Гунгашань 1 (Часть 1)

Гунгашань 1

Вчерашний снегопад окутал город Кандин легкой дымкой.

Автобус с исследовательской группой, покачиваясь, ехал по Национальному шоссе 248 в деревню Верхняя Чицзиси. Скрип шин по снегу эхом разносился по безлюдным просторам заснеженных гор.

Автобус остановился перед гостевым домом, построенным в характерном тибетском стиле. Студенты один за другим выходили из автобуса, оживленно обсуждая чудеса природы и гадая, увидят ли они завтра гору Гунгашань.

Лэн Фань вышла последней.

Черные кожаные ботиночки ступили на снег, издав приятный хруст.

Она была одним из руководителей исследовательской группы и отвечала за объяснение культурных достопримечательностей во время этой поездки по Западному Сычуаню.

Прежде чем ступить на эту землю, она убедилась, что студенты ничего не забыли в автобусе, поблагодарила водителя и только потом обратила свой взор на деревню, окруженную горами.

.

Влажный холодный воздух, смешанный со свежим запахом окружающей растительности, наполнил ноздри. Прохлада приятно бодрила.

Она застегнула молнию на кожаной куртке, случайно стряхнув с волос до плеч первую снежинку Западного Сычуаня.

Высота здесь составляла около 3600 метров над уровнем моря — это высокогорный район, где существовал риск развития высотной болезни.

Если бы не тот факт, что эта группа студентов приехала из провинции Цинхай, где средняя высота превышает 3000 метров, этот пункт не включили бы в маршрут исследовательской поездки.

Однако не все учителя группы привыкли к большой высоте. Например, Лэн Фань, приехавшая с Северо-Китайской равнины, уже чувствовала легкое головокружение.

Впрочем, ей и раньше доводилось бывать в высокогорных районах, и тогда она могла бегать и прыгать. Она знала, что ее реакция на высоту не будет слишком сильной, просто нужно немного адаптироваться.

Двое других сопровождающих учителей были опытными руководителями, а учитель Дордже и вовсе был местным жителем, который легко передвигался по высокогорью.

Видя, что сегодня ей не нужно ничего объяснять, они с пониманием отпустили ее на полдня.

Поэтому задачей Лэн Фань на сегодня было хорошо отдохнуть и привыкнуть к условиям высокогорья.

Комнату ей выделили на первом этаже гостевого дома, чтобы избавить от необходимости подниматься и спускаться по лестнице.

Войдя в комнату, она, не разбирая чемодан, сняла куртку и рухнула на кровать.

Исследовательская поездка перевалила за половину. Усталость предыдущих дней в сочетании с высотной болезнью отняли у нее слишком много сил.

Если на людях или на работе она еще могла держаться, то теперь, наконец добравшись до отдыха, она больше ни о чем не думала.

Не прошло и минуты, как она закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон.

Во сне кто-то постоянно смеялся и разговаривал, было очень шумно.

Лэн Фань с трудом разлепила веки. Некоторое время она смотрела на золотые, красные и зеленые благоприятные узоры на потолке, прежде чем вспомнила, что находится на высокогорье Западного Сычуаня. Однако раздражающие голоса из сна почему-то последовали за ней в реальность.

Слегка приподнявшись, она выглянула в окно и увидела, что на просторном дворе гостевого дома появилось еще три или четыре машины. Похоже, это была какая-то группа фотографов.

Множество людей оживленно переговаривались во дворе, недалеко от ее окна.

За окном все еще висела туманная молочно-белая дымка, небо не прояснялось, и разглядеть, кто именно там был, не удавалось.

Лэн Фань схватила телефон посмотреть время — она проспала больше четырех часов, уже наступил день.

После сна сердцебиение стало не таким мучительным, сознание прояснилось. Испытание высотной болезнью было успешно пройдено, но на смену ему пришел голод.

Она подошла к стойке регистрации гостевого дома, чтобы узнать насчет еды. Оказалось, что ужин будет только через три часа, а сейчас из еды были только печенье и закуски, продававшиеся в розницу.

