Глава 15. Внутренняя травма

Глава 15. Внутренняя травма

Янь Муцзинь встревоженно мерила шагами комнату. — Да что это за место такое? Как я могла так растолстеть?

Янь Муцзинь не сдержалась и громко воскликнула в своей комнате.

Наконец, она придумала решение.

Она дождалась в галерее, когда старшие братья закончат занятия и пойдут мимо. Она поздоровалась с каждым, и когда мимо проходили Лэн Юйшэн и Цуй Сяодун, она затащила их обоих в свою комнату и строго заявила:

— С завтрашнего дня будите меня на тренировку!

Услышав это, Цуй Сяодун сказал:

— Помню, я раньше спрашивал, хочешь ли ты заниматься и тренироваться с нами, а ты отказалась. Что, вдруг передумала наслаждаться комфортной жизнью? Характер изменился?

Говоря это, он смерил Янь Муцзинь взглядом с ног до головы, проверяя, все ли с ней в порядке.

Янь Муцзинь сердито посмотрела на него:

— Меня не волнует! Завтра вы обязаны разбудить меня на тренировку! С завтрашнего дня я не буду запирать дверь, просто заходите и вытаскивайте меня. Не церемоньтесь. Если так пойдет и дальше, я действительно стану бесполезной.

Последнюю фразу Янь Муцзинь произнесла со слезами в голосе.

Лэн Юйшэн сначала тоже ничего не понял, но, услышав последнюю фразу и взглянув на слегка округлившееся овальное лицо Янь Муцзинь, он все понял и рассмеялся.

— Старший брат, ты что-то знаешь? — с любопытством спросил Цуй Сяодун.

— Задача будить младшую сестрицу ложится на тебя, — Лэн Юйшэн похлопал Цуй Сяодуна по плечу и собрался выйти из комнаты.

— Старший брат, ну скажи же! — Цуй Сяодун схватил Лэн Юйшэна и не отпускал.

— Эта младшая сестрица… она наконец-то заметила, что поправилась, — сказал Лэн Юйшэн и вышел.

Цуй Сяодун и Янь Муцзинь, эта парочка весельчаков, остались в комнате одни.

После подсказки Лэн Юйшэна Цуй Сяодун вдруг вспомнил, какой была Янь Муцзинь при первой встрече, и какой стала сейчас. Он не смог сдержаться и расхохотался:

— Младшая сестрица растет быстрее, чем свинья… — не успел он договорить, как Янь Муцзинь ударила его кулаком.

Первые два дня Янь Муцзинь совершенно не могла встать. Только благодаря тому, что Цуй Сяодун буквально вытаскивал и выпихивал ее, она кое-как поднималась. Присоединяясь к остальным, она все еще зевала, глядя на едва светлеющее небо и мечтая о теплой постели.

В Обители Пурпурного Солнца каждый день на рассвете собирались по звуку колокола, а вечером, когда раздавался бой барабана, день считался законченным.

Обязанность бить в утренний колокол и вечерний барабан выполняли по двое, и каждый месяц составлялся график дежурств. Поскольку Цуй Сяодуну приходилось каждый день будить Янь Муцзинь, когда подходила его очередь бить в колокол, ему оставалось только, краснея, просить других старших братьев помочь.

Он не удержался и пожаловался Янь Муцзинь:

— Сестрица, когда ты уже начнешь вставать сама? Я уже три раза пропустил свою очередь бить в колокол.

Янь Муцзинь ничего не могла поделать. Здесь не было будильника, и в ее теле не было никаких устройств. Засыпая, она не знала, во сколько проснется, поэтому искренне восхищалась старшими братьями, которые вставали вовремя.

Небеса вознаграждают упорных. Через десять дней Янь Муцзинь наконец смогла вставать сама и прибывать на место сбора до удара колокола.

После полумесяца бега по горам и тренировок вместе со старшими братьями ее живот наконец немного уменьшился.

Янь Муцзинь подумала, что в будущем ни в коем случае нельзя забывать о тренировках, иначе, чтобы вернуть прежнюю форму, придется приложить гораздо больше усилий.

Сегодня Янь Муцзинь и ее старшие братья тренировались под большим деревом. Глядя на их плавные, как текущая вода, движения кулачного боя, Янь Муцзинь внезапно попыталась вспомнить приемы, которые изучала раньше, но поняла, что почти ничего не помнит.

Ее физическая сила восстанавливалась, но боевые навыки — нет.

Раньше все приемы загружались ей прямо в мозг с помощью усилителя. Теперь же ей приходилось полагаться на собственную память, чтобы вспомнить старые техники.

