Глава 15

Чжэнь Жоу не могла поверить, что Фан Мянь вызвал столько ненависти. Да, он был заносчив и вспыльчив, но никогда не переходил границы, если его не провоцировали. Неужели всё написанное в этой петиции — правда?

— Подписывай, — Сунь Янь бросила ей ручку. — Напиши своё имя, и мы отнесём заявление завучу. Пусть отчислит Фан Мяня.

Чжэнь Жоу свернула лист и вернула его Сунь Янь.

— Мы знали, что ты не подпишешь, — сказала Сунь Янь, пожав плечами. — Нам это и не нужно. Просто ты нам всем надоела. Решили проучить тебя немного.

Девочки захихикали. Чжэнь Жоу, видя в их глазах знакомые насмешку и презрение, отступила назад.

— Говорят, твоя мать — распутница. Нагуляла тебя неизвестно от кого. Ты — дочь распутницы, значит, и сама такая же. Видишь, как ты охмурила Фан Мяня? Он даже готов оскорблять нас из-за тебя!

— Замолчи! Не смей говорить о моей матери! — глаза Чжэнь Жоу покраснели. Она толкнула обидчицу. — Говори что хочешь обо мне, но не трогай мою маму!

— А что ты мне сделаешь? — девочка толкнула её в ответ с такой силой, что Чжэнь Жоу упала.

— Ещё и притворяется! Нищенка! Пока Фан Мянь тебя защищал, ты хорохорилась. А теперь посмотрим, кто тебе поможет! Тьфу!

— Тьфу!

— Тьфу!

— Тьфу!

Девочки плевали ей в лицо и на одежду. Чжэнь Жоу попыталась встать, но Сунь Янь пнула её. — Сиди здесь! Посмотрим, кто тебя спасёт.

Топот ног и ругательства стихли. Тяжёлая дверь захлопнулась. Чжэнь Жоу, прижимая руку к ушибленному месту, медленно поднялась.

Дверь была заперта. За окном ветер раскачивал ветви старого дерева, сухие сучья скрипели. Чжэнь Жоу, сдерживая слёзы, присела в углу.

На улице темнело. Ноги затекли, но она не двигалась.

Внезапно она словно очнулась и стала вытирать с лица, рук и шеи плевки, не обращая внимания на то, что пачкает одежду и лицо.

Она знала, что её старания не всегда ценят, но никогда не думала, что всё закончится вот так. Глядя на тёмную, пустую комнату, она не смогла сдержать слёз.

Время тянулось бесконечно, словно издеваясь над ней. Вытерев слёзы, Чжэнь Жоу подошла к двери и стала стучать. — Есть кто-нибудь? Помогите! — Её голос был хриплым и слабым. Он терялся в завываниях ветра.

«Если я не вернусь, мама будет волноваться», — подумала она.

Чжэнь Жоу посмотрела на высокий потолок и раскачивающиеся за окном ветви дерева и закрыла глаза в отчаянии. Во время каникул учителя обычно уезжали домой, и в школе почти никого не было, тем более в этом заброшенном месте.

Солнце опускалось за горизонт. Голос Чжэнь Жоу охрип, и она могла только сглатывать слюну.

С наступлением сумерек большая комната погрузилась во мрак. Длинные тени плясали на полу, делая это место ещё более зловещим.

Хотя ветер не проникал внутрь, в заброшенном классе было очень холодно. Чжэнь Жоу обхватила себя руками, пытаясь согреться.

Солнце сменилось луной, на небе зажглись звёзды. Но сквозь ветви дерева, видневшиеся в окне, ночное небо казалось рваным и неровным. Звёздный свет, проникая в тёмную комнату, дрожал и мерцал, создавая пугающие образы.

Воспоминания, которые она так старательно подавляла, нахлынули на неё. Чжэнь Жоу закрыла глаза и уши, чтобы не видеть и не слышать их. «Если я не буду думать об этом, мне не будет страшно», — утешала она себя.

Но воспоминания, словно тени, преследовали её.

— Ты — безродная!

— Мама сказала, что нельзя с тобой играть. У тебя нет папы, а твоя мама — распутница!

— Это ты всё сломала! Вредная девчонка!

— Тебе место здесь! Никто не любит таких, как ты!

Та же тёмная комната, тот же мрак, та же тишина, то же одиночество. Она снова была одна, запертая в темноте, не могла вернуться домой. Страх, отчаяние, одиночество, обида…

Чжэнь Жоу дрожала, обнимая себя. Ей казалось, что если она перестанет чувствовать тепло своего тела, то исчезнет.

— Чжэнь Жоу! — до неё донёсся чей-то крик. Она словно не слышала его, продолжая раскачиваться из стороны в сторону.

Фан Мянь, вытирая пот со лба, подбежал к окну и стал всматриваться в темноту. Наконец, в углу он увидел скрючившуюся фигурку, похожую на новорожденного младенца.

Дверь не поддавалась. Он кричал, но Чжэнь Жоу не реагировала. В отчаянии Фан Мянь разбил окно камнем, залез на дерево и прыгнул в комнату.

Комната была завалена сломанной мебелью. Фан Мянь, осторожно ступая, подошёл к Чжэнь Жоу. — Чжэнь Жоу? — тихо позвал он.

Чжэнь Жоу закрыла уши руками, чтобы не слышать голоса, которые издевались над ней, словно иголками впиваясь в барабанные перепонки. Ей было больно, невыносимо больно. Она словно кружилась в водовороте оскорблений и унижений…

Внезапно она услышала тёплый, взволнованный голос: — Чжэнь Жоу… Чжэнь Жоу…

Она то слышала его, то нет. Но вот чьи-то тёплые руки обняли её за плечи, коснулись её рук, и она, медленно убрав руки от ушей, открыла глаза и увидела Фан Мяня. Словно увидев родного человека, она разрыдалась. — Фан Мянь…

Фан Мянь поднял её с пола, посмотрел на её заплаканное лицо, на тёмные пятна на щеках и нахмурился. Он вытер ей слёзы. — Глупая! Зачем ты слушаешь их?!

Чжэнь Жоу тихо всхлипывала. Фан Мянь погладил её по плечу и неловко сказал: — Тише, не плачь.

Она долго сидела на корточках, и её тело затекло. Фан Мянь помог ей сесть на стул, снял пальто и накинул ей на плечи, растирая её ледяные руки. — Я так спешил, что ничего не взял с собой. Ты, наверное, голодная?

Его пальто было тёплым, и это тепло разлилось по её телу, согревая душу. Чжэнь Жоу немного успокоилась, покачала головой и улыбнулась. — Откуда ты узнал, что я здесь?

— Тянь Шэньшэнь сказала, — ответил Фан Мянь, и в его глазах мелькнул огонёк.