Глава 10. Забвение (Часть 1)

Во двор вихрем ворвалась чья-то фигура и бросилась прямо на Цзин Ланя. От толчка тот отступил на два шага, и лишь благодаря Е Аньань, вовремя схватившей его, они избежали неловкого падения.

Пришедшему было не больше двадцати лет. Он был одет очень богато, черты лица — красивые, на голове — нефритовая корона. Вид у него был запыленный, словно он только что проделал долгий путь.

Он схватил Цзин Ланя за руки и осмотрел с ног до головы. Беспокойство и тревога в его глазах были совершенно искренними.

Кто это?

Е Аньань посмотрела на Цзин Ланя.

Цзин Лань посмотрел на Сяо Шуньцзы.

А Сяо Шуньцзы стоял рядом и утирал слезы…

Внезапно в голове Цзин Ланя прояснилось, и он выпалил:

— Чжао Фу, ты вернулся?

Молодой человек, которого он назвал Чжао Фу, кивнул с покрасневшими глазами:

— Я только что вернулся. Услышал, что ты упал со скалы, до смерти перепугался! Если бы с тобой что-то случилось, кто бы тогда составлял мне компанию по ночам в веселых заведениях, кто бы тайком вывозил меня из столицы посмотреть на красавиц?

Он говорил так искренне, что Сяо Шуньцзы всхлипнул и попытался его успокоить:

— Второй принц, не беспокойтесь, у нашего господина Хоу всего лишь несколько царапин, ничего серьезного. Он сегодня даже ходил в Чжань И Лоу к госпоже Му Вань.

Только тогда Чжао Фу успокоился:

— Раз смог пойти к госпоже Му Вань, значит, действительно все в порядке.

Он искоса взглянул на Цзин Ланя и спросил с хитрой усмешкой:

— Ну как, сегодня добился своего?

Цзин Лань серьезно ответил:

— Я ходил к госпоже Му Вань по делу, а не за тем, о чем ты подумал.

На лице Чжао Фу было написано: «Ври, ври, продолжай врать, я все равно не верю».

Цзин Лань пал духом. Но потом подумал, что образ повесы, который был у молодого господина Хоу, так быстро не изменить. К тому же, через двадцать восемь дней каждый пойдет своей дорогой, он и молодой господин Хоу вернутся к своим жизням, так что нет нужды что-то менять за эти двадцать восемь дней.

Чжао Фу вдруг заметил Е Аньань. Его брови взлетели вверх, и он хлопнул Цзин Ланя по плечу:

— А я-то думаю, почему ты вдруг заговорил так странно! Оказывается, ты прячешь в поместье такую красавицу!

Он перестал смеяться и, сделав серьезное лицо, церемонно поклонился Е Аньань:

— Рад знакомству, меня зовут Чжао Фу, я лучший друг Цзин Ланя!

Е Аньань слышала слова Чжао Фу и поняла, что он одного поля ягода с молодым господином Хоу, поэтому сразу отнеслась к нему предвзято. Но Чжао Фу был странным человеком: хоть и повеса, но в нем чувствовались какое-то простодушие и наивность, из-за которых его трудно было невзлюбить.

— Меня зовут Е Аньань.

— А, так это госпожа Е, много наслышан… — Чжао Фу осекся на полуслове. — Е Аньань? Ты та самая назойливая Е Аньань, которая вечно липла к Цзин Ланю?!

Он широко раскрыл глаза, оглядел ее с ног до головы и недоверчиво покачал головой:

— Невозможно! Е Аньань же деревенщина до мозга костей! Как ты можешь быть ею?

Прежде чем тот успел сказать что-нибудь еще более обидное, Цзин Лань перебил его:

— Можешь не сомневаться, это госпожа Е.

Чжао Фу хотел было еще раз удостовериться в личности Е Аньань, но Цзин Лань потянул его в дом, спрашивая на ходу:

— Ты разве не ездил с Императрицей в Чу Ян Гун молиться о благословении? Почему так быстро вернулся?

— Это быстро? Целых семь дней! Я торчал в этом месте, где кроме камней и деревьев ничего нет, чуть с ума не сошел! — Чжао Фу внезапно опечалился, временно забыв о Е Аньань, и принялся жаловаться Цзин Ланю: — Ладно еще без вина и красавиц, так мне еще приходилось каждый день рано вставать и поздно ложиться, чтобы вместе с Императрицей читать и переписывать сутры. Посмотри на мои руки, уже мозоли натер! А глаза? Все опухли!

— Императрица просто дала тебе возможность проявить сыновнюю почтительность перед Императором. Когда Его Величество увидит сутры, переписанные твоей рукой, он наверняка щедро тебя наградит, — небрежно утешил его Цзин Лань.

— Награда меня не особо волнует. Лишь бы отец-император перестал постоянно ругать меня за безделье и через день заставлять учиться серьезным делам у старшего брата-императора, и на том слава богу, — Чжао Фу взял с блюда на столе гроздь винограда и с аппетитом принялся ее есть.

Цзин Лань вспомнил сегодняшнюю встречу с Тайцзы в Далисы:

— Тайцзы и вправду очень занят. Помогает Императору управлять государственными делами, да еще и надзирает за расследованиями в Далисы.

— Да, старший брат действительно очень способен. Когда станет императором, наверняка будет усердным и любящим народ правителем, — лениво протянул Чжао Фу. — Поэтому пусть серьезными делами занимается старший брат, а я буду праздным князем. Красавица рядом, доброе вино в руке, да еще ты, мой лучший друг, — жить припеваючи, словно небожитель!

Он сменил тему и серьезно добавил:

— Цзин Лань, как друг я должен тебе сказать: в Поднебесной столько красавиц, хватит уже думать о Гуйфэй Юнь. Я слышал, ты из-за нее с горя прыгнул со скалы. Я теперь локти себе кусаю от сожаления! Знал бы, что так выйдет, не стал бы вас знакомить.

Цзин Лань замер:

— Это ты познакомил меня с Гуйфэй Юнь?

Чжао Фу досадливо сказал:

— Это я от нечего делать потащил тебя смотреть на этот захудалый сад Не Дажэня.

Внезапно в сознании Цзин Ланя вспыхнула сцена: пруд, цветущее дерево, усыпанное яркими алыми цветами, а под ним — фигура в длинном белом платье. Она обернулась и улыбнулась, и улыбка ее была несравненно прекраснее всех алых цветов на дереве.

— Цзин Лань? Цзин Лань? — Чжао Фу помахал рукой перед его глазами, но тот никак не реагировал. Чжао Фу недоуменно спросил Е Аньань, которая все это время молчала: — Госпожа Е, с Цзин Ланем точно все в порядке?

Е Аньань посмотрела на застывшее лицо Цзин Ланя, слегка нахмурилась и вспомнила, как днем в архиве у него заболело сердце после падения с лестницы.

Было видно, что Чжао Фу искренне беспокоится о состоянии Цзин Ланя.

Поэтому Е Аньань не стала скрывать:

— Он неважно себя чувствует, иногда у него болит сердце. И еще… он не все помнит отчетливо. — Она говорила это, чтобы подготовить почву и уберечь Цзин Ланя от разоблачения перед Чжао Фу в будущем.