Глава 8 (Часть 2)

Лян Цзяньши убрал телефон и быстрыми шагами подошел к дивану. Он выставил ладонь вперед, преграждая путь. Робот-пылесос заехал под диван, а Ци Лань врезалась прямо в ладонь Лян Цзяньши.

Он подхватил ее, все еще сидящую на его ладони, и поднес к своему лицу. Хвост кошки болтался в воздухе. Глядя ей в глаза, мужчина строго отчитал ее.

— Впредь можешь играть с Малышом, но внимательно смотри по сторонам. Осторожнее, не ударься и не превратись в глупую кошку.

Ци Лань понимала, что виновата, и стыдливо опустила голову, тихонько мяукнув в знак согласия.

В обеденное время Лян Цзяньши накормил Ци Лань тающей во рту говядиной Кобе, а затем, взяв ее на руки, устроился в кресле-качалке для послеобеденного отдыха.

Хотя это называлось отдыхом, на самом деле дремала только Ци Лань, а Лян Цзяньши читал отчеты на планшете.

Ци Лань тоже не спала. Ее свернувшиеся лапки лежали на животе Лян Цзяньши. Она осторожно потерлась ими и почувствовала под собой твердые мышцы его пресса.

От ритмичного покачивания кресла ее маленькое сердечко, казалось, тоже закружилось, охваченное легким оцепенением и странным, новым чувством.

Ци Лань так и лежала, замерев, с широко раскрытыми, как плоды лонгана, глазами.

Она невольно начала вспоминать все моменты, проведенные с Лян Цзяньши: его всеобъемлющую нежность, неприкрытую заботу…

Вернувшись в человеческое тело, Ци Лань дождалась, пока Лян Цзяньши уйдет, и только тогда вошла в номер, чтобы подготовить его ко сну.

Складывая простыни, она рассеянно подумала: она всегда заходит только после его ухода. Неужели Лян Цзяньши никогда не опаздывает, не задерживается хотя бы на несколько минут?

Тогда бы они могли встретиться.

Ей немного хотелось увидеть его. Увидеть его в человеческом облике.

Сердце забилось чаще, щеки вспыхнули. Она поспешно прижала к лицу прохладные тыльные стороны ладоней, пытаясь подавить зарождающиеся чувства.

Закончив работу, она уже собиралась уходить, как заметила на столе записку от Лян Цзяньши и тарелку.

«Из-за срочных дел, возможно, не успею съесть принесенную еду. Если госпожа Ци увидит это, не могли бы вы помочь с ней разобраться?»

Ци Лань снова и снова перечитывала строки, написанные красивым почерком Лян Цзяньши, почти забыв о еде, с которой он попросил ее «разобраться».

Придя в себя, она подняла крышку и увидела под ней куриный гамбургер.

Ци Лань с большой охотой согласилась помочь Лян Цзяньши разобраться с едой. Через некоторое время еда была успешно «обработана» и переместилась в ее желудок.

Дверь общежития, похоже, была заперта, а ключа у Ци Лань не было, поэтому она ела в комнате отдыха для персонала.

Коллеги из ночной смены пили кофе и сплетничали. Ци Лань сидела в трех метрах от них, глядя в окно, но волей-неволей слышала их разговор.

— Ты слышала, что в нашем отеле водятся призраки?

— В номере 5301 живет даосский священник, которого генеральный директор специально пригласил с гор.

— Как страшно! Нам, ночной смене, нужно быть осторожнее. Этот призрак… он людей не ест?

— Я слышала, что в нашем отеле есть один злой дух. На днях я видела ученика даоса возле подземного склада. Как думаешь, призрак может быть там?

— Склад… Уж не тот ли это начальник отдела закупок, что недавно выбросился из окна и умер? Говорят, вид у него был ужасный.

— Не говори так, у меня уже мурашки по коже…

…

Призраки? На свете нет никаких призраков. Ци Лань усмехнулась, подумав, какое же богатое воображение у нынешних девушек. Распускают слухи в отеле — как бы начальство не наказало.

После того как Ци Лань несколько раз подряд «помогла» Лян Цзяньши с едой, она окончательно убедилась, что в будущем сможет «прокормиться» благодаря ему.

Быть кошкой Лян Цзяньши, несомненно, было счастьем, но, к ее удивлению, быть его личной горничной оказалось не менее приятно.

Сам он питался нерегулярно, и желудок у него, похоже, был не в порядке. Иногда он ел то, что ему приносили, иногда не мог. Но ресторан не мог не доставлять еду, ведь никогда не знаешь, когда он сможет поесть.

Так что, когда Лян Цзяньши мог есть — он ел, а когда не мог — ела Ци Лань.

— Так и решила Ци Лань.

В последнее время Ци Лань почти всегда находила записки от Лян Цзяньши.

Каждый раз Лян Цзяньши оставлял записку для Ци Лань под маленькой вазочкой на книжном шкафу. После многократного обмена записками у них появилось свое «почтовое» место.

«Реба, в какое время вы обычно приходите в мой номер? Я хотел бы попросить вас об одолжении завтра вечером. Не знаю, будете ли вы свободны».

Поскольку это был международный отель, принимавший в основном иностранных гостей и деловых клиентов, персонал привык обращаться друг к другу по английским именам.

Вначале, когда они были незнакомы, Лян Цзяньши вежливо называл ее «госпожа Ци». Теперь же перемена в обращении вызвала у Ци Лань странные чувства.

Написанное Лян Цзяньши английское имя выглядело плавно и изящно, словно выведенное пером средневекового герцога. Особенно ее имя — казалось, он писал его очень уверенно.

Размышляя об этом, Ци Лань невольно заметила, что уголки ее губ ползут вверх. Она поспешно сильно ущипнула себя за горящие щеки, поджала губы и опустила голову. Взяв шариковую ручку из стаканчика на столе, она начала старательно выводить ответ на бумаге, похожей на ощупь на сюаньчжи.

«Обычно я прихожу прибраться около девяти вечера. Я буду рада помочь вам. Тогда до встречи завтра в девять вечера».

Когда она дописывала последние слова, ее сердце бешено колотилось.

Судя по тому, что Лян Цзяньши говорил раньше, во время их первой встречи у него были проблемы со зрением и слухом, он не знал, как она выглядит и какой у нее голос. Завтра он впервые увидит Ци Лань.

Неизвестно почему, Ци Лань немного нервничала.

Странное чувство, похожее на то, когда люди, долго общавшиеся по переписке, наконец договариваются о времени и месте для встречи в реале.