С самого утра Лэн Фань толком ничего не ела и теперь жаждала горячего супа и горячих блюд. Эти мелкие закуски сейчас казались ей чем-то несъедобным. Но ожидание в течение трех часов грозило тем, что, едва избежав пропасти высотной болезни, она могла угодить в ловушку гипогликемии.

Пока она колебалась, девушка на стойке регистрации, говоря на путунхуа с тибетским акцентом, указала на улицу: «В деревне есть ресторанчики. Поговорите с ними, может, они приготовят вам суп с лапшой».

Это был неплохой вариант, хотя она предчувствовала, что заказ еды в деревне может усугубить и без того плачевное состояние ее кошелька. Но голод был слишком сильным.

В последние годы в деревне Верхняя Чицзиси развивался туризм, инфраструктура была относительно развитой. В деревне было много гостевых домов и небольших супермаркетов, но они находились довольно далеко друг от друга.

Лэн Фань этого не знала и подумала, что ресторанчик находится всего в нескольких шагах. Она не надела пуховик, а лишь закуталась в темно-красный шарф с ромбовидным узором и пошла по снегу, похожая на качающийся цветок кампсиса.

Тибетские дети у дороги то не мигая смотрели на нее, то тихо перешептывались.

Один тибетский мальчик, увидев, что она смотрит на него, крикнул ей: «Ацзя-ла, Ацю-ла-га!»*

Сказав это, он резко закрыл руками покрасневшее лицо, словно не смея взглянуть на нее.

Лэн Фань не поняла его слов и пошла к ним, пытаясь заговорить, но дети с криками разбежались кто куда.

Она растерялась и инстинктивно обхватила себя руками. Дело было не только в мимолетном чувстве одиночества из-за того, что ее избегали, но и в том, что она недооценила пронизывающий горный ветер. Не пройдя и нескольких шагов, она продрогла до костей.

Она топнула ногой, оглядываясь в поисках места, где можно было бы укрыться от ветра, и вдруг заметила кофейню, сильно отличавшуюся от окружающих зданий.

Кофейня была построена из дерева на каменном фундаменте. На деревянной вывеске у двери было грубо вырезано название «Снежная долина». Над деревянной дверью из узкого длинного окна пробивался теплый желтый свет, словно редкое знамя современной цивилизации в дикой местности, бесконечно притягательное для замерзшего путника.

Лэн Фань поспешила к двери, потянула на себя деревянную дверь с висящим на ней колокольчиком и под его звон вошла в кофейню.

Ее тут же окутали густой аромат кофе и горячий воздух.

Интерьер был выполнен преимущественно в миндально-белых и темно-ореховых тонах, в простом и величественном стиле.

В зале стояло всего пять или шесть круглых столиков, и все они были заняты. Свободными оставались только два места у барной стойки.

Она заняла одно из них и взяла меню, которое ей протянул парень из-за стойки. Только тогда она вспомнила, что после выпитого днем кофе всегда не может уснуть до глубокой ночи. Просмотрев меню, она в итоге выбрала чай.

Через одно место от нее сидела молодая женщина в тонком красном пуховике.

Женщина тихонько усмехнулась и пояснила:

— Сестренка, ты вторая, кто заказывает чай в кофейне.

Эту фразу можно было истолковать по-разному, но улыбка женщины была теплой и искренней. Лэн Фань почувствовала, что у нее нет злых намерений, и, слегка улыбнувшись, спросила в ответ:

— То есть?

— Не пойми меня неправильно, я не хотела тебя обидеть. Я приехала на фотоконкурс и вчера встретила здесь одного мэтра из нашей сферы, он тоже заказал такой же чай, как у тебя, — с интересом сказала женщина. Ей показалось забавным такое немного нелогичное, нетипичное поведение. — Кстати, меня зовут Юй Мань, я фотограф дикой природы.

* Прим. пер.: «Ацзя-ла» — тибетское обращение к женщине, «сестра» или «уважаемая женщина». «Ацю-ла-га» — тибетская фраза, означающая «старшая сестра, я боюсь» или «уважаемая женщина, мне стыдно».