Глава 4. Жертва и кающаяся 2 (Часть 1)

— У-у-у… Я буду так по тебе скучать! — по дороге в общежитие после вечерней подготовки Чжан Хэ обняла Чжао Шихуа и притворно зарыдала.

— Я тоже буду скучать! — Чжу Мяоянь взяла ее за руку и покачала ею, как капризный ребенок.

Чжао Шихуа и так была расстроена из-за того, что ее пересадили от Чжу Мяоянь, а тут еще и Чжан Хэ сказала, что не смогла переубедить родителей и после военных тренировок будет ездить в школу из дома. К тому же, живя в общежитии, пришлось бы самой стирать и мыть посуду, так что неизвестно, сэкономила бы она много времени по сравнению с поездками.

— Но ведь остается Чжо Сыци! Она же подала заявление на проживание, верно? — Однако после этих слов Чжан Хэ все трое замолчали, понимая, что это не самое лучшее утешение.

— Ничего страшного, — Чжао Шихуа все же почувствовала приятное тепло от того, что обе соседки так по ней скучают, показывая, насколько она важна для них. — Мы же не в разных классах и не выпускаемся. Просто больше не сможем устраивать ночные посиделки…

— Точно! Без Мяоянь где мы теперь будем слушать все сплетни!

— Тьфу-тьфу-тьфу, я еще жива и здорова! — Чжу Мяоянь надула губы, глядя на Чжан Хэ. — Будем просто обедать вместе, и все.

— Договорились! — сказали они и скрестили мизинцы.

Руки Чжао Шихуа были заняты, поэтому она не могла присоединиться к этому священному ритуалу и осталась стоять между ними в качестве свидетеля.

— Кстати, когда я ходила сдавать анкеты, я кое-что услышала. Вы знаете?

Чжу Мяоянь еще ничего не сказала, так что Чжао Шихуа и Чжан Хэ, конечно, ничего не знали. Они с любопытством наклонились к ней.

— Угадайте, кто в нашем потоке получил лучший результат на вступительных экзаменах?

— Кто-то из нашего класса?

— Староста? — предположила Чжао Шихуа. Если бы у него были плохие оценки, учительница не назначила бы его временным старостой.

Чжу Мяоянь покачала головой и торжественно объявила: — Это Шихуа…

— А?! Как такое возможно? — Чжао Шихуа испугалась. Ее балл был всего на десять с небольшим выше проходного для местных.

— …ее нынешняя соседка по парте Чжо Сыци! — закончила Чжу Мяоянь.

— Уф, напугала… — Чжао Шихуа выдохнула. Она знала, что такая удача главной героини ей не светит.

— Неудивительно, что она целыми днями с книжкой не расстается. Оказывается, она чжуанъюань! — В голосе Чжан Хэ послышалось легкое недовольство. — Поэтому и не хочет общаться с нами, простыми смертными.

— Не говори так. Чжан Хэ, какая же ты обычная? Ты и на пианино играешь, и на флейте! — утешила ее Чжу Мяоянь. — В нашей комнате просто скрытые таланты…

Однако срок действия «нашей комнаты» истекал завтра. При этой мысли сердце Чжао Шихуа снова сжалось, и она крепче сжала руки подруг.

В последний день военных тренировок утром состоялся показательный смотр строевой подготовки, а после обеда — классный час с подведением итогов и раздачей учебников. После этого начинались трехдневные каникулы.

Хотя прогноз погоды обещал грозу с ливнем, и многие уже обрадовались, что тренировку перенесут в помещение и им наконец-то не придется жариться на солнце, утром погода оказалась на удивление хорошей. Небо было ясным, почти фиолетово-синим, без единого облачка.

Чжао Шихуа сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь избавиться от липкой духоты, но это не помогло.

Раздражение вызывало не только палящее солнце над головой, но и длинные речи с трибуны.

Она терпеливо слушала выступления директора, заместителя директора, руководителя потока и инструктора. Одни и те же пустые фразы повторялись больше получаса, и даже такая прилежная ученица, как она, начала отвлекаться.

Ученики внизу тоже постепенно перестали стоять прямо. Только когда объявили выступление представителя первокурсников, все встрепенулись, словно очнувшись ото сна, и вытянули шеи, глядя на сцену.

