Глава 4. Родная мать и приемная мать (Часть 2)

Имя Линь Сяоми дал ей дедушка. Он же придумал и другое весьма оригинальное имя — Линь Сяокуан. Линь Сяокуан была подкидышем, которого удочерил дед, но повзрослев, она сама сменила имя на Хуай Юй. Линь Сяоми видела Линь Сяомай лишь однажды, когда умер дедушка, оставив два миллиона юаней, угольную шахту и коксовый завод. Линь Сяомай немедленно примчалась, как наследница первой очереди забрала два миллиона, продала коксовый завод и вернулась в Америку. Угольную шахту она не продала лишь потому, что быстро это сделать не получилось — все местные жители сами владели шахтами.

Линь Сяоми спросила Хуай Юй, которая тогда еще была Линь Сяокуан, что же им теперь делать. Хуай Юй небрежно ответила: «Добывать уголь, стану женщиной-нуворишем».

Позже они обе уехали из родных мест учиться, но им все еще приходилось управлять группой рабочих, и от вечной занятости они чуть не превратились в сварливых баб. Местные небольшие угольные шахты обычно были частными, почти без всяких мер безопасности. Иногда случались взрывы газа, гибли люди, об этом сообщали в «Сегодняшнем разговоре», «Фокусе», «Вечерних новостях» и тому подобных передачах, из-за чего у обеих девушек развилась неприязнь к Центральному телевидению Китая.

Линь Сяомай в то время пыталась избавиться от статуса дочери «нувориша» и пробиться в высшее общество, открывая бизнес в Америке. Ей срочно нужны были деньги, поэтому она ни о чем другом не думала. Но это породило в Линь Сяоми презрение и пренебрежение к «родной матери», что впоследствии подтолкнуло ее уговорить Четвертого принца отдалиться от своей биологической матери, и даже стало причиной исторической загадки о натянутых отношениях между императором и вдовствующей императрицей.

— Сын приветствует Императорскую мать, приветствует госпожу Дэ-фэй, — просто произнес Четвертый принц эти слова приветствия. Лицо Дэ-фэй изменилось, она задрожала. А Тунцзя Ши, напротив, просияла, тучи в ее душе мгновенно рассеялись, небо прояснилось, и тяжелый камень с ее сердца будто переместился на сердце Дэ-фэй. — Быстро вставай, Иньчжэнь, подойди поближе, дай матушке на тебя посмотреть. Всего полдня не виделись, а я уже так соскучилась, — Тунцзя Ши намеренно громко произнесла «матушке», чтобы Дэ-фэй услышала. Дэ-фэй стиснула платок в руках так, что побелели костяшки пальцев, губы ее тоже побелели.

То, что Четвертый принц хотел увидеться с родной матерью, было подстроено Дэ-фэй, чтобы продемонстрировать свою силу Тунцзя Ши. Тунцзя Ши прекрасно это понимала, но могла лишь выместить злость на Линь Эр. Теперь же одно слово «Дэ-фэй» из уст Четвертого принца мгновенно излечило ее недуг наполовину.

Когда Дэ-фэй носила Четвертого принца, она была всего лишь служанкой во Дворце Цзинжэнь, которая случайно удостоилась внимания императора и зачала «драконье семя». Если бы она не предложила отдать ребенка бездетной Тунцзя Ши, то, вероятно, не дожила бы до родов. Один Четвертый принц принес ей Дворец Юнхэ и титул «Супруги Дэ». С самого начала она считала это выгодной сделкой, но сегодня...

Заносчивость от обретенной благосклонности — обычная болезнь дворцовых женщин, и даже умная Дэ-фэй не была исключением. Пользуясь тем, что она родная мать Иньчжэня, она почти регулярно досаждала Тунцзя Ши — это стало для нее своего рода развлечением. Иногда ее высокомерие заходило так далеко, что она забывала: Тунцзя Ши — Императорская Благородная Супруга, исполняющая обязанности Императрицы, что на два иероглифа больше в титуле, а значит, и на два ранга выше.

— Как сегодня здоровье Императорской матери? — Четвертый принц почтительно подошел ближе с обеспокоенным видом. — Как только увидела тебя, вся хворь прошла, — настроение Тунцзя Ши можно было описать одним словом — умиротворение. Мать и сын продолжили обмениваться любезностями и расспросами о здоровье.

Стоявшая в стороне Дэ-фэй больше не могла на это смотреть. Ее взгляд блуждал по комнате и остановился на Линь Сяоми, злорадствующей у двери. — Это ли не Линь Эр? Всего два-три месяца не виделись, а ты стала еще краше, — напомнила она о прошлом. При этих словах Тунцзя Ши нахмурилась, а Четвертый принц напряженно посмотрел на Линь Сяоми. «Естественно, разве не слышали поговорку: девушка к восемнадцати годам расцветает? Мне, Линь Сяоми, как раз восемнадцать, ясно?» — подумала она. — Служанка Линь Эр приветствует госпожу Дэ-фэй, — Линь Сяоми приготовилась «играть в тайцзи». — Как ты поживала все это время? — Дэ-фэй явно не собиралась так просто ее отпускать. Она знала, что Линь Эр перенесла наказание, так как же она могла хорошо поживать? — Благодарю за беспокойство, госпожа Дэ-фэй, у служанки все было хорошо, — второй прием «тайцзи». После двух уклонений Дэ-фэй отступила. Она неловко перекинулась парой фраз с Тунцзя Ши и, почувствовав себя неловко, собралась уходить.

— Старшая сестра Тун, раз твоя болезнь несерьезна, я спокойна. Я возвращаюсь к себе.

— Ступай осторожно, сестрица. Иньчжэнь, проводи ее от имени матушки, — услышав, как та, кто раньше называла ее «госпожой», теперь обращается к ней «сестра», Тунцзя Ши едва сдерживала раздражение. — Не утруждайте Четвертого принца, — поспешно отказалась Дэ-фэй и, не дожидаясь ответа принца, быстро вышла. — Почтительно провожаем госпожу Дэ-фэй! — когда Дэ-фэй подошла к двери, внезапно громко крикнула Линь Сяоми. Дэ-фэй вздрогнула, покраснела и, не дожидаясь служанок, сама отдернула занавеску и вышла.

Тунцзя Ши все больше и больше нравилась Линь Сяоми. Она часто звала ее поболтать просто так. Линь Сяоми знала много шуток из интернета и целыми днями смешила Тунцзя Ши до колик в животе. В конце концов, Тунцзя Ши наказывала не Линь Сяоми, и той не было нужды таить обиду. Это очень радовало Тунцзя Ши, она считала Линь Эр великодушной девочкой. Услышав от Сяо Шуньцзы, что именно Линь Эр уговорила Четвертого принца, она стала относиться к ней еще лучше. Даже брала ее с собой, когда ходила в гости. Линь Сяоми, естественно, была вне себя от радости.

Все во Дворце Цзинжэнь знали о приказе Четвертого принца о ее домашнем аресте, но поскольку Тунцзя Ши была главной во дворце, никто не смел ничего сказать. Четвертый принц, из уважения к Тунцзя Ши, тоже не трогал Линь Сяоми, а та, естественно, притворялась дурочкой, будто ничего не знает. Но самая опасная черта характера Четвертого принца заключалась в его способности действовать незаметно...