Глава 3 (Часть 1)

— неизвестно, когда придется уехать, поэтому никогда об этом не задумывался; а он, — Яньцзы указал на Сяо Цы, — он только сегодня сюда приехал. Я просто сопровождаю его на прогулке.

— То есть вы тоже не можете мне помочь? — Юноша расстроился.

— Сын тетушки Ван, ученик, поступил в лучшую академию, и вся их семья собирается переехать. Они распродают вещи, которые не могут забрать с собой! — Гуйцзы подошла, держа в руках цинь. — Включая гостиницу на углу.

Небо прояснилось.

Тетушка Ван была более чем довольна нефритовым скипетром Жуи, поэтому гостиница быстро сменила владельца и подверглась грандиозному ремонту. От входной двери до задней, от столов до скамеек, от прилавка до кухни, от ширм в отдельных комнатах до расставленных цветов – все меняли по нескольку раз. К вопросу о том, что значит быть богатым.

Однако это привело к тому, что необходимое время… бесконечно увеличилось.

И заодно привело к…

— Я уезжаю, — тихо сказал юноша. Он сам ремонтировал гостиницу, но не сможет увидеть конечный результат. Это не могло не расстраивать.

Яньцзы натянуто улыбнулся: — Мы постараемся присмотреть за гостиницей. Будем рады, если ты будешь время от времени приезжать и проверять счетную книгу.

— Почему в этом мире все не может идти так, как хочется людям? — Гуйцзы мягко вздохнула, нежно погладила трещину на цине, в ее голосе и выражении лица сквозила легкая печаль.

— И что с того? — Сяо Цы вскинул голову. — Я все равно хочу, чтобы эта гостиница называлась… «Жу… И… Кэ… Чжань»!

V. Мелодия циня

Время летело быстро. Прошло пять лет с тех пор, как старик погиб в результате нападения праведных школ боевых искусств.

Время – это нож, который может сточить остроту твердого камня, а может и идеально огранить сияющий бриллиант. Что касается тоски Яньцзы и Гуйцзы по старику, то она, несомненно, была подобна последнему. Из-за тепла, к которому невозможно не привязаться, под воздействием времени она становилась все ярче и ослепительнее, так что на нее было больно смотреть.

Сегодня была годовщина смерти старика.

На Праздник Середины Осени расцвели цветы османтуса, такие же ароматные, как и в тот день. Османтус всегда цветет одинаково, и Яньцзы с Гуйцзы тоже собирали цветы османтуса, чтобы приготовить пирожные. Они были искусными мастерами, и все гости, которые пробовали их пирожные, хвалили их без умолку. Но сладкие и нежные пирожные с османтусом на их собственном языке казались невыразимо горькими. То ли они положили слишком много чего-то, когда готовили для себя, то ли непролитые слезы, которые они проглотили, попали прямо в желудок.

Яньцзы уехал с друзьями больше чем на полмесяца, а Гуйцзы осталась присматривать за гостиницей. Гуйцзы привлекала гостей игрой на цине. Все знают, что мелодия циня рождается в сердце. В ее сердце была только печаль, как же она могла сыграть веселую мелодию? Сцены из прошлого, яркие и живые, в этот особенный день одна за другой всплывали в ее памяти.

Каким бы человеком ни был старик, он всегда был дедушкой Яньцзы и Гуйцзы. Он всегда был тем добрым, ласковым дедушкой, который с улыбкой наставлял их. Он подарил этим двум бездомным детям чувство, называемое «домом».

Она помнила, что его глаза были такими ясными, а когда он смеялся от души, его смех был чистым, как журчание ручья. Если бы он действительно был злодеем, разве мог бы он обладать таким душевным состоянием, таким величием духа?

Она не верила. Но ничего не могла поделать. Поэтому она играла на цине и невольно проливала слезы.

Она видела, как распускаются цветы османтуса, как лунный свет льется, словно вода, озаряя цветы. Сияние луны и аромат цветов смешивались, заставляя людей теряться, не понимая, то ли лунный свет источает цветочный аромат, то ли цветочный аромат мерцает серебром.

Затем облака закрыли луну, и начал накрапывать дождь. Вскоре он усилился, капли дождя барабанили по плитам из синего камня, дин-дон. Может, он аккомпанировал Гуйцзы?

Шел дождь, цветы османтуса колыхались под дождем, под ветром, и усыпали землю. Прошел дождь, прошел дождь из цветов османтуса.

Аромат османтуса, как и в тот день. Этот дождь, как ее настроение в тот день.

Почему старик оказался так называемым остатком демонического культа? Почему старик, уединившийся в горах и не вмешивающийся в мирские дела, должен был быть истреблен? Неужели нельзя было позволить старику, повидавшему все превратности мира боевых искусств и уставшему душой и телом, спокойно дожить свой век? Неужели нельзя было позволить двум детям иметь солнечное детство? Неужели в мире боевых искусств есть только кровавая вражда и бесконечные распри?

Поэтому она не могла смириться, поэтому она плакала, поэтому перед ее глазами, в ее сердце был тот день, когда старик, уходя, беспокоился о будущем ее и Яньцзы, его взгляд, полный нежности и нежелания расставаться.

Она сама не заметила, когда сменила мелодию.

Она не заметила, но другие заметили.

В гостинице несколько человек.

За столом посередине сидела девушка в розовом платье и озиралась по сторонам. Наконец, она не выдержала и ткнула локтем здоровяка, сидевшего рядом с ней, и спросила: — Эй, скажи, когда же они приедут?

— О, сестренка, соскучилась по своему возлюбленному, раз не видела его несколько дней?

— Да ну тебя, — девушка закатила глаза. — Я серьезно спрашиваю.

— Встреча с возлюбленным – это и есть серьезное дело, сестренка. Это же дело всей жизни! Братец тебе говорит: если тебе приглянулся паренек, нужно немедленно его добиваться, а то потом будет поздно!

— Ты…