Глава 1. Прибытие.

Космос за пределами обзорных экранов переливался бесконечным мраком, изредка пересекаемым вспышками дальних звёзд. Научно-исследовательский корабль Анахита стремительно приближался к своей цели — четвёртой планете системы, давно известной экипажу как объект завершённого терраформирования.

На капитанском мостике царила сосредоточенная тишина. Мониторы заполнялись потоками данных, фиксируя параметры атмосферы, гравитации и магнитного поля. Экипаж внимательно следил за приближающимся Марсом.

— Орбита стабильна, начинаем выравнивание, — чётко доложил первый пилот, не отрывая глаз от панели управления.

Инкиор, капитан Анахиты, стоял у главного пульта, наблюдая за голографической проекцией планеты. Его спокойствие, казалось, передавалось всей команде, хотя в глубине души он прекрасно понимал: экспериментальный характер корабля мог обернуться неожиданностями.

Энарис, находящийся на мостике как руководитель медицинской службы, держался в стороне. Он не был частью основной группы пилотов или инженеров, но обязан был присутствовать при манёврах, чтобы быть готовым в случае экстренных ситуаций.

— Входим в пределы гравитационного поля четвёртой планеты, — отчитался навигатор.

Мгновение спустя тишину разорвал протяжный вой тревожной сирены. Красные индикаторы заполонили мониторы, заставив всех вздрогнуть.

— Что происходит? — резко спросил Инкиор, повернувшись к панели диагностики.

К главному терминалу метнулся Ранол, главный инженер корабля. Его руки замелькали над интерфейсом.

— Сбой в центральной системе стабилизации, — проговорил он, не отрываясь от экрана. — Давление в реакторе превышает норму.

— Переведите системы в аварийный режим! — приказал Инкиор, а затем обратился к Ранолу: — Насколько серьёзно?

— Реактор выдержит, но квантовый двигатель уже повреждён, — мрачно ответил Ранол. — Автоматическое выравнивание не работает.

Энарис почувствовал, как холодный пот стекает по его виску. Он сделал шаг ближе, чтобы лучше расслышать разговор.

— Что с двигателем? Можно ли его восстановить? — голос Инкиора был всё таким же спокойным, но глаза выдавали тревогу.

Ранол вздохнул, останавливаясь перед капитаном:

— У нас нет инструментов для ремонта на борту. Эта система требует заводской диагностики. А связь с Альфа-Центаврой... — он бросил взгляд на мерцающий экран с параметрами коммуникационных модулей. — Она тоже вышла из строя. Мы не можем передать сигнал домой.

Инкиор, нахмурившись, перевёл взгляд на голографическую модель Марса.

— Каковы варианты?

— Стабилизируемся на орбите четвёртой планеты, — ответил Ранол. — Двигатель выключен, корабль сможет продержаться в гравитационном поле достаточно долго. Но без внешних ресурсов мы здесь застрянем.

— Это значит, что мы пока отрезаны от дома? — вмешался Энарис, задавая вопрос, который, как он знал, тревожил всех.

— Именно так, — коротко ответил Ранол. — Мы за пределами помощи, пока сами не восстановим хотя бы связь.

На мгновение воцарилась тишина. Все взгляды обратились к Инкиору.

— Ладно, — наконец сказал капитан, его голос прозвучал твёрдо. — Стабилизируемся на орбите. Мы займёмся развёртыванием базы и починкой систем связи. Только после этого будем принимать дальнейшие решения.

Экипаж на мостике дружно кивнул, возвращаясь к работе.

Энарис остался стоять в стороне, не в силах избавиться от гнетущего ощущения. Он смотрел на проекцию Марса, который с каждой секундой становился всё ближе. Он должен стать новым домом — возможно, навсегда.

 

…

Мягкое дрожание корабля прекратилось — Анахита вышла на стабильную орбиту вокруг четвёртой планеты. В небольшом по размеру зале собраний, присутствовали руководители всех служб корабля. Узкие панели света создавали мягкий контраст с чёрным металлом стен. Воздух был напряжённым, каждое движение казалось лишним, каждый взгляд — испытующим.

Энарис сидел в дальнем углу, скрести в руки на груди. Он наблюдал за тем, как Ранол и Инкиор вошли в зал и заняли места у голографического пульта в центре. На проекции виднелась текущая схема корабля, красные участки отчётливо показывали зоны повреждений.

— Давайте начнём, — сказал Инкиор, осматривая присутствующих. Его голос был тихим, но в нём звучала уверенность, которая удерживала общую панику на грани допустимого. — Ранол, что у нас по состоянию корабля?

Главный инженер слегка наклонился вперёд, активируя несколько проекций.

— Квантовый двигатель повреждён критически, — начал он. — Внешняя обшивка не пострадала, но внутренние узлы... Они полностью вышли из строя. Проблема в том, что это не просто поломка компонентов. Основные модули требуют замены, а у нас таких запасных нет.

По залу пробежал тревожный шёпот. Кто-то нервно выдохнул, кто-то сжал кулаки, пытаясь сохранить спокойствие.

— А системы связи? — спросил Инкиор, сдержанно постукивая пальцами по краю пульта.

— Их повреждения не так серьёзны, — ответил Ранол. — Это вызвано перенапряжением при сбое двигателя. При наличии времени и усилий команды мы сможем восстановить связь в течение нескольких недель.

— Итак, связь восстановить можно, а двигатель — нет? — уточнил Инкиор.

Ранол кивнул:

— Совершенно, верно. Вернуться домой на Анахите мы не сможем.

Слова Ранола ударили, как гром среди ясного неба. Энарис почувствовал, как что-то сдавило его грудь. Он взглянул на соседа, молодой пилот казался готовым разрыдаться.

— Ранол, а если... если мы сможем собрать необходимые материалы? — раздался чей-то голос из толпы.

— Материалы? — Ранол обернулся в сторону говорившего, насмешливо приподняв бровь. — Квантовые процессоры, нейроэлементы, