Глава 8. Кажется, я разозлила своего золотого спонсора

Староста, то ли поверив, то ли нет, фыркнул и, заложив руки за спину, подошел к окну.

— Мохань, твоя жена хочет разделить имущество и жить отдельно. Что скажешь?

— Как она хочет, — ответил Сяо Мохань. Его лицо было ледяным, а голос — словно покрытый инеем.

Даже на расстоянии Су Юйнин невольно поежилась.

«Кажется, я разозлила своего золотого спонсора. Интересно, обещание дать мне денег через три месяца еще в силе?» — подумала она.

Су Юйнин слишком поспешила. Она хотела побыстрее решить проблему с едой и не подумала о том, как эта ситуация может ранить Сяо Моханя.

Он, вероятно, не хотел, чтобы кто-то видел его в таком состоянии.

Может быть, Сяо Мэйцзюань говорила правду?

Су Юйнин уже начала жалеть о своей импульсивности, когда староста вернулся.

— Товарищи из деревенского комитета, останьтесь. Остальные могут идти. Семья Сяо, заходите. И ты, Су Юйнин, тоже.

Су Юйнин с тревогой посмотрела на Сяо Моханя. Окно, которое он только что открыл, снова было закрыто. Ей ничего не оставалось, как последовать за старостой в дом.

— Староста, это не мы ее заставляем! Эта девчонка только замуж вышла, а уже такой скандал устроила! Если мы будем жить под одной крышей, а она вдруг снова вздумает покончить с собой, я не переживу, если кто-то умрет!

Цао Цзиньхуа боялась, что староста не согласится на раздел. Сяо Мохань был не дурак: если он будет жить отдельно, ему останется только ждать смерти. Неужели он рассчитывал, что Су Юйнин будет его содержать?

— Да брось ты! — староста нетерпеливо махнул рукой. — Думаешь, никто не понимает, что происходит? Сяо Мохань теперь бесполезен, вот вы его и списали со счетов. Выдумали этот брак, чтобы изгнать злых духов, а на самом деле просто хотели найти повод выставить его за дверь!

— Так люди не поступают! У нас в деревне всегда были простые и честные нравы. Ни в одной семье такого не было! Вы, Сяо, первые!

Староста, рассерженный и возмущенный, отчитывал Цао Цзиньхуа.

— Но это же не я предложила! Су Юйнин сама захотела! Что я могу поделать? — пробормотала Цао Цзиньхуа, надув губы.

— Неужели невестка может командовать в вашей семье? — староста испепелил ее взглядом.

Сяо Мэйцзюань, боясь, что скандал разгорится с новой силой, поспешно сказала:

— Дядя Ли, думаю, это просто недоразумение. Невестка обиделась на маму, вот и наговорила сгоряча. Не принимайте ее слова всерьез. Мы не будем делить имущество, не будем.

— Поздно, — рявкнул староста. — Сяо Мохань сказал, что все будет, как хочет Су Юйнин. Теперь ваши слова ничего не значат.

Из дома вышел Сяо Дачжу.

— Староста, что все это значит? Зачем ты привел сюда столько людей?

Староста посмотрел на Сяо Дачжу.

— Твоя жена хочет отделить Сяо Моханя и Су Юйнин. Ты разве не в курсе?

— Ну и что? Сяо Мохань — приемный сын. Ел наше, пил наше. Я вырастил его, а он даже отблагодарить не успел, как стал таким.

— Теперь у него есть жена. Неужели я еще должен содержать его до конца жизни?

У старосты от негодования закололо в груди.

— Что ты такое несешь, Сяо Дачжу? Разве мало Сяо Мохань сделал для вашей семьи? Без него ты бы этот дом построил? Без него твой сын получил бы работу в магазине? Имей совесть!

— Да как… кхе-кхе… кхе-кхе… — Сяо Дачжу закашлялся.

— Я ради него здоровье свое загубил! А он всего лишь работу для Фугуя нашел! Кхе-кхе… Старуха, не слушай их болтовню! Дели имущество и выгоняй их!

Сяо Дачжу страдал от болезни легких уже больше года. Он говорил, что это из-за того, что он работал на износ, чтобы вырастить Сяо Моханя. На самом деле, это было от курения махорки.

В деревне Сяо было два известных любителя вредных привычек: один — отец Су Юйнин, который любил выпить, а другой — Сяо Дачжу, заядлый курильщик.

«Вот уж действительно, ни один не подарок!» — подумала Су Юйнин.

Она думала, что Цао Цзиньхуа — бесстыжая женщина, но Сяо Дачжу превзошел все ожидания. Впрочем, это было даже хорошо. Теперь ей не нужно было искать повод для раздела имущества.

— Староста… — Су Юйнин поспешила вмешаться, видя, что староста вот-вот лопнет от злости.