Ань Ли и Цзян Линьгу поженились в год ее окончания университета.
Это был брак по расчету, договорённость между семьями. Ань Ли поставили перед фактом.
Она помнила их первую встречу.
Мужчина был красив, элегантен и производил неизгладимое впечатление. Ань Ли сразу поняла, что он ей нравится, поэтому не стала возражать против свадьбы.
В день свадьбы они произнесли клятвы, затем Цзян Линьгу поднял ее фату и коснулся ее губ легким поцелуем. В этом поцелуе не было чувств, но сердце Ань Ли забилось чаще.
Брачная ночь.
Ань Ли была довольно сдержанной девушкой. Мысль о близости с мужчиной, которого она видела всего несколько раз, смущала ее.
Но в тот день они оба выпили, атмосфера была особенной, и Ань Ли поддалась. Прежде чем переступить черту, Цзян Линьгу спросил, уверена ли она.
Она не возражала. Наверное, она этого хотела.
Позже они заключили негласный договор: никаких измен, никаких других женщин, никаких отношений на стороне. Ань Ли объяснила это тем, что раз уж между ними что-то было, ей будет неприятно, если Цзян Линьгу будет с кем-то еще.
Цзян Линьгу согласился. Ань Ли подумала, что он тоже испытывает к ней симпатию.
Через месяц после свадьбы Цзян Линьгу стал много работать, а через полгода и вовсе переехал за границу, редко появляясь дома.
Ань Ли думала, что поначалу она действительно была влюблена. Она хотела видеть его, быть рядом, обнимать и целовать.
Но Цзян Линьгу лишь говорил: — Лили, будь послушной, умницей.
Она послушалась и отпустила зарождающиеся чувства.
Прошел год, и она разлюбила его.
В комнате было тихо, только тикали часы.
Ань Ли было обидно и грустно, но она не плакала.
Она считала это лишним, слишком сентиментальным.
Многие из ее знакомых состояли в браках по расчету. Их отношения были лишь формальностью. На публике они изображали счастливую пару, а в жизни каждый жил своей жизнью.
На самом деле, Цзян Линьгу был неплохим мужем. Он действительно много работал, а не развлекался, как некоторые. Он был щедр, часто присылал ей из-за границы украшения и сумки, и она могла тратить его деньги.
По сравнению с другими, она была счастливицей.
Поэтому Ань Ли считала, что требовать чего-то большего — это слишком. У них был брак по расчету, не нужно было вкладывать в него душу.
Ань Ли немного успокоилась, высвободила свою руку и сказала охрипшим голосом: — Ты ни в чем не виноват. Ты хорошо ко мне относишься.
— Я не злюсь. Я действительно была занята эти дни, записывала две постановки, скоро еще мероприятия. Мне удобнее жить здесь. Перееду, когда освобожусь, — сказала Ань Ли, повернувшись. Ее лицо было спокойным.
— Лили… — Цзян Линьгу хотел что-то сказать, но Ань Ли перебила его: — Линьгу, я тоже буду занята.
Она смотрела на него спокойно, без каких-либо эмоций, словно вспышка гнева минутой ранее была лишь миражом.
Цзян Линьгу замер. Он помнил, как раньше в ее глазах горел свет.
Теперь его не было.
В десять вечера Цзян Линьгу, собрав мусор, собрался уходить.
Он взглянул на закрытую дверь комнаты Ань Ли. Его охватило раздражение.
Дверь тихо закрылась. Ань Ли сидела на кровати, глядя в окно.
Сегодня было много облаков, луны не было видно.
Вернувшись в машину, Цзян Линьгу достал сигарету и закурил. Алый огонек вспыхнул на кончике его пальца.
Он глубоко затянулся и выдохнул дым, который затуманил его лицо.
На следующее утро Цзян Линьгу приехал в компанию вовремя. С самого утра у него было совещание, на котором обсуждались дальнейшие планы международного сотрудничества. Ему нужно было как можно скорее ознакомиться со всеми текущими проектами группы.
В обед Шэнь Сыюй принес ему ланч, который Цзян Линьгу съел в кабинете.
Он еще не доел, как вошел Лу Цзэи.
Лу Цзэи был другом детства Цзян Линьгу и вице-президентом компании. Пока Цзян Линьгу был за границей, Лу Цзэи управлял группой.
— Это совещание меня совсем вымотало, — сказал Лу Цзэи, садясь напротив Цзян Линьгу. Наедине они не соблюдали формальности.
Цзян Линьгу взглянул на него: — Ты ел?
— Нет, — ответил Лу Цзэи. — Не хочу. Я на диете.
Цзян Линьгу усмехнулся: — Пресс качается, а не высиживается на диетах.
— Эй! У меня и так есть пресс! Не смейся надо мной!
За обедом они непринужденно болтали. Цзян Линьгу доел, закрыл контейнер, и Шэнь Сыюй убрал посуду.
Цзян Линьгу откинулся на спинку кресла с бесстрастным лицом.
Лу Цзэи, знавший его с детства, заметил, что друга что-то беспокоит: — Что случилось? Ты какой-то задумчивый.
Цзян Линьгу посмотрел на него и, помолчав пару секунд, спросил: — Как ты думаешь, как я отношусь к Ань Ли?
Лу Цзэи удивился: — Зачем ты спрашиваешь?
Он задумался и ответил: — Ну, нормально. Ты ее обеспечиваешь. Я тут недавно видел на ней бриллиантовое колье. Ты подарил? Камушки блестят… Дорогое, наверное.
Цзян Линьгу опустил глаза, разглядывая поверхность стола. Его лицо было непроницаемым.
Лу Цзэи не понимал, что происходит.
Через некоторое время Цзян Линьгу спросил: — А помимо материального?
— А? — переспросил Лу Цзэи. — А у вас есть что-то, кроме материального? Что я должен сказать?
После паузы Цзян Линьгу спросил: — Что говорят о ней, когда меня нет?
Лу Цзэи замялся. Цзян Линьгу, хоть и не проявлял особых чувств, но жену в обиду не давал. Если бы он узнал, что кто-то обидел Ань Ли, то обязательно ответил бы.
— Что, Ань Ли тебе пожаловалась?
Слухи о ней, конечно, имели под собой почву, но повторять их было неприятно. Лу Цзэи не знал, как много он должен рассказать.
— Говори, — сказал Цзян Линьгу, понимая его колебания.
Лу Цзэи посмотрел на Цзян Линьгу, вспомнил недавние неприятности Ань Ли и все же рассказал: — Ну, говорят то же самое. Что ты постоянно пропадаешь. Сначала это были просто шутки, но потом, когда ты даже на ее день рождения не приехал, стали говорить, что у вас фиктивный брак, что она… что она как вдова живет.
Лицо Цзян Линьгу помрачнело.
— А потом, когда ты вернулся четыре дня назад и встретился с господином Ли, он рассказал об этом жене. А его жена, ты же знаешь, любит посплетничать. Она встретила Ань Ли, спросила что-то, и оказалось, что Ань Ли даже не знала, что ты вернулся. Ну и… в общем, люди стали говорить.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|