Глава 10

— Вау! — Чаншэн, глядя на Крепость Цветущего Персика с высоты, не мог сдержать восторженных возгласов.

Он кричал не от страха высоты, а от переполнявшего его волнения.

Шиинь, используя Технику сокрытия, тайком вывела Чаншэна из дома и подняла его в небо.

Родители Чаншэна не разрешали ему выходить на улицу, опасаясь за его здоровье, но Шиинь могла постоянно следить за его состоянием, поэтому в небольшой прогулке не было ничего опасного.

Однако, боясь, что кто-нибудь заметит отсутствие Чаншэна, она не стала улетать слишком далеко и просто кружила над Крепостью Цветущего Персика.

Но даже этого было достаточно, чтобы Чаншэн увидел невиданные прежде пейзажи и испытал непередаваемую радость.

— Тсс, тише, — предупредила Шиинь Чаншэна.

Её Техника сокрытия могла спрятать её саму, но, несмотря на недавние тренировки, скрыть ещё и Чаншэна было сложновато, поэтому им нельзя было шуметь.

Чаншэн вспомнил просьбу Шиинь не издавать громких звуков и тут же закрыл рот рукой.

Пролетая над садом, Чаншэн увидел в беседке трёх человек. Один из силуэтов показался ему знакомым, и он тут же потянул Шиинь за рукав, чтобы показать ей.

— Кажется, это Седьмой дядя.

Шиинь подлетела ближе вместе с Чаншэном и приземлилась на дереве неподалёку.

В лучах яркого весеннего солнца зеленели деревья, синело озеро, а посреди этой красоты изящный молодой господин с плавными, словно облака, движениями разливал чай. Каждое его движение было достойно кисти художника. Белая шёлковая лента закрывала его глаза, а завязки головного убора, развеваясь на ветру, придавали этому прекрасному пейзажу ещё больше очарования.

— Почему твой Седьмой дядя закрывает глаза лентой? — тихо спросила Шиинь у Чаншэна.

— Я слышал, как папа с мамой говорили, что он не хочет, чтобы кто-нибудь узнал, что он прозрел, — тоже тихо ответил Чаншэн.

Шиинь подумала, что это логично. После того, как Хуа Маньлоу обрёл зрение, его глаза стали такими яркими и выразительными, что, если не закрывать их, все сразу поймут, что он больше не слепой.

Однако образ с белой лентой на глазах выглядел как-то… необычно. И мужчинам, и женщинам он придавал некую загадочность.

Шиинь очень хотелось съязвить по этому поводу.

Но, по правде говоря, благодаря своему зашкаливающему обаянию Хуа Маньлоу отлично смотрелся в этом образе.

Реакция Лу Сяофэна говорила сама за себя.

— У меня было столько возлюбленных, но ни одна из них не могла сравниться с тобой, Хуа Маньлоу. Даже когда ты просто наливаешь чай, я не могу отвести от тебя глаз.

Лу Сяофэн постучал себя веером по голове, пытаясь взять себя в руки. — Хуа Маньлоу, с тобой рядом на меня ни одна девушка и не посмотрит.

В ответ на поддразнивания Лу Сяофэна Хуа Маньлоу лишь покачал головой с горькой улыбкой.

Всё это время Симень Чуйсюэ и Лу Сяофэн помогали Хуа Маньлоу проверить, как изменилось его тело после пробуждения. Все его чувства и рефлексы значительно улучшились.

Кроме того, он стал невероятно быстро совершенствоваться во внутренней энергии.

Симень Чуйсюэ редко интересовался чем-либо, кроме меча, но должен признать, что этот случай был весьма любопытным, и он не зря проделал весь этот путь.

Проведя некоторое время в семье Хуа и помогая разобраться с изменениями в теле Хуа Маньлоу, Симень Чуйсюэ собрался вернуться в свою Усадьбу Десяти Тысяч Слив.

Лу Сяофэн тоже собирался уходить, чтобы встретиться с Дао Шуай (Вор-герой).

Поскольку оба не любили официальных прощаний, Хуа Маньлоу решил проводить их наедине.

Пока трое друзей пили и беседовали, Шиинь решила, что пора уходить. Она тихонько ушла вместе с Чаншэном и отвела его обратно в комнату.

Благодаря тому, что она всё рассчитала, никто не заметил отсутствия Чаншэна.

После этого Шиинь время от времени навещала Чаншэна, рассказывала ему истории и иногда брала его с собой на прогулки.

Всё остальное время Шиинь проводила в своём доме, наслаждаясь спокойной жизнью.

Но однажды в её дверь снова постучали.