Ведь по традиции выступал лучший ученик потока, и всем было интересно, кто же этот избранник небес, занявший первое место на экзаменах в престижную школу.

— А сейчас приглашаем на сцену ученицу 10-го класса (2) Чжо Сыци! — объявили со сцены.

Чжао Шихуа захлопала в ладоши, увидев, как Чжо Сыци с листком бумаги подошла к микрофону: — Уважаемые учителя, дорогие одноклассники, здравствуйте.

Она уже слышала об этом вчера от Чжу Мяоянь, поэтому появление Чжо Сыци не стало для нее сюрпризом. Однако одноклассники, похоже, не знали об этом, и вокруг послышался тихий гул обсуждений.

— Она из нашего класса? Почему я ее раньше не видел?

— Оказывается, Чжо Сыци — лучшая ученица потока! Какая она молодец!

— А я думал, это Пэй Начуань…

Пэй Начуань, стоявший в первом ряду рядом с классной руководительницей, возможно, услышал свое имя. Его плечи слегка дернулись, но он не обернулся.

— Тогда почему Чжо Сыци не стала старостой? — тихо спросил кто-то.

— …Не знаю. Но мне кажется, Пэй Начуань отлично справляется. Когда будут выбирать старосту после начала учебы, я точно проголосую за него, — ответил другой ученик, и Чжао Шихуа согласно кивнула.

— Раз у нее хорошие оценки, пусть будет старостой по учебе! — кто-то из учеников уже начал помогать учительнице формировать классный комитет.

— Если так рассуждать, то Шао Ифу нужно выбрать старостой по спорту! Он же перечислил кучу олимпийских видов, когда представлялся!

— Что? Вы хотите отправить меня на Олимпиаду? — раздался голос Шао Ифу сзади.

Чжао Шихуа напряженно выпрямилась. Она все еще не привыкла к тому, что он — тот самый Гуань Ифу.

— А я думаю, тебе больше подходит быть ответственным за музыку, — Чжоу Синь, сидевший сзади, тоже наклонился вперед. — Наш Дядя Шао так трогательно поет военные песни!

— Отвали! Я тебе не дядя!

— Чжоу Синь, может, тебе слух проверить? — с улыбкой возразила Чжан Хэ, сидевшая справа от Чжао Шихуа, а затем добавила: — Но мне кажется, Чжо Сыци могла бы стать старостой по дисциплине.

— Понимаю, понимаю! — тут же согласился Чжоу Синь. — Она выглядит довольно строгой.

Чжао Шихуа почувствовала сочувствие к Чжо Сыци и одновременно раздражение из-за несдержанного на язык Чжоу Синя.

Ей самой когда-то говорили, что она «выглядит немного сурово» только из-за того, что занималась ушу. А густые брови еще больше усиливали это впечатление.

Она инстинктивно поправила челку, надеясь прикрыть брови получше.

— Я… я не это имела в виду, — Чжан Хэ, казалось, смутилась. — Я просто сказала, что она похожа на учительницу Жун, обе такие серьезные… Не то что ты, сразу видно — несерьезный!

Несерьезный Чжоу Синь, услышав это, вдруг посерьезнел и замолчал, видимо, обидевшись.

Видя, что больше никто не вступает в разговор, Чжан Хэ, возможно, почувствовав себя неуверенно, легонько толкнула Чжао Шихуа локтем в поисках поддержки: — Шихуа, правда ведь?

— Мм… — Но на этот раз Чжао Шихуа почему-то замялась и не стала поддакивать, как раньше, ради чувства принадлежности к группе.

Она слушала перешептывания одноклассников — и приятные, и не очень — но сама так ничего и не сказала.

Глядя на Чжо Сыци на сцене, она вдруг вспомнила выпускной вечер в средней школе. Когда она, как одна из лучших учениц, выступала с речью, одноклассники смотрели на нее с холодным безразличием.

Хотя она старалась не смотреть в их сторону, все же не удержалась и бросила взгляд. Она помнила, как Фу Жун, прикрывая рот рукой, что-то говорила соседке, но глаза ее были устремлены на Чжао Шихуа. Заметив ее взгляд, Фу Жун презрительно усмехнулась.

Прошло лето, и Чжао Шихуа уже не помнила, действительно ли Фу Жун тогда смеялась, или это была просто деталь, которую она добавила позже, чтобы сделать ее образ более злодейским.