Глава 12

Глава 12

От этой череды событий Ли Чуань так испугался, что свалился со стены прямо задницей на деревянный чурбан. Удар получился что надо.

Линь Вэй, размахивая палкой, обрушила её на него, сопровождая удары руганью. Палка в её руках свистела, как тигриный хвост, заставляя Ли Чуаня истошно вопить.

Сун Е наблюдал за её отточенными движениями. Его обычно невозмутимое лицо на мгновение дрогнуло, в глазах мелькнуло удивление. Посмотрев так несколько секунд, он не удержался и тихо рассмеялся.

Соседка тоже не отставала. Подтянув штаны, она подбежала на подмогу.

— Смеешь подглядывать за мной? Чтоб ты дерьма поел! — Тётушка Аюнь тоже была не промах. Подскочив, она влепила Ли Чуаню несколько звонких пощёчин.

Ли Чуань опешил от ударов и инстинктивно закрыл голову руками, оправдываясь: «Нет, не бейте! Я не извращенец! Я за тобой не подглядывал!»

Линь Вэй ткнула его палкой прямо в рот: «Тогда зачем ты лез через нашу ограду? Хотел воспользоваться отсутствием хозяев и что-нибудь украсть?»

— Мм, нет, я не…

— Лови вора! Кто-то ворует! — внезапно громко закричала Линь Вэй.

К этому времени из домов сбежались и другие соседи — кто помочь, а кто просто поглазеть.

— Кто это такой дерзкий?

— Это кто? Неужели тот парень Ли Чуань?

— Чокнутый! Даже на сестру Аюнь позарился!

— Такой молодой, а уже развратник!

— Да не такой уж и молодой! Тридцатилетний холостяк, вот же извращенец!

Ли Чуань наконец понял, что дело плохо. Прикрывая лицо и рот, он попытался подняться, опираясь на стену.

Линь Вэй тут же с силой опустила палку.

Этот негодяй во время смуты погубит ещё немало людей! Пользуясь своей мелкой хитростью, он будет пробиваться наверх, беззастенчиво попирая чужое достоинство и жизни. Сколько добрых людей погибло от рук таких подонков!

Ли Чуань взвыл от боли, изо рта пошла кровь: «Не бей, не бей! Я правда ничего не крал! Разве не ты меня позвала? Я пришёл на свида… А-а!»

Линь Вэй уже запыхалась от усталости, но, услышав это, снова взялась за палку: «Опять клевещешь! Сегодня, пока всё не объяснишь, отсюда не уйдёшь! Заявим в милицию, пусть разберутся! Ты лез через нашу стену, когда дома никого не было. Так ты подглядывал за тётушкой Аюнь или пришёл к нам воровать? Заодно и соседям всё объяснишь, пусть все узнают, что ты за человек!»

— Точно! Чокнутый! Лезет через стену, да ещё и бред несёт!

— Врёт как сивый мерин! Лезть через стену, когда я пошла по нужде! Кого ты пытаешься обмануть?

Ли Чуань, уворачиваясь, продолжал изворачиваться: «Я говорю правду! А-Тан, почему ты не признаёшься? Вчера ты ещё была со мной ласкова, а сегодня уже отворачиваешься! У меня есть доказательства! Письма, которые ты мне дала, я все сохранил!»

Линь Вэй, опираясь на палку, усмехнулась от злости. Теперь она поняла: Ли Чуань — это просто куча вонючего дерьма. Даже если ему не поздоровится, он всё равно постарается обляпать других.

Она перевела дух и сказала: «Хорошо. Доставай письма, пусть все посмотрят. Если это действительно я писала…» — Линь Вэй выдохнула, её голос стал жёстким, и она произнесла по слогам: — «…пусть меня поразит молния, пусть я никогда не выйду замуж, останусь бездетной и умру в одиночестве плохой смертью!» — В такие времена чем страшнее клятва, тем лучше эффект. Она была суеверна, но не верила ни в какую карму или воздаяние. В этом мире полно хороших людей, которые умирают молодыми, и плохих, которые творят бесчинства. Надеяться на небеса бесполезно, только на себя можно положиться, чтобы выжить.

Лицо Ли Чуаня было расцарапано, рот разбит, но он не сдавался: «Достану так достану! Только не отказывайся потом от своих слов!» — Сказав это, он действительно полез в карман.

Держась за поясницу, он присел на корточки, чтобы порыться в кармане. Линь Вэй пристально следила за его движениями. Она не верила, что он сможет предъявить какие-либо доказательства.

Но в следующее мгновение он внезапно схватил с земли горсть песка и швырнул её в толпу.

Линь Вэй не успела увернуться, песок попал ей в лицо, набился в рот. Когда она пришла в себя и огляделась, Ли Чуань уже улепётывал, как заяц, и вскоре скрылся из виду.

Всё-таки она его слишком легко отделала…

Линь Вэй глубоко вздохнула. Она била изо всех сил, но недавно переболела, да и не наелась толком, тело всё ещё было слабым. Серьёзного вреда она ему не причинила.

