Гунгашань 5 (Часть 1)

Гунгашань 5

Под пляшущими отблесками огня и взглядами собравшихся Лу Хэнчуань медленно начал говорить.

— Меня зовут Лу Хэнчуань, я независимый фотограф.

Любопытные взгляды не отрывались от него, но Лу Хэнчуань, казалось, не собирался продолжать.

Ван Юньсян подняла руку:

— Брат Лу, можно задать вопрос? Всего один. Можете не отвечать, я просто хочу спросить.

Лу Хэнчуань с сомнением посмотрел на нее.

— Вы все еще холост?

Лу Хэнчуань быстро кивнул.

Он-то думал, будет какой-то серьезный вопрос.

Ван Юньсян обрадовалась:

— Ура! У меня есть подруга, тоже одинокая. Брат Лу, не хотите ли познакомиться потом?

Лу Хэнчуань уклонился от ответа, лишь безучастно слушая.

Тук-тук…

Лэн Фань уже не разбирала, что говорила Ван Юньсян дальше, в ушах стучало ее собственное сердце.

Кровь быстрее побежала по жилам, симпатия, бывшая лишь искрой, внезапно вспыхнула мириадами звезд, озарив все небо.

Ее чувства были похожи на неуправляемую машину на скоростной трассе — даже если вдавить тормоз до упора, остановиться невозможно.

Она намеренно замедлила дыхание, украдкой взглянув на выражение лица Лу Хэнчуаня. Он по-прежнему оставался невозмутимым, лишь теребил спичку под костром.

Внезапно Лу Хэнчуань повернул голову и посмотрел на нее.

Их взгляды встретились. Словно что-то столкнулось в воздухе, и что-то разлилось в сердце Лэн Фань.

— Сестренка, твоя очередь, — внезапно сказала Ван Юньсян.

Лэн Фань не помнила, как их взгляды разошлись. Придя в себя, она почти инстинктивно начала представляться:

— …Специальность — культурное наследие. Приехала в Западный Сычуань как учитель исследовательской группы. Мне 27 лет. Ах да, меня зовут Лэн Фань. Фань как в Фаньцзиншань.

Все удивились, как молодо выглядит Лэн Фань, и похвалили ее юношескую свежесть.

Лу Хэнчуань ничего не сказал, но его глаза, смотревшие на нее, улыбались.

Лэн Фань инстинктивно хотела отвести взгляд, но заставила себя не избегать его из-за смущения и ответила на этот мягкий, но твердый взгляд своей улыбкой.

Знакомство продолжалось.

Следующим должен был представиться мужчина средних лет. Он провел рукой по лицу и лишь спустя некоторое время заговорил:

— Меня зовут Ду Хунъюй, я водитель арендованной машины. Ехал по этой дороге забрать людей. Клиентов не забрал, на полпути попал под ледовый обвал. Я-то выбрался, а машина осталась под снегом, только в прошлом году кредит выплатил… Жена торгует завтраками, вкалывает с утра до ночи, дочка в следующем году школу заканчивает…

Все замолчали. Любые утешения казались ничтожными перед лицом реальности.

После окончания университета Лэн Фань пережила немало неудач и разочарований. Пройдя путь от юношеской наивности до некоторого познания жизненных трудностей, она начала понимать прерывистые слова дяди Ду и не удержалась:

— Кто пережил большую беду, того непременно ждет удача в будущем. Дядя Ду, все наладится.

Ду Хунъюй горько усмехнулся:

— Сестренка, спасибо за добрые слова.

Наконец настала очередь Фан Имина.

Он теребил край своей одежды и тихим, как жужжание комара, голосом назвал свое имя, добавив:

— Я в первом классе старшей школы. Родители оба занимаются бизнесом, их почти никогда нет рядом. Даже когда они возвращаются домой, им больше нравится младший брат. Они хотят, чтобы я завел много «полезных» друзей, умел ладить со всеми, но я так не могу. Меня отправили в эту исследовательскую группу тоже в надежде, что я познакомлюсь с ровесниками из обеспеченных семей.

Атмосфера снова стала подавленной.

