Пора просыпаться

Гу Сымяо не терпелось поскорее учиться в одной школе с Цюань Цинчжоу.

Поэтому он спросил ее, может ли она дать ему учебные материалы в свободное время.

Однако расписание в средней школе Чаоян было очень плотным, перемены короткими, и у Цюань Цинчжоу не было возможности сразу после уроков подготовить для Гу Сымяо материалы и план занятий.

Она могла только набросать план на перемене и отдать ему после уроков.

— Хорошо, я буду ждать тебя снаружи. Сколько потребуется, столько и подожду.

— Я не задержусь. Уроки заканчиваются в 5:20, до начала вечерней самоподготовки в 8:00 еще много времени, я успею.

— Хорошо. Встретимся здесь в 5:30?

— Да. А где ты будешь ждать?

— Ты обо мне беспокоишься?

— Недалеко отсюда есть небольшая библиотека. Иди прямо, на первом перекрестке поверни налево, это будет третье здание.

Гу Сымяо улыбнулся, ему было забавно, как Цюань Цинчжоу старается держаться отстраненно.

— Хорошо, я понял. Не волнуйся, я найду, чем заняться. Если захочу пить, куплю воды в магазине, если проголодаюсь, перекушу в закусочной, если устану, пойду в библиотеку…

— Мне пора на урок. Увидимся позже.

— Хорошо, увидимся.

Проводив Цюань Цинчжоу взглядом до школьных ворот, Гу Сымяо смотрел, как она удаляется, пока ее фигура не скрылась из виду. Затем он вернулся в закусочную и разговорился с хозяином.

Гу Сымяо нравилось общаться с людьми, особенно он умел располагать к себе старших.

Вскоре он уже болтал с хозяином, как со старым другом. Они сидели на маленьких табуретках у входа в закусочную, перед ними стоял столик с чайным сервизом, от которого исходил ароматный дымок.

Гу Сымяо смотрел на клубы дыма, и вскоре его сморил сон.

Хозяин накрыл его пледом и пошел заниматься своими делами, готовясь к вечерней работе.

Гу Сымяо крепко спал, и на его губах играла улыбка. Ему снилась Цюань Цинчжоу.

Он сидел в ее кабинете и готовился к экзаменам.

Он так хотел поскорее поступить в Чаоян, что занимался с необычайным усердием.

Хотя он был от природы смышленым, обычно он не уделял учебе много внимания, предпочитая развлечения.

Но сейчас все было иначе, у него появилась цель, и в кабинете Цюань Цинчжоу он больше не пытался ее поддразнивать, а сосредоточился на учебе.

Если он сдаст экзамены, то сможет каждый день видеться с Цюань Цинчжоу и разговаривать с ней.

Эта мысль придавала Гу Сымяо сил, и его старания были отмечены Цюань Цинчжоу.

Наконец наступил последний день подготовки.

Как он и обещал, Гу Сымяо за две недели проработал все материалы и решил 90% пробных заданий, которые дала ему Цюань Цинчжоу.

— Неплохо, можешь подавать документы.

— Ура! Я так устал эти две недели, после экзаменов мне нужно с тобой как следует поболтать.

— О чем?

— О тебе. Я хочу узнать тебя получше. Например, что ты любишь есть, чем увлекаешься и почему ты мне помогаешь.

— У меня нет любимых блюд, я ем все, что насыщает.

Цюань Цинчжоу была непривередлива в еде, она считала, что главное — утолить голод и поддержать силы.

— Два раза, что я был у тебя дома, на завтрак ты ела то соевое молоко с ютьяо, то лапшу в бульоне.

— Зато мне ты давала всякие вкусности: то кишки с устрицами и креветками, то жареный батат с таро, то рисовую кашу с рыбой… Я уж подумал, что ты откуда-то узнала о моих вкусах.

Гу Сымяо поддразнивал ее, он не был настолько самонадеян, чтобы думать, что она заранее разузнала о нем что-то.

Скорее всего, Цюань Цинчжоу просто сделала выводы после их совместного обеда.

Услышав поддразнивания Гу Сымяо, Цюань Цинчжоу бросила на него быстрый взгляд и направилась к двери.

— Тебе пора.

— А? Идем обедать? Хорошо. Что ты хочешь? Я угощаю.

— Не обедать. Тебе пора просыпаться.

Сказав это, Цюань Цинчжоу подняла голову.

Гу Сымяо тоже посмотрел вверх и увидел декоративную парусную лодку, висевшую под потолком.

Внезапно откуда-то подул ветер, и лодка начала медленно вращаться.

Гу Сымяо долго смотрел на лодку и вдруг услышал, как Цюань Цинчжоу что-то говорит.

— Ты тоже спас меня…

Гу Сымяо хотел расслышать ее слова, он повернул голову, но внезапно почувствовал головокружение.

Он медленно опустил голову и увидел на полу тени от лодки, которые двигались и манили его.

Когда он снова поднял глаза, он обнаружил, что лежит на пляже, а волны, играя солнечными бликами, накатывают на его лицо, ослепляя его.

Он провел рукой по мокрому лицу и почувствовал щемящую грусть, но это чувство исчезло вместе с отступающей волной.

Странное, внезапно нахлынувшее чувство тут же пропало, и он не успел его как следует осознать.

Затем раздался протяжный гудок, и он увидел вдали плоскодонку, которая привезла его на этот «Остров Памяти».

Гу Сымяо понял, что он успешно собрал воспоминания на этом острове. В его голове всплыли картины того, как он поступил в среднюю школу Чаоян.

К сожалению, он не попал в один класс с Цюань Цинчжоу.

Цюань Цинчжоу это предвидела, ведь она училась в классе с углубленным изучением предметов, а Гу Сымяо был новеньким, и его оценки не были достаточно высокими, чтобы попасть в этот класс.

Однако это не мешало Гу Сымяо часто заходить к ней в класс, не обращая внимания на чужие взгляды, он сидел рядом с ней и учился вместе с ней, потому что тоже хотел поступить в тот же лицей, что и она.

Что было дальше, Гу Сымяо не помнил.

— Интересно, попал ли я в итоге в один лицей с ней? Наверное, мне нужно отправиться на следующий Остров Памяти.

Подумав об этом, Гу Сымяо поспешил к лодке.

Фигура лодочника была более отчетливой, чем раньше, и Гу Сымяо узнал его одежду, хотя она явно не соответствовала его размерам.

Гу Сымяо подошел к нему и шутливо спросил:

— Капитан, не хочешь переодеться? Ты что, тайком надел одежду своего ребенка? Она тебе маловата, тебе удобно грести?

Гу Сымяо, как обычно, быстро перешел на «ты» и назвал лодочника «капитаном», словно они были в морском путешествии.

Однако лодочник не ответил, он продолжал грести, ни на что не отвлекаясь.

Гу Сымяо не обиделся, он был занят своими мыслями, радуясь, что вспомнил события до пятнадцати лет, и особенно тому, что так рано познакомился с Цюань Цинчжоу.

Жаль только, что во сне он не смог расслышать, что ему сказала Цюань Цинчжоу.

При этой мысли он снова почувствовал щемящую грусть, а затем и тоску, словно он лежал в лодке и смотрел на небо, где не было ни звезд, ни луны.