Глава 13. Кто виноват?

Энарис сидел на полу своей комнаты, прислонившись к стене. Полупустой бокал с янтарной жидкостью стоял рядом, едва удерживая равновесие на неровной поверхности ковра. На столе, лежал планшет с отчетами и початая бутылка, вторая за сегодняшний вечер.
Он смотрел в одну точку на противоположной стене, не видя ничего, кроме своих мыслей. Груз вины тянул его всё глубже. Каждая попытка найти оправдание своим действиям разбивалась о реальность.
“Человек мёртв”, - он повторял эту фразу в голове снова и снова, как мантру, которая только усиливала боль.
Энарис не мог избавиться от образов трагедии. Всё, что произошло на шахте, обрушилось на него с невыносимой силой. Он был уверен: это полностью его вина. Он должен был предвидеть, должен был остановить.
Фенис. Его младший брат был там, среди рабочих. И в тот момент, когда Фенис и другие находились в опасности, он... Энарис опустил голову и закрыл лицо руками.
Образы из прошлого дня возникли перед ним, яркие и болезненные. Тихий смех, едва сдерживаемый жаркий шёпот, объятия, которые стирали все границы... Он вспомнил взгляд Хурсы, её тихий голос, звавший его по имени.
"Что же я за ничтожество," — шептал он себе, глядя на дрожащий свет в бокале.
Он не мог простить себя. Ни за смерть человека. Ни за то, что не предотвратил агрессию приматов. Ни за то, что предал брата в самый важный момент его жизни.
Он ведь знал. Знал, что приматы могут быть агрессивными. Он читал отчёты. Видел поведение на первых испытаниях. Почему он не настоял? Почему позволил Аркелиусу и Инкиору принять все эти решения?
Энарис сжал кулаки, чувствуя, как внутри него всё кипит. Вина, ярость и презрение к себе смешались в невыносимую смесь.
Он потянулся за бокалом, но его рука замерла на полпути. Глубоко вдохнув, он отставил бокал в сторону и поднялся. Шатаясь, подошёл к столу. Взял планшет и включил экран. Строки текста поплыли перед глазами. Всё это — данные о приматах, их поведении, предыдущие эксперименты.
Он провёл пальцами по экрану, пролистывая отчёты, пока не нашёл записи об их первых агрессивных вспышках. Сжатые кулаки начали дрожать.
— Чёрт возьми, я знал. Я знал! — прошептал он, ударяя кулаком по столу.
На экране были слова, которые он когда-то позволил проигнорировать. Не придать им должного значения. Теперь эти слова были для него обвинительным приговором.
Энарис откинулся на спинку кресла, запрокинув голову и закрыв глаза. Алкоголь больше не мог заглушить голос разума, а вина не собиралась отпускать.
Он чувствовал, что обязан что-то сделать, как-то исправить. Но сейчас, в эту ночь, в одиночестве своей комнаты, он знал только одно: он подвёл всех. Брата, коллег, погибшего. И, что самое тяжёлое, себя.
…
Утро было серым и напряжённым, как будто сама природа чувствовала последствия ночной трагедии. В конференц-зале было необычно тихо. Люди собрались раньше назначенного времени, сидя на своих местах и бросая друг на друга настороженные взгляды.
Когда дверь открылась, и в зал вошёл Энарис, разговоры мгновенно стихли. Обычно идеально одетый, сдержанный и собранный, он был не похож на самого себя. Слегка растрёпанные волосы, бледное лицо с тёмными кругами под глазами, помятый костюм. Его усталый взгляд обвёл собравшихся, и он, не сказав ни слова, сел на своё место.
Фенис, который занял место в центре стола, выдержал паузу, прежде чем начать говорить.
— Добыча руды полностью парализована, — сказал он ровным, но напряжённым голосом. — После вчерашнего шахтёры отказываются возвращаться к работе. Их недовольство достигло пика. Некоторые требуют эвакуации.
Эти слова повисли в воздухе, как удар гонга. Шёпот пробежал по залу, но никто не решался сказать что-то вслух.
Энарис поднял глаза, его голос прозвучал неожиданно резко:
— Это моя вина.
Все повернули головы к нему. Инкиор, который до этого сидел молча, наблюдая за происходящим с холодным выражением лица, слегка приподнял брови.
