Глава 13. Полная победа

Надо сказать, что плач Лю Цуйхуа вызвал у некоторых жителей деревни сочувствие.

В толпе послышался шепот, несколько сердобольных женщин начали перешептываться, на их лицах появилось сомнение.

— Хотя Лю Цуйхуа и вела себя недостойно, но видеть ее в таком состоянии… Может, отправлять ее на перевоспитание слишком жестоко?

— Да, Третьей невестке стоило бы проявить милосердие. Все-таки семья, жить еще вместе.

Линь Юэси, услышав эти слова, холодно усмехнулась про себя. Прежняя хозяйка тела натерпелась куда больше, но никто ей не сочувствовал.

Она вышла вперед. — Лю Цуйхуа, хватит притворяться! Председатель Ли сказал, что если вы освободите мой дом, то вас не отправят на перевоспитание. Так что если не хотите туда ехать, убирайтесь отсюда немедленно!

Лю Цуйхуа, увидев ее жесткий взгляд и услышав резкие слова, вздрогнула и испуганно воскликнула: — Ты не Третья невестка! Ты не Линь Юэси! Она никогда бы так себя не повела…

Линь Юэси поняла, что прокололась.

Но, раз уж так вышло, она решила идти до конца. Сегодня она выгонит эту семейку обратно в их старый дом. Она, врач XXI века, с таким количеством припасов, не собирается тратить время на препирательства с этими людьми и терпеть лишения.

И этот Лу Чэн, пять лет ни слуху ни духу, не интересуется женой, даже деньги отправляет матери. Тоже хорош! Как только она обустроится, нужно будет подумать о разводе. Детей, конечно, она заберет с собой, они больше не будут страдать.

Подумав об этом, Линь Юэси изобразила жалобный вид. — Свекровь, не думала, что вы готовы на такое! Обвинить меня в том, что я не Линь Юэси, лишь бы не отдавать дом! Какая же вы бессердечная!

Она повернулась к Ли Вэньяню. — Председатель Ли, моя свекровь утверждает, что я не Линь Юэси. Вы ей верите?

— Лю Цуйхуа, что за чушь ты несешь?! — возмутился председатель. — Я каждый день вижу ее на работе. Как она может не быть Линь Юэси?

— Председатель Ли, она и правда не Линь Юэси! В нее бес вселился! — испуганно проговорила Лю Цуйхуа, пятясь назад.

Линь Юэси решила воспользоваться словами свекрови. — Соседи, моя свекровь говорит, что в меня бес вселился, потому что раньше я ей беспрекословно подчинялась, а теперь осмелилась перечить. Но вы не знаете, что раньше, стоило мне только возразить, как она натравливала на меня старшего брата с женой. Они меня били и не давали еды, морили нас с детьми голодом.

Последние несколько дней мы чуть не умерли от голода! Как я могла дальше это терпеть?!

Выслушав ее жалобы, люди посмотрели на Лю Цуйхуа с осуждением, и всякое сочувствие к ней исчезло.

— Лю Цуйхуа, ты слишком жестока! Как можно так обращаться с невесткой и внуками?!

— Точно! Третья невестка раньше молчала, потому что боялась вас. Теперь она просто пытается выжить, а ты еще и про беса выдумываешь! Бессовестная!

Видя, как резко изменилось отношение людей, Лю Цуйхуа разозлилась и, указывая на Линь Юэси дрожащим пальцем, закричала: — Не слушайте ее! Она изменилась! Раньше она никогда не смела мне перечить! Это точно проделки нечистой силы!

Линь Юэси смахнула слезу и всхлипнула. — Свекровь, если вы помните, что я родила Лу Чэну детей, прекратите этот спектакль. Этот дом принадлежит мне и Лу Чэну. Вы его захватили, куда нам с детьми деваться? Председатель сказал, что если вы съедете, то все можно уладить. Зачем усложнять?

— Нет! Вы все обмануты! Она не Линь Юэси! В нее вселился злой дух! Председатель Ли, не верьте ей! — в отчаянии кричала Лю Цуйхуа, видя, что ей никто не верит.

— Да, да! Свекровь права! Это не Линь Юэси! В нее вселился демон! Не поддавайтесь на ее уловки! — поддержала ее Ли Сюин.

— Ли Сюин, похоже, ты быстро забыла мою пощечину! Видимо, одного раза мало, чтобы тебя вразумить! — холодно сказала Линь Юэси.

Затем она обратилась к Ли Вэньяню: — Председатель Ли, моя свекровь и невестка утверждают, что в меня вселился бес. Разве это не пропаганда суеверий?

Ли Вэньянь сразу понял, к чему она клонит. — Ли Сюин, ты не только пропагандируешь суеверия, но и клевещешь на члена семьи военнослужащего. Отправляйся в штаб бригады на политинформацию, а затем на перевоспитание. Лю Цуйхуа, в силу возраста, я освобождаю тебя от трудового перевоспитания, но политинформация тебе тоже не помешает. Сегодня вечером вы обе отправитесь в штаб бригады.

Услышав про политинформацию, Лю Цуйхуа и Ли Сюин побледнели. В семидесятые годы пропаганда суеверий считалась серьезным проступком. Если на них повесят ярлык, то в деревне им больше не жить.

Лю Цуйхуа рухнула на землю и запричитала: — Председатель, я старая дура, сболтнула сгоряча! Я не хотела пропагандировать суеверия! Пожалуйста, простите меня!

Ли Сюин тоже запаниковала и, хватая Ли Вэньяня за одежду, взмолилась: — Председатель, я виновата! Не надо меня отправлять в штаб бригады! У меня дома много дел! Я обещаю, что больше никогда не буду говорить глупостей!

Ли Вэньянь нахмурился. — Теперь испугались? Поздно! — поддержал его кто-то из толпы. — Нельзя потакать суевериям! Нужно проучить их, чтобы неповадно было!

Линь Юэси, глядя на свекровь и невестку, не чувствовала ни капли жалости. Разве они жалели прежнюю хозяйку тела, когда издевались над ней?

Скрестив руки на груди, она холодно произнесла: — Председатель, мне кажется, они специально все это затеяли, чтобы не освобождать дом. Нельзя им спускать это с рук.

— Верно! — поддержали ее соседи. — Нельзя им потакать! Пусть идут на политинформацию!

Ли Вэньянь махнул рукой. — Хватит разговоров! Лю Цуйхуа, Ли Сюин, поднимайтесь и пошли со мной в штаб бригады, подумаете над своим поведением. А ты, Лу Чжэньдун, займись переездом, не тяни время.

Лу Чжэньдун, прятавшийся в толпе, обреченно вздохнул. — Хорошо, председатель, я сейчас же пойду собирать вещи.

Понимая, что дело проиграно, Лю Цуйхуа и Ли Сюин, плача, поплелись за Ли Вэньянем в штаб бригады.

Линь Юэси, провожая их взглядом, вздохнула с облегчением. Однако она понимала, что это лишь временная победа. Вернувшись из штаба бригады, они наверняка придумают что-нибудь еще.