали, что он стоит миллион монет. У них отвисли челюсти. За всю свою жизнь они не видели и десяти тысяч монет в одном месте.

На следующий день жители деревни Шаньхоули с песнями и музыкой отправились к горному храму.

Он был недалеко, но горная тропа была труднопроходимой. На полпути к вершине, на небольшой площадке, заросшей сорняками, стояли три дома с черепичными крышами, один из которых обрушился.

Когда люди вошли в храм, они почувствовали, как внутри стало зябко. Статуя божества с синим лицом и острыми клыками выглядела устрашающе. Если бы не спасение накануне, они бы никогда не вошли в этот храм.

Староста первым делом осмотрел статую. Несмотря на ее ужасающий вид, он заметил на ней белое свечение длиной в несколько сантиметров. Хотя оно было слабым, но очень чистым. — Это истинное божество! — воскликнул он.

Услышав это, жители успокоились. Под руководством старосты они принялись за уборку храма, вырвали все сорняки и начали чинить крышу.

В те времена большинство домов были крыты соломой. Но когда-то давно монах, построивший этот храм, не пожалел средств: стены были сделаны из утрамбованной земли, а крыша покрыта дорогой черной черепицей.

Однако за долгие годы многие плитки пришли в негодность, и крышу пришлось дополнительно покрыть соломой.

Когда много людей работают вместе, дело спорится. Еще до наступления вечера храм был как новенький. Его стены, как внутри, так и снаружи, были побелены известью, и он стал выглядеть очень прилично.

В этот момент по округе разнесся необыкновенно вкусный аромат. Кто-то заглянул внутрь и обомлел: на полу стояли десятки мисок с приготовленной лапшой.

Незнакомый аромат вызвал у всех урчание в животах и обильное слюноотделение.

— Это чудо! — закричал кто-то.

— Божество награждает нас за то, что мы починили его храм!

Многие слышали рассказы Ван Да и Ван Сюна, но считали их выдумкой. Никто не верил, что божество может так себя вести. Духи питаются благовониями, а не предлагают людям невиданные деликатесы.

Но теперь, увидев это своими глазами, люди прониклись благодарностью и благоговением. Они почтительно поклонились, зажгли благовония и, взяв по миске, с жадностью принялись за еду, вылизывая миски дочиста.

Каждому досталось по миске, всего пятьдесят три миски. Когда последний житель потянулся за своей порцией, мисок уже не осталось.

— Этот Чэнь Сань бездельничал! — закричал кто-то. — Пока мы работали, он спал в тени!

Все зашикали, еще больше проникнувшись благоговением перед божеством, которое все видит и справедливо награждает и наказывает.

Чэнь Сань, стыдясь, закрыл лицо рукавом и хотел уйти, но староста остановил его и сказал с улыбкой: — Ничего страшного, наверное, Чэнь Сань вчера простудился и плохо себя чувствовал. Если не брезгуешь, возьми мою миску, я только половину съел.

Чэнь Сань был так благодарен, что чуть не расплакался.

Лю И видел все это из статуи. Днем он дремал, восстанавливая силы после вчерашнего потрясения.

Но молитвы и благовония жителей деревни быстро вернули ему силы. Более того, благодаря благовониям и обновленному храму вокруг него начали происходить удивительные изменения.

Никогда прежде он не получал столько энергии веры. Она непрерывным потоком вливалась в него, превращаясь в капли белой жидкости — божественной силы.

Его море сознания, прежде всего лишь вместилище мыслей, начало меняться. Сквозь него просачивались тонкие струйки облачной энергии, которые под действием талисмана превращались в капли воды.

В море сознания образовался маленький духовный источник. Он был размером с чашу и пока был заполнен лишь тонким слоем жидкости. Но, присмотревшись, можно было увидеть, что он подобен бескрайнему океану, населенному бесчисленными существами.

Это была божественная сила, порожденная верой людей. Каждая ее капля обладала безграничной мощью.

Лю И вдруг понял, что, когда этот источник размером с чашу наполнится, он сможет переродиться и стать настоящим божеством. Сейчас же он был всего лишь духом, использующим веру людей и обладающим небольшой магической силой.

Густой туман вокруг него сгущался и расширялся. Создавалось впечатление, что вокруг Лю И появилось пространство, сотканное из тумана, а не тесная глиняная статуя.

Когда ремонт храма был завершен, туман вдруг вздрогнул и рассеялся. Лю И обнаружил себя в комнате размером около трех метров. Пол был земляной, но крыша была покрыта черной черепицей. Сквозь нее проникал слабый свет. Здесь можно было укрыться от ветра и дождя.

Комната была площадью около десяти квадратных метров. Хотя она была маленькой, но по сравнению с тесной статуей это было огромное улучшение.

— Это мое святилище! — с радостью понял Лю И. Наконец-то он перестал быть неприкаянным духом.

После сегодняшнего дня большинство жителей деревни, скорее всего, станут его последователями.

Взглянув на духовный источник в своем море сознания, Лю И понял, что ему нужно сто верующих, чтобы стать настоящим божеством.

Когда все жители ушли, староста остался. Лю И заметил его только сейчас и был удивлен.

Над головой старосты виднелось чистое свечение — он был человеком, способным общаться с духами.