Глава 9. Новость — фейк.

Окно закрылось, отрезая шум и суету улицы. В салоне воцарилась тишина, в которой слышно падение булавки.

В воздухе еще витал слабый запах уличной еды, смешиваясь с прохладным ароматом сандалового дерева, которым был пропитан салон.

Лян Нань сидела прямо, спина напряжена, голова опущена. Она нервно теребила пальцы, на нежной коже появились красные следы, но она словно не замечала этого, будто окаменела.

Внезапно в поле ее зрения появились чьи-то руки, и Лян Нань почувствовала прохладное прикосновение к своим ладоням.

Гу Цзянь осторожно разжал ее пальцы. Только тогда Лян Нань пришла в себя и посмотрела на него.

Руки Гу Цзяня были большими, одной ладонью он полностью накрыл обе ее руки.

Его руки были холодными, но вскоре, там, где они соприкасались, появилось приятное тепло, вызывающее легкую дрожь.

— Не надо теребить пальцы, — спокойно сказал Гу Цзянь.

— А, — отозвалась Лян Нань, не глядя на него, и резко отдернула руки.

Гу Цзянь тут же переместил руку ей на бедро. Он поднял взгляд на Лян Нань. Она скрестила руки на груди и отвернулась к окну, слегка надув губы, словно разглядывая пейзаж.

Гу Цзянь тихо усмехнулся и нежно погладил ее по бедру, словно пытаясь успокоить.

Лян Нань все еще дулась, но, честно говоря, как только она увидела Гу Цзяня, ее гнев почти утих.

За те полгода, что они были вместе, Гу Цзянь впервые приехал за ней в университет.

И она тут же растаяла.

Однако фотографии в новостях все еще стояли у нее перед глазами. Он пропустил ее выступление, ради которого она так старалась, и пошел обедать с другой женщиной, причем вел себя с ней довольно фамильярно. Лян Нань все еще злилась из-за этого и не хотела так просто все забывать.

Поэтому она продолжала смотреть в окно, игнорируя его.

Вдруг он легонько ущипнул ее за бедро, скорее даже просто провел пальцами по коже.

Мурашки пробежали по ее спине. Лян Нань вздрогнула.

Она нахмурилась и, посмотрев на Гу Цзяня, шлепнула его по руке.

Гу Цзянь убрал руку и тихо рассмеялся. Низкий звук его смеха, полного удовольствия, разнесся по салону.

Лян Нань сердито посмотрела на него, ее щеки надулись. Она потянулась к дверной ручке.

— Ладно, ладно, — остановил ее Гу Цзянь, откидываясь на спинку сиденья. Протянув руку, он достал шкатулку. — Вот, подарок. Не злись.

Лян Нань удивленно посмотрела на него. Гу Цзянь кивком указал на шкатулку. Она помедлила, а затем медленно взяла ее.

Не открывая шкатулку, она, притворившись непонимающей, спросила, слегка глухо, потому что говорила, не поднимая головы:

— Зачем ты мне подарок даришь?

Не дождавшись ответа, она подняла голову и тут же почувствовала его теплое дыхание у своего уха. Низкий, хриплый голос прошептал:

— Загладить вину.

Лян Нань замерла, удивленно моргая.

Спустя какое-то время она сглотнула и, наконец, пришла в себя. Ее уши пылали.

— Ты… что делаешь? Это… это так неловко,

— пробормотала она.

Гу Цзянь откинулся на спинку сиденья и лениво посмотрел на нее, словно только что просто играл с домашним питомцем.

— Угу, больше не буду.

Лян Нань рассеянно кивнула, все еще немного ошеломленная.

Гу Цзянь усмехнулся, нажал на педаль газа, оставляя позади огни города и толпы людей.

— Ужинала?

Лян Нань кивнула. Спустя некоторое время, откинувшись на спинку сиденья, она, наконец, вспомнила о самом главном и, нахмурившись, спросила:

— Где ты был вчера во время моего выступления?

Гу Цзянь тут же перестал улыбаться, настороженно прищурился и посмотрел на нее оценивающим взглядом.

Через пару секунд он ответил с явной неприязнью:

— Деловая встреча. С одной… партнершей.

Лян Нань как раз искала новость в телефоне и, услышав его ответ, замерла.