Янь Муцзинь приняла стойку, закрыла глаза и попыталась найти в памяти воспоминания о тренировках. Ее руки и ноги медленно начали двигаться вслед за воспоминаниями.

Через некоторое время… — Эй! — Цуй Сяодун хлопнул Янь Муцзинь по плечу.

Янь Муцзинь открыла глаза и пришла в себя. Она посмотрела на Цуй Сяодуна, который стоял перед ней и смеялся до икоты, едва выговаривая слова. Остальные старшие братья сидели на земле, согнувшись от хохота. Даже Лэн Юйшэн, стоявший неподалеку и опиравшийся на дерево, слегка подрагивал от смеха.

— Что с вами? Почему вы так смеетесь? — недоуменно спросила Янь Муцзинь у Цуй Сяодуна.

— Младшая сестрица, ты что, показываешь одержимость призраком? Ха-ха-ха… Мы все это время смотрели, как твое тело дергается, руки и ноги дергаются… ха-ха, точно как будто призрак вселился! Умираю от смеха! Сестрица, сестрица, что ты такое тренируешь?.. — Цуй Сяодун уже задыхался от смеха. Остальные, услышав его слова, засмеялись еще сильнее.

Янь Муцзинь неловко потерла свои короткие колючие волосы. Возможно, память мозга и мышечная память не синхронизировались, из-за чего разум и движения оказались на разных волнах. Конец, конец, она действительно стала бесполезной.

На самом деле Янь Муцзинь больше всего хотела изучать метод развития внутренней силы (Нэйгун Синьфа), но Настоятель Цзы Сюй разрешил ей только слушать лекции, а практиковать запретил.

Отчаявшись, Янь Муцзинь принялась постоянно донимать Лэн Юйшэна. Тот, смягчившись, наконец согласился тайно учить ее.

Первые несколько дней практика шла гладко, выносливость Янь Муцзинь резко возросла. Она наконец поняла, почему говорят, что в боевых искусствах нужно развивать внутреннюю силу. Нэйгун Синьфа действительно была удивительной техникой.

Однако через несколько дней Янь Муцзинь почувствовала, что в области даньтяня циркуляция ци идет не гладко, словно что-то блокировало поток, мешая энергии свободно проходить.

На седьмой день практики поток ци поднялся из живота к горлу, и ее вырвало кровью.

Лэн Юйшэн, сидевший рядом, услышал шум, тут же открыл глаза и увидел, что Янь Муцзинь согнулась вперед, не в силах сидеть прямо. Земля перед ней была залита кровью, и кровь с уголка ее рта уже капала на одежду.

Янь Муцзинь не могла пошевелиться от боли. Лэн Юйшэн немедленно подхватил ее на руки и побежал к Настоятелю Цзы Сюй.

Цуй Сяодун и другие старшие братья тоже прервали медитацию и поспешили за ними в Павильон Чистой Пустоты.

Настоятель Цзы Сюй проверил пульс, дал Янь Муцзинь принять Пилюлю Пернатой Тайны и сказал:

— Я сейчас напишу письмо. Старший Четвертый, отнесешь его и пригласишь дядю-наставника. Впредь ей нельзя практиковать Нэйгун Синьфа, ее внутренняя травма еще не зажила.

Лэн Юйшэн опустился на колени:

— Это вина ученика. Не следовало ослушиваться наставника.

— Ничего страшного. Я знаю ее характер. Пусть немного пострадает, это пойдет ей на пользу. Впредь будет осторожнее.

Янь Муцзинь тоже поспешно приподнялась:

— Наставник, старший брат не виноват, я…

— Отдохни несколько дней. Скоро твой дядя-наставник приедет и как следует тебя осмотрит.

— Наставник, у Муцзинь серьезная внутренняя травма? — поспешно спросил Лэн Юйшэн.

Настоятель Цзы Сюй погладил бороду, не отвечая Лэн Юйшэну. Он лишь задумчиво посмотрел на Янь Муцзинь и ушел.

Янь Муцзинь снова легла на кровать. Ее охватило чувство тревоги.

Практика внутренней силы обостряет чувства. Сегодня, когда поток ци заблокировался, она почувствовала, будто трубка TIN в ее животе треснула.

Трубка TIN была искусственной транспортной системой из особого материала, прикрепленной к их кровеносным сосудам. Она доставляла специальные вещества к их усилителям.

Трубка TIN была неотличима от кровеносных сосудов при обычном осмотре. Если она разрывалась и ее вовремя не соединяли, они умирали от внутреннего кровотечения.

Насколько она знала, такую операцию по соединению могли выполнить только два человека. Одним из них был Лан Я.