Глава 7 (Часть 1)

Обычно Дин Тяньи была одна, готовила себе пару простых блюд и съедала их в одиночестве. Но когда пришла гостья, она растерялась, не зная, как рассчитать количество еды.

Она боялась приготовить слишком много — вдруг не съедят? Или слишком мало — вдруг не хватит на двоих? Во время готовки она долго колебалась.

Ей казалось, что она слишком долго жила в своем мире одна и теперь не могла приспособиться к появлению в нем другого человека.

Оглянувшись, она увидела в гостиной Сясю, которая ждала еды, положив голову на стол. Когда Дин Тяньи подошла с блюдом, та подняла голову, и в ее глазах блестело ожидание.

Наблюдая, как ест Сяся, Дин Тяньи заметила, что хотя та и уплетала за обе щеки, но делала это очень аккуратно. То, как она держала палочки, как сменяла их на ложку — все было упорядоченно и правильно. Поэтому, даже несмотря на жадность, с которой она ела, это не вызывало отвращения.

Дин Тяньи выросла в строгой семье, где к некоторым деталям относились почти с маниакальной щепетильностью, и она привыкла всегда обращать внимание на мелочи в поведении людей.

Сяся в целом производила впечатление немного разбитной и бесцеремонной девчонки, но была внимательна к мелочам и часто демонстрировала хорошее воспитание.

Такие люди редко кому не нравятся.

— Как будто старшая сестра готовила, — пробормотала Сяся с набитым ртом. Дин Тяньи перестала есть и сказала:

— Обычно говорят «мами́н вкус».

Она попробовала баклажаны с мясным фаршем, про которые Сяся сказала, что у них «вкус сестры». Обычное блюдо, просто она сама не любила жирное, поэтому готовила более пресно, чем обычно. Вкус был довольно блеклым. Дин Тяньи не понимала, как Сяся пришла к такому выводу.

— Я никогда не ела то, что готовила мама, откуда мне знать, что такое «мами́н вкус», — скривила губы Сяся.

В миске Сяси появилась еще одна порция овощей. Дин Тяньи тихо сказала:

— Ешь больше.

— Спасибо, сестра, — Сяся сама собой начала называть Дин Тяньи сестрой, чтобы сократить дистанцию. Студент и преподаватель — это слишком далеко. Ведь у студента может быть бесчисленное множество преподавателей, а у преподавателя — так много студентов.

Если бы можно было, Сяся предпочла бы называть Дин Тяньи сестрой.

От этого «сестра» сердце Тяньи смягчилось. У нее не было сестер, она была единственным ребенком в семье. А в их старомодной семье все держали дистанцию. В детстве она тоже мечтала о хорошей сестре, с которой можно было бы сидеть плечом к плечу и делиться секретами.

Увидев, что Дин Тяньи не возражает, а наоборот, улыбнулась, Сяся поняла, что обращение «сестра» прижилось. Уголки ее губ растянулись в улыбке, она опустила голову, тихо радуясь. Теперь при встрече с Дин Тяньи она будет называть ее не отстраненно «учитель», а «сестра»…

Ей тут же захотелось позвать ее так еще раз. Нет, даже много раз.

После еды они обе пошли на кухню убирать посуду. Сяся ополаскивала под краном тарелки, которые Дин Тяньи уже вымыла.

— Сестра, — тихо позвала Сяся.

Дин Тяньи не сразу отреагировала. Сяся позвала еще раз:

— Сестра.

— М? — Дин Тяньи вопросительно посмотрела на нее.

Сяся вдруг смутилась. Она принялась яростно тереть тарелку. Тарелка была уже чистой, но Сяся терла ее так сильно, будто пыталась содрать с нее кожу. Она смотрела на струю воды и спросила:

— Можно спросить сестру о личном?

— Почему вдруг такие вопросы? — Дин Тяньи все еще не могла устоять перед этим нежным обращением и видела, как Сяся вторгается в ее личное пространство.

Хотя ей не хотелось отвечать, с другой стороны, она чувствовала, что это не так уж и важно. Казалось, они уже стали довольно близки, и о некоторых вещах можно было поговорить.

— Я могу спросить, ты замужем? — осторожно спросила Сяся, не сводя глаз с Дин Тяньи, наблюдая за ее реакцией.

Они стояли рядом у раковины, и только сейчас Сяся почувствовала разницу между ними.

Дин Тяньи была миниатюрной, ее лоб доставал Сясе только до уха. Между ними была заметная разница в росте.

Ее тело было совершенно женским, мягким во всех изгибах.

Дин Тяньи домыла тарелку, передала ее Сясе и сказала:

— Это не секрет. Я замужем уже несколько лет, и у меня есть ребенок. — Она посмотрела на Сясю и улыбнулась: — В моем возрасте это вполне естественно.

Дзынь!.. Тарелка упала на пол и разбилась на мелкие кусочки.

Руки Сяси и Дин Тяньи разошлись всего на несколько цуней*, но тарелка выскользнула из одной руки, не долетев до другой, и разлетелась вдребезги на полу.

Если уж искать виноватых, то виноваты были обе.

Звук разбившейся посуды привел их в чувство. Сяся пробормотала «прости» и наклонилась собирать осколки. Она долго шарила по полу, не поднимаясь.

Дин Тяньи смотрела сверху вниз на склонившуюся фигуру и молчала.

— На счастье, — бросила Сяся, выбрасывая осколки в мусорное ведро.

Она выпрямилась, но так и не встретилась взглядом с Дин Тяньи.

Она совершенно не смела этого сделать, ее глаза избегали взгляда Дин Тяньи.

В этот момент Дин Тяньи поняла, что эта девушка неравнодушна к ней. Сердце влюбленного всегда особенно хрупко, а она, не разобравшись в своих чувствах, не смела так легко его принять.

И ей тоже стало не по себе.

Сяся ушла сама. Дин Тяньи хотела ее проводить, но та у самых дверей сказала, что не нужно, она сама дойдет.

Дин Тяньи прислонилась к двери, глядя ей вслед. Фигурка Сяси скрылась за поворотом, и Дин Тяньи почувствовала, как внутри у нее тоже что-то опустело.

---

*Цунь — традиционная китайская мера длины, около 3,33 см.