Гу Цзянь, привыкший вращаться в мире бизнеса, всегда был сдержан и умел скрывать свои эмоции. Даже когда он проявлял чувства, то делал это очень осторожно, никогда не показывая их так явно.

Лян Нань убрала телефон.

Она вдруг передумала спрашивать.

Реакция Гу Цзяня говорила сама за себя — он явно не переносил Линь Ян.

Значит, между ними ничего не было.

Новость — фейк.

Лян Нань откинулась на спинку сиденья, неоновые огни города отражались на ее лице разноцветными бликами.

Она не хотела думать о другой возможности.

Или, скорее, боялась спрашивать.

Возможно, дело было не в том, что она не рассматривала другую версию, а в том, что она просто боялась об этом думать.

Приехав в Цзинъюань, Лян Нань первым делом отправилась в душ. Выйдя из ванной, она открыла шкатулку.

Внутри лежала брошь в виде оленя, украшенная разноцветными камнями, которые ярко сверкали. Изящно изогнутые рога были усыпаны мелкими кристаллами, а между ними сиял розовый камень. Брошь выглядела очень роскошно.

Но Лян Нань нахмурилась.

Гу Цзянь вышел из душа, вытирая волосы полотенцем. Увидев, что она стоит неподвижно, он подошел и обнял ее.

— Ты же хотела сыграть мне мелодию, с которой выступала на конкурсе?

— Угу, — отозвалась Лян Нань, разглядывая брошь. — Ты уже дарил мне похожую, разве нет?

Гу Цзянь замер.

— Они почти одинаковые, — продолжила Лян Нань. — Только у этой на рогах розовый камень.

— Тебе не нравится?

— Нравится, просто они почти идентичные. Зачем тратить деньги?

— Ясно, — беззаботно кивнул Гу Цзянь.

Лян Нань больше ничего не сказала и повела его в музыкальную комнату.

Гу Цзянь любил слушать, как играет Лян Нань. Ему нравилось не только то, как грациозно она двигалась во время игры, но и то, как мелодии гуциня успокаивали его.

Хотя Qichen Capital был создан им самим, Гу Минъюэ и Сюй Жоцю все равно внедрили туда своих людей, опасаясь, что он полностью завладеет компанией.

Днем, помимо работы и деловых встреч, ему приходилось постоянно быть начеку, чтобы не попасться в ловушку этих старых лисов.

И, как ни странно, звуки гуциня помогали ему расслабиться и снять напряжение после тяжелого дня.

Мелодия лилась из-под пальцев Лян Нань. Гу Цзянь тихо вздохнул и открыл глаза.

Из уважения к инструменту Лян Нань не стала надевать халат, а надела то же ципао, в котором выступала на конкурсе.

Ее изящный силуэт покачивался в такт музыке. Волосы были еще влажными после душа, и капли воды стекали на грудь.

Но она, погруженная в музыку, ничего не замечала.

Гу Цзянь сглотнул, не отрывая от нее взгляда, но не двигался.

Когда прозвучал последний аккорд, Лян Нань опустила руки, но не успела убрать их со струн, как ее окутал аромат сандалового дерева. Внезапно раздался резкий звук — струна гуциня дрогнула.

За окном светил месяц. В комнате, где раньше звучала только музыка гуциня, теперь слышались другие, более интимные звуки.

…

Укрыв спящую Лян Нань одеялом, Гу Цзянь вышел на балкон и плотно закрыл за собой дверь, чтобы не разбудить ее.

С бесстрастным лицом он позвонил своему помощнику:

— Проверь, не появлялась ли в интернете информация о моих встречах вчера днем. Если да, то узнай, кто за этим стоит.

Проницательный Гу Цзянь по реакции Лян Нань в машине понял, что информация о его вчерашней встрече, вероятно, просочилась в сеть.

Его не волновало внимание прессы.

Однако тот ресторан был арендован специально для него, и, что еще важнее, встреча касалась будущего брака, затрагивая интересы всей семьи Гу. Он должен был быть осторожен.

— Хорошо, господин Гу, — ответил помощник.

Перед тем как повесить трубку, Гу Цзянь вдруг вспомнил еще кое-что:

— И еще, в следующий раз, когда будешь выбирать подарок, следи, чтобы он не повторялся. Ей это не нравится.