Линь Вэй смотрела вслед исчезнувшему Ли Чуаню с ледяным спокойствием. Беги. Лучше бы ты исчез навсегда…

Она вовсе не хотела отправлять Ли Чуаня на несколько месяцев на трудовое перевоспитание. Это не решило бы проблему коренным образом. Она хотела, чтобы этот человек полностью лишился возможности сеять смуту!

— Явно совесть нечиста, иначе чего бы он убежал?

— Подонок! В следующий раз пусть только сунется — живым не уйдёт!

— Ты как? — Неизвестно когда подошёл Сун Е.

— Тьфу, тьфу… — Линь Вэй выплюнула песок изо рта и вытряхнула его из волос, не желая с ним разговаривать.

Только сейчас подошёл! А где был раньше?

Теперь она всё больше убеждалась, что Сун Е — тихоня с гнильцой. Вечно притворяется, даже самый искусный двуличный притворщик не сравнится с ним.

Соседи были очень дружелюбны, наперебой уверяли её, чтобы она не боялась, и если Ли Чуань посмеет прийти снова, они его обязательно прогонят. Линь Вэй невольно восхитилась простотой нравов, но тут же узнала от соседей, что Фан Ляньсиня и его жену забрали на зелёном джипе.

— Машина такая шикарная! Зелёный джип! Сразу видно — большой начальник!

— Ещё и охранник дверь открывал! Чин точно не низкий!

— А-Тан, когда вы разбогатеете, не забывайте нас!

Линь Вэй улыбалась, отвечала каждому, поблагодарила соседей, и они с Сун Е вернулись домой.

Двоих взрослых дома не было. Возможно, они уезжали в спешке и даже записки не оставили, неизвестно, куда отправились. Но это было на руку Линь Вэй.

Вечером, когда Фан Ляньсинь и Линь Ханьчжи вернулись, они увидели на столе четыре блюда и суп.

— Почему так поздно? Я умираю с голоду! Быстрее, быстрее, садитесь есть! — торопил Фан Мобай. Он был самым счастливым, давно уже изголодался.

Линь Вэй и Сун Е на обед сварили лапшу с ароматным мясным соусом с луком и наелись до отвала, так что сейчас были не так уж голодны.

— Кто готовил? — Фан Ляньсинь снял пиджак и взглянул на свинину в красном соусе на столе.

— Сун Е, — указательный палец Линь Вэй автоматически согнулся в сторону Сун Е.

Конечно, она не могла сказать, что это она. Фан Яньтан ведь была белоручкой. Если бы Линь Вэй сама встала к плите, она бы себя выдала.

Она пошла в кабинет, наугад взяла кулинарную книгу, а потом принялась с важным видом командовать Сун Е на кухне.

Правда, процесс был очень мучительным. Сун Е умел готовить, но был невероятно скуп. Когда он наливал масло, то делал это так, словно по капле цедил. Попросишь добавить — он на словах согласится, а потом рука дрогнет, и в сковороде окажется на одну каплю больше. Скупость просто возмутительная!

Линь Вэй считала себя человеком с неплохим характером, никогда не повышала голос на подчинённых, но рядом с Сун Е её постоянно душил какой-то беспричинный гнев.

Из-за масла они долго препирались. Потратили кучу времени, ей было бы проще приготовить самой.

По сравнению с обычной скромной едой, этот ужин был поистине роскошным, но прошёл он не так радостно, как ожидалось. За столом было тихо, никто не хвалил кулинарные таланты, как предвкушала Линь Вэй.

Супруги вернулись с очень серьёзными лицами. Фан Мобай тоже почувствовал неладное и молча ел, стараясь не шуметь. Его мучила совесть, он боялся, что старик что-то узнал. Перед наказанием нужно было наесться досыта.

Линь Вэй тоже чувствовала себя виноватой. Раньше она думала, что проснётся — и всё вернётся на свои места, поэтому не слишком скрывалась, вела себя довольно раскованно. Проще говоря, она всё ещё не могла до конца поверить в реальность происходящего и привыкнуть.

Неизвестно, заметили ли они, что с их дочерью что-то не так. Оба были образованными людьми, вряд ли стали бы подозревать что-то сверхъестественное?

Внезапно Фан Ляньсинь положил ложку и с холодным, строгим лицом сказал: «Вам нужно сначала обручиться».

Все взгляды тут же устремились на него. Линь Ханьчжи тоже замерла. Она шевельнула губами, словно хотела что-то сказать, но в итоге промолчала.

Линь Вэй, опустив голову, пила суп с яичными хлопьями. Её мысли унеслись далеко. Она не понимала, что происходит. Неужели ей действительно придётся остаться здесь навсегда?

Неизвестно, есть ли ещё надежда вернуться.

Каждый день жить в страхе… Такая жизнь была невыносима.

В крайнем случае, нужно было поскорее уехать в Сянган. Осталось меньше двух лет. Если не накопить побольше капитала и упустить момент в 67-м году, будет очень жаль. Боль от упущенной возможности была бы невыносимой.

Через некоторое время Линь Вэй заметила, что все смотрят на неё, и поняла, что что-то не так. Кажется, она только что слышала, как кто-то сказал «обручиться».

Обручиться?

Кто обручится?