Ван Юньсян хлопнула в ладоши и с улыбкой сказала:

— Отлично! Теперь мы все знакомы, и отныне мы друзья. Фан Имин, твой брат Бао отлично учился, когда будешь сдавать вступительные экзамены в вуз, можешь попросить у него совета. Дядя Ду, у меня есть друг, который держит турагентство здесь, в Сычуани. Я вас познакомлю, может, сможете сотрудничать.

Фан Имин растерянно кивнул, а дядя Ду поднял алюминиевую кружку с часуймой, словно произнося тост в ее честь.

Снаружи бушевала метель, а в пещере ярко горел костер. Тепло человеческих отношений воздвигло невидимую стену.

Будь это в древности, сегодняшний разговор стоило бы поручить искусному резчику — высечь на каменной стеле имена присутствующих и их слова, чтобы потомки знали, что в такой-то год, месяц и день произошел обвал ледника, и шесть выживших вели здесь беседу.

Возможно, это стало бы легендой.

Вот только неизвестно, удалось бы передать и безмолвный обмен взглядами между двумя из них.

— О чем задумалась? — внезапно спросила Ван Юньсян.

Лэн Фань только тогда поняла, что, задумавшись, улыбнулась, и поделилась своими мыслями.

Ван Юньсян ударила кулаком правой руки по ладони левой:

— Отличная идея! Очень кинематографично, можно снять короткометражку. Сестренка Лэн Фань, не думала сняться в кино? Ты очень красива, это само собой, но твоя красота особенная, как горный снег, как весенний ручей — холодная, но не отталкивающая, легко запоминающаяся. Не хочешь подумать… Кхм-кхм!

— Сестра Сян, — Лэн Фань поддержала ее, похлопала по спине. Увидев, что ее лицо сильно покраснело, она коснулась ее лба — тот был пугающе горячим.

Ван Юньсян едва могла сидеть. Хэ Баоцин поспешил подставить ей свое плечо, чтобы она могла опереться.

— У нее жар.

— Помогите ей лечь в палатку, — сказал Лу Хэнчуань.

Все вместе помогли перенести Ван Юньсян. Только тогда Лэн Фань поняла, что палатка, в которой она очнулась, принадлежала Лу Хэнчуаню.

Устроив Ван Юньсян и оставив Хэ Баоцина ухаживать за ней, остальные принялись устанавливать вторую палатку, найденную в пещере.

Эта палатка была намного проще, чем палатка Лу Хэнчуаня от известного аутдор-бренда, и меньше по размеру. Когда ее поставили, от нее пошел затхлый запах овчины, словно она давно не проветривалась.

Они вынесли палатку поближе к выходу из пещеры, чтобы проветрить, затем отыскали вяленую говядину, а также нашли плиточный чай и затвердевшие лепешки «бэйцзы».

Тогда они снова заварили чай, поджарили лепешки, разогрели и размочили еду.

После всей этой суеты, когда они закончили есть, на улице окончательно стемнело.

Лу Хэнчуань уступил свою палатку Ван Юньсян и Хэ Баоцину, а сам решил разместиться в пастушьей.

Лэн Фань, как женщине и той, кто дольше всех пробыл на морозе, тоже оказали внимание, устроив ее в палатке.

У Фан Имина оказалась аллергия на запах овчины и пыль в палатке. Расчихавшись несколько раз, он отказался от предложения Лу Хэнчуаня уступить ему место и отошел подальше от палатки. Он и дядя Ду улеглись спать на каменной лежанке в пещере. К счастью, в том месте почти не было сквозняка, а на лежанке нашлось несколько шкур, которых было достаточно, чтобы согреться.

Лу Хэнчуань и Лэн Фань перетащили пастушью палатку к каменной лежанке, чтобы, во-первых, укрыться от ветра самим, а во-вторых, защитить от него Фан Имина и дядю Ду.

Затем Лэн Фань первой забралась внутрь.

После проветривания запах овчины в палатке стал намного слабее. Холодный воздух наполнил ноздри, и внутри показалось даже холоднее, чем просто в пещере.

— Лэн Фань, держи.