— Ты хочешь сказать, что лично спровоцировал агрессию приматов? — его голос прозвучал спокойно, но с явной долей иронии.
— Нет, — ответил Энарис, голос которого дрогнул. — Но я знал о рисках. Я должен был настоять на более тщательной подготовке. Должен был объяснить, что использование приматов на шахтах преждевременно.
Фенис неожиданно вмешался:
— Хватит, брат. Не надо брать всю вину на себя.
Энарис удивлённо взглянул на него, ожидая привычного сарказма или упрёков. Но лицо Фениса оставалось серьёзным.
— Это не твоя ошибка, — продолжил Фенис. — Мы все знали о рисках. Это было наше общее решение. Если хочешь обвинять кого-то, начни с меня. Я был тем, кто настоял на начале работ.
Инкиор кивнул, соглашаясь.
— Фенис прав. Мы знали, что рискуем, — сказал он. — И знали, что времени на бездействие у нас нет. Сейчас не время искать виноватых. Нам нужно решить, как продолжить добычу.
Зал наполнился напряжённым молчанием. Никто не хотел говорить, но все понимали, что без добычи они обречены.
— Если шахтёры отказываются работать, — осторожно начала Хурса, — нам нужно искать альтернативы. Или способы их убедить.
— Приматы остаются важной частью нашей работы, — вставил Нирон. — Но нам нужно лучше понимать их поведение. Это не просто рабочий инструмент, это потенциальная угроза.
— Мы не можем позволить ещё одной вспышки агрессии, — резко сказал Лиан, который сидел в углу стола.
Инкиор жестом остановил зарождающийся спор.
— Всё это важно. Но сперва нам нужно вернуть порядок. Шахтёры должны понять, что эвакуация невозможна, и что их работа — залог нашего выживания. И у нас есть ресурсы и время, чтобы пересмотреть методы управления приматами.
Его слова не вызвали одобрения, но никто не возразил. Энарис, опустив голову, молчал. Ему казалось, что каждый взгляд был направлен на него, как на человека, который должен был предотвратить эту катастрофу.
— Энарис, — обратился к нему Инкиор. — Ты, как никто другой, знаешь поведение приматов. Нам нужны твои знания, чтобы избежать подобных ситуаций в будущем. Это не время для самобичевания. Это время для работы.
Энарис поднял голову, встретившись с взглядом наставника. Тяжесть его мыслей была очевидна, но он кивнул.
Собрание завершилось, но ощущение неопределённости и напряжения осталось в зале. Каждый знал, что теперь их решения будет зависить еще больше.

…
Энарис сидел за столом в своей комнате, уставившись на пустой экран планшета. Окно было закрыто, и в комнате царил полумрак. Воздух пропитался едва уловимым запахом алкоголя, а на полу валялась пустая бутылка. Он всё ещё чувствовал головную боль, но это была лишь малая часть тяжести, которая давила на него.
Звук дверного сигнала вывел его из полубессознательного состояния. Энарис машинально выпрямился, пригладил волосы и, прежде чем открыть, постарался придать лицу нейтральное выражение.
— Входите, — сказал он ровно, хотя голос слегка дрогнул.
Дверь скользнула в сторону, и на пороге появился Инкиор. Высокий, статный, с лёгкой строгостью в осанке, но мягкостью в глазах, он шагнул внутрь.
— Энарис, — тихо начал он, садясь напротив. Его взгляд скользнул по бутылке на полу, но он ничего не сказал. — Ты выглядишь как человек, который за все винит себя.
— Неужели это так очевидно? — Энарис усмехнулся, но в улыбке не было радости.
— Только для того, кто знает тебя так же хорошо, как я, — Инкиор выдержал паузу, раздумывая, как лучше продолжить. — Ты совершаешь ту же ошибку, что всегда: приписываешь все ошибки себе.
Энарис не ответил. Он снова уставился в пустой экран, словно пытаясь найти там ответ.
— Слушай, — продолжил Инкиор мягко. — Мы оба знаем, что случившееся нельзя изменить. Но это не конец. Нам нужно думать о том, что делать дальше.
