Лаборатория утопала в ярком холодном свете. Белоснежные стены отражали голубоватое свечение приборов, а гул работающего оборудования заполнял тишину. Энарис стоял у главного терминала, глядя на голографическую проекцию одного из зондов.
— Ранол, как с коррекцией стабилизаторов? — спросил он, не отрывая глаз от схемы.
— Всё на месте, — ответил инженер, проверяя последние настройки. Его голос звучал уверенно, но руки, мелькающие над терминалом, выдавали сосредоточенность. — Симуляции подтвердили, что стабилизаторы выдержат даже резкие изменения атмосферного давления.
— Как думаешь, справятся? — Хурса, стоявшая чуть в стороне, задумчиво следила за движениями инженера. Она не вмешивалась в работу, но явно пыталась уловить суть процесса.
— Если не справятся, будем ловить куски где-нибудь на поверхности, — сухо пошутил Ранол, не поднимая головы.
— Очень обнадёживающе, — усмехнулся Фенис, прислонившись к стене. — Ты хоть сам веришь в эти чудеса техники?
— А ты в них не веришь? — Ранол резко повернулся к нему. — Тогда, может, спустишься сам на планету и принесёшь нам образцы?
— Спокойно, — вмешался Энарис, жестом призывая всех к тишине. — Проверяем передатчики. У нас нет права на ошибку.
В зале стало шумно. Инженеры сосредоточенно проверяли последние настройки, кто-то протестировал алгоритмы навигации, а Хурса, подойдя к Энарису, негромко спросила:
— Как думаешь, там есть что-то интересное?
— Если бы я знал, не пришлось бы запускать зонд, — отозвался он. Его голос звучал ровно, но взгляд выдавал лёгкое напряжение. — Но узнать нужно.
…
Вся команда собралась в зале управления. На экране высвечивались данные, поступающие с запускающей капсулы.
— Пуск через десять секунд, — объявил оператор.
Ранол стоял у терминала, его пальцы нервно бегали по клавишам.
— Пять... четыре... три... два... один. Пуск!
На экране вспыхнуло изображение старта. На миг сигнал пропал, и в зале повисла тишина.
— Есть контакт! — радостно выкрикнул оператор. — Зонд вышел за пределы атмосферы четвертой планеты!
Ранол шумно выдохнул, а Фенис прокомментировал с сарказмом:
— Ну что, поздравляю. Теперь осталось только дождаться, чтобы он не сломается по дороге.
Энарис позволил себе небольшую улыбку, но его мысли вернулись к главному вопросу: что найдёт зонд на третьей планете?
…
В зале управления царила сосредоточенная тишина. На огромной голографической панели разворачивалась картина третьей планеты системы: снимки её поверхности, данные о составе атмосферы, топографические карты. Энарис стоял у центральной консоли, наблюдая, как системы обрабатывают первые потоки информации.
— Все параметры в пределах ожиданий, — буднично отметил Ранол, просматривая показатели. — Никаких особых отклонений.
— Так и должно быть, — Хурса кивнула, углубляясь в анализ данных о биомах. — Если программа Института сработала, на планете уже давно развита устойчивая экосистема.
Энарис молча кивнул. То, что они видели на экранах, соответствовало отчётам, которыми обменивались их предшественники. Плотные леса, равнины, заполненные водой долины — всё это выглядело естественным, но при этом было результатом кропотливой работы.
— Вот только уровни метана чуть выше нормы, — пробормотал техник, анализируя состав атмосферы. — Скорее всего, активная биологическая деятельность.
— Это может быть результатом болотных зон или некоторых видов бактерий, — прокомментировала Хурса.
Энарис наклонился ближе к дисплею, выделяя секцию данных:
— Фотосинтезирующие организмы распространены по всей поверхности. Это подтверждает теорию устойчивой экосистемы.
Фенис, сидящий в стороне, лениво покачал головой:
— Устойчивой? Разве? Нам стоит быть готовыми к тому, что вмешательство прошло не так гладко. Никто не исключал мутации или деградации экосистемы.
Энарис не ответил. Он внимательно изучал первые фотографии живых организмов: растения с толстыми стеблями, мелкие формы жизни на воде.
На экране начали появляться автоматические классификации, выделенные искусственным интеллектом. Система определяла классы организмов, основываясь на доступных данных:
— Преобладают простые формы, доминирующие в водных экосистемах, — озвучил техник. — Возможно, это ранний этап формирования сложных пищевых цепей.
— Или уже поздний, — усмехнулся Фенис. — Если мы говорим о проекте, запущенном миллионы лет назад, то времени на усложнение было достаточно.
Хурса остановила взгляд на одном из экранов, на котором отображались данные о крупных наземных животных:
— Вижу стабильное разнообразие. Необходимо составить атлас всех обнаруженных организмов.
Энарис активировал дополнительный модуль анализа, погружаясь в изучение полученных данных. Он видел перед собой не просто картинки или числа — это была живая история, воплощение миллионов лет наблюдений и корректировок, сделанных задолго до их появления здесь.
— Мы начнём с крупных биомов и определим ключевые виды, — произнёс он. — Потребуется детальная классификация.
Фенис саркастически заметил:
— Ключевые виды или ключевые недоразумения? Это ещё вопрос.
Хурса устало вздохнула, но промолчала.
…
Спустя пару месяцев Энарис остался в лаборатории один изучать информацию поступившую за это время с зондов. Лента данных бесконечно скользила перед глазами, и Энарис методично отмечал основные пункты. Флора и фауна третьей планеты раскрывали перед ним свои тайны, одна за другой.
— Хурса не ошиблась, — пробормотал он, выделяя группу морских беспозвоночных. — Они буквально захватили все водные экосистемы.
На экране высветилась подкатегория: моллюски, семейство двустворчатых. Их разнообразие поражало. Один вид выделялся ярко-оранжевыми панцирями, которые переливались, словно покрытые жидким металлом.
— Удивительно, как далеко может завести эволюция в условиях стабильного климата, — добавил он, делая заметки.
Далее пошли изображения коралловых рифов, где мелькали разноцветные рыбы, странные глубоководные существа и хищники с зубами, как кинжалы. Энарис увлечённо изучал их. Вдруг, переключаясь на следующий раздел, он замер.
— О, а это что у нас? — его внимание привлекли крупные приматы.
На центральном экране появились записи с дронов: несколько взрослых особей разбирали груду веток. Один самец взял палку и, держа её обеими лапами, обрушил на твердый кокос. Плод треснул, и примат тут же начал лакомиться содержимым.
— "Cebalithus erectus"… — прочитал он название, присвоенное виду. — Это интересно.
Энарис увеличил фрагмент, где самец, закончив с кокосом, начал демонстрировать серию жестов. Другой примат, самка, ответила короткими движениями, и они поменялись местами, словно соглосовав дальнейшие действия.
— Это уже не просто инстинкт, — сказал он вполголоса, запуская запись в личный журнал.
— Вид "Cebalithus erectus". Зафиксировано использование инструментов и передача примитивных сигналов через жесты. Возможно, начальные стадии языковой коммуникации.
Энарис добавил к записи комментарий:
"Также обратите внимание на организацию труда в группе. Сложность взаимодействий указывает на возможное развитие базовой иерархии."
Его пальцы быстро вводили заметки.
На секунду он отвлёкся от работы, откинулся в кресле и смотрел на экран, где приматы продолжали свои действия. Они казались такими далекими, но при этом неожиданно знакомыми.
— Если дать им достаточно времени, кем они смогут стать? — тихо произнёс он.
Его мысли скользнули к глобальной цели проекта: изучению эволюции разумной жизни в изолированных условиях. Он ощутил трепет от осознания, что наблюдает важный момент в истории этих существ.
Он вернулся к систематизации данных. Теперь перед ним была подробная голограмма приматов: их строение, поведение, распределение по территории.
Ещё раз взглянув на модель, он сделал запись:
"День 182: продолжение анализа данных. Приматы показывают ошеломляющие результаты. Возможно, это вид, за которым стоит наблюдать особенно пристально."
Энарис задумался, прикасаясь к краю экрана.
— Сколько тайн скрывает эволюция… — прошептал он.
Экран погас, оставляя его наедине с мыслями.
…
Проведя очередной день в лаборатории за изучением полученных наблюдений поступивших с Земных зондов и составлением атласов, Энарис в конце рабочего дня решил заглянуть в отчёты Фениса и его команды, занимавшейся исследованием недр Марса. Его толкало любопытство: хоть он и не был специалистом в геологии, но знал, что успех миссии зависел в том числе от результатов этих исследований.
Среди множества документов и графиков Энарис быстро нашёл свежий отчёт. Команда геологов под руководством Фениса завершила установку оборудования для глубокого сканирования марсианской коры и начала бурение. Судя по данным, оборудование работало исправно, но уже первые результаты заставляли задуматься: в нескольких местах зафиксированы необычные геологические структуры, напоминающие древние вулканические отложения.
На следующей странице шли краткие замечания членов команды. Одни утверждали, что найденные структуры могли быть следами древней активности, другие предполагали, что это просто редкий, но естественный тип пород. Споры были бурными, но пока не мешали работе.
Научный процесс был описан подробно: состав образцов анализировали на месте с помощью портативных лабораторий. Результаты химического анализа показали наличие железа, кремния, и даже небольшие следы драгоценных металлов, но ни один из так необходимых колонии элементов, таких как платина или редкоземельные металлы, пока не был найден.
Читая отчёт, Энарис нахмурился. «Неужели они и правда ошиблись с расчётами ещё на стадии планирования?» — подумал он.
Собрание команды было запланировано на утро, но Энарис не смог удержаться. Подключившись к закрытому каналу связи, он инициировал вызов Фениса.
— Что скажешь? — с порога начал он, едва младший брат появился на экране.
Фенис ответил, казалось, без особого энтузиазма:
— Думаю, ты уже видел наш отчёт. Добычи в привычном понимании не будет, Энарис. Всё не так просто.
Энарис молча ждал продолжения.
— Я указал в отчёте: из-за отсутствия необходимой тектонической активности залежи нужных нам элементов здесь либо крайне малы, либо разбросаны так, что их добыча будет неэффективной. Конечно, это можно списать на просчёты планировщиков, но сути дела это не меняет, — продолжил Фенис.
— И что ты предлагаешь? — спросил Энарис.
— Пока ничего конкретного. Но если они хотят сохранить наш уровень технологий, Совет должен рассмотреть вероятность более детального исследования Земли. Я понимаю, как это звучит, и мы оба знаем, что это крайняя мера. Но, если там есть то, что нам нужно, кто знает, может быть, удастся найти способ минимизировать вмешательство, — заключил Фенис.
Энарис задумался. Он понимал, что предложение младшего брата ещё далёкое от решения, но даже сама возможность добычи на Земле шла вразрез с целью миссии.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|