Глава 4. На всё воля небесная

Услышав это, Жун Шэнь лениво приоткрыл глаза. Его взгляд был глубок, как омут.

— Связались?

— Еще нет, — Чэн Фэн с досадой покачал головой, но тут же вспомнил что-то и добавил с воодушевлением: — Но мы точно знаем, что этот код — то, что нам нужно.

Жун Шэнь слегка улыбнулся, глядя на зелень вдали, и тихо произнес:

— Поторопитесь.

— Слушаюсь, Девятый господин.

После ухода Чэн Фэна Су Итин продолжал лениво прислоняться к каменной плите. Его больше интересовало отношение Жун Шэня к предстоящему свиданию, чем обсуждаемый ими код из трансляции.

— Старина, если старая госпожа все же решит устроить тебе свидание, что ты будешь делать?

Жун Шэнь взял с края бассейна шелковый халат, накинул его на плечи и, вставая, бросил взгляд на Су Итина:

— Посмотрим. А ты можешь идти.

Су Итин, поняв, что ему здесь больше делать нечего, усмехнулся и вышел из виллы.

Рано или поздно все выяснится, и он с нетерпением ждал возможности понаблюдать за свиданием Жун Шэня.

…

После выходных Ань Тун получила уведомление из Центра психического здоровья о начале лечения.

Во вторник стояла солнечная погода.

В оранжерее на верхнем этаже Центра, наполненной тихой музыкой, Ань Тун и Жун Шэнь сидели за стеклянным столом.

Мужчина смотрел на молчаливую девушку напротив. Сегодня она выглядела лучше, чем в предыдущие дни.

Хотя она по-прежнему носила распущенные волосы и кепку, в ее глазах появился какой-то проблеск тепла.

Жун Шэнь закатал рукава белой рубашки до локтей, поднял взгляд на Ань Тун и прямо спросил:

— Когда у вас появились суицидальные мысли?

Говоря это, он взял глиняный чайник и разлил чай по чашкам. Его изящные и элегантные движения были приятны для глаз и располагали к доверию.

Ань Тун взяла чашку.

— Три года назад.

Мужчина сделал глоток чая и продолжил:

— Причина?

Ань Тун опустила голову, козырек кепки скрыл ее лицо.

— Разлука и смерть.

Возможно, ей было трудно говорить об этом, потому что она сделала паузу между этими двумя словами.

Музыка как раз закончилась, и в комнате наступила тишина.

Жун Шэнь посмотрел на нее.

— Если вам удобно, снимите кепку.

Ань Тун помедлила пару секунд, но все же сняла кепку.

Теперь Жун Шэнь мог видеть ее лицо и лучше оценить ее состояние.

Мужчина смотрел на нее, а Ань Тун спокойно выдерживала его взгляд.

Возможно, она и сама не знала, что из-за постоянного ношения кепки на ее волосах остался заметный след, а несколько торчащих прядей придавали ей еще более жалкий вид.

Жалкий — да, но определенно необычный.

Необычно решительная, необычно подавленная, необычно красивая.

Все эти качества делали Ань Тун уникальной.

Единственный недостаток — слишком юный возраст и, как следствие, недостаток опыта.

Жун Шэнь, потирая брелок из красного сандала, многозначительно посмотрел на Ань Тун.

— Три года тянули с лечением?

Ань Тун слегка пожала плечами.

— Нужно же как-то жить, не так ли?

Если бы не та разлука и смерть, если бы не эмоциональная отстраненность, она бы не стала такой безжизненной.

Желание жить — это инстинкт, и у нее не было выбора, кроме как обратиться за помощью.

— Разлука и смерть — часть жизни, — Жун Шэнь расслабленно откинулся на спинку стула, мягко наставляя ее. — Если вы сами не отпустите прошлое, никакая терапия не поможет.

Эти слова вызвали у Ань Тун эмоциональный отклик.

Она долго смотрела на Жун Шэня, не отрывая глаз, а затем спросила:

— А если они пострадали из-за меня…

Мужчина медленно улыбнулся. Его голос был спокоен и уверенен, вселяя надежду.

— Самообвинение только усиливает чувство вины и ни к чему хорошему не приводит. Независимо от того, кто столкнулся с разлукой или смертью, мисс Ань, мы должны верить, что на все воля небесная.

Эта логика была безупречна.

Но если вдуматься, она казалась аморальной и бесчеловечной.

Чувство вины, которое Ань Тун носила в себе более трех лет, было обесценено его словами.

Забавно, но она не могла найти аргументов против.

Этот зрелый мужчина, который был намного старше ее, не был похож на обычного психотерапевта, но каждое его слово было точным и глубоким.

Ань Тун отвернулась к окну и долго молчала.

Возможно, она слишком долго находилась во власти негативных эмоций, и несколько слов Жун Шэня посеяли в ее душе зерно надежды.

— Возможно… — Ань Тун закусила губу и наконец произнесла: — Вы правы.

…

Первый сеанс терапии длился недолго и закончился довольно быстро, меньше чем через двадцать минут.

Ань Тун уже собиралась уходить, когда у двери услышала низкий голос мужчины:

— В следующий раз соберите волосы.

— Распущенные волосы мешают лечению?

Жун Шэнь элегантно поправил осанку и приподнял бровь.

— Да.

Предыдущий разговор помог установить доверие, и Ань Тун, не раздумывая, кивнула.

— Хорошо, я поняла.

Мужчина больше ничего не сказал и проводил ее взглядом. В его глубоких, узких глазах мелькнул огонек.

Простое происхождение, отсутствие связей с влиятельными семьями, решительный характер и эмоциональное расстройство — не считая возраста, она идеально подходила на эту роль.

Жун Шэнь постучал пальцами по столу и набрал номер.

— Пришлите мне список кандидаток, отобранных старой госпожой.