— Делать дальше? — Энарис резко поднял взгляд. В его глазах мелькнуло отчаяние. — Инкиор, человек погиб. Ты слышал, что говорили шахтёры. Они готовы устроить бунт. А приматы… они… они не справляются.
— Да, я слышал. И поэтому пришёл к тебе, — Инкиор положил руку на край стола, приблизившись. — Ты не первый раз сталкиваешься с такими трудностями. И ты, как всегда, находил решения.
— А если в этот раз не найду? — выдохнул Энарис.
— Найдёшь, — твёрдо сказал Инкиор. — Потому что у тебя есть талант, знания и отличная команда. А главное — тебе не все равно. Это делает тебя сильнее, чем ты думаешь.
Некоторое время они молчали. Энарис чувствовал, как слова Инкиора постепенно вытесняют мрак, который заполнял его душу.
— Нам нужно пересмотреть подход к обучению приматов, — наконец сказал Энарис. Его голос стал немного твёрже. — Их агрессия — это не их вина. Мы торопились, не адаптировав их должным образом. Если мы сможем...
— Именно, — подхватил Инкиор. — У нас есть все ресурсы и данные. Я знаю, что ты найдёшь способ.
Энарис кивнул, ещё раз глубоко вздохнув.
— Я возьму себя в руки, обещаю. И займусь этим. Спасибо, Инкиор. Ты всегда умел привести меня в чувство.
— Это моя работа, — с улыбкой ответил Инкиор, поднимаясь. — Отдохни немного. А завтра начни с чистого листа.
Когда дверь за ним закрылась, Энарис долго сидел неподвижно. Потом он поднял планшет, открыл файлы с последними данными по приматам и погрузился в работу.

…
Вечерние тени уже легли на лабораторный комплекс, когда Энарис получил сообщение от Фениса. "Нужно поговорить. Зайди ко мне." Простая формулировка, но Энарис почувствовал неприятный холодок в груди. После утреннего собрания он не хотел лишних разговоров с братом, особенно в таком тоне.
Он задержался у двери, собираясь с мыслями, но затем решительно вошёл. Фенис сидел за небольшим столом, с комфортом откинувшись на кресло. Рядом стоял бокал с янтарной жидкостью, а в воздухе витал лёгкий запах табака.
— Энарис, рад, что ты нашёл время, — начал Фенис с привычной тенью насмешки в голосе.
— Ты звал. Что-то срочное? — Энарис старался говорить ровно, но внутреннее напряжение выдавалось в жёсткой осанке и скрещённых на груди руках.
— Хурса заходила ко мне сегодня, — сказал Фенис, делая паузу, чтобы оценить реакцию.
Энарис едва заметно вздрогнул, но быстро взял себя в руки.
— И что?
— Ты слишком напрягаешься, брат, — Фенис улыбнулся, но улыбка была неприятной. — Расслабься. Я всё знаю.
Энарис напрягся ещё сильнее, но промолчал.
— Да брось, не смотри на меня так, — продолжил Фенис, скрестив ноги. — Твоя связь с Хурсой меня не волнует. Она меня давно достала своими истериками и ревностью. Если бы не отец… Так что, если хочешь, можешь её оставить себе.
Энарис сжал кулаки, стараясь не сорваться.
— Ты правда это говоришь?
— О, да, — Фенис усмехнулся, сделав глоток из бокала. — Видишь ли, мне надоело оправдываться перед ней за своих любовниц. А тебе, похоже, как раз подходит тот тип женщин, который я оставляю.
Энарис почти вспыхнул, его дыхание стало резким, но он быстро подавил гнев.
— Ты хотел поговорить о деле, или это всё?
Фенис будто почувствовал, что зашёл слишком далеко, и поднял руки в примирительном жесте.
— Ладно, ладно, не кипятись. Есть и деловой вопрос. Хурса сказала, что у неё есть идея, как решить проблему с приматами. Что-то связанное с генетикой. Но я её плохо понял. Ты лучше поговори с ней сам.
Энарис глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
— Хорошо. Я поговорю.
Фенис, уже расслабленный, допил остатки своего напитка и усмехнулся:
— Только, может, на этот раз ты будешь разборчивее. Хватит подбирать за младшим братиком, а?
Энарис молча посмотрел на него, затем повернулся и вышел, хлопнув дверью чуть сильнее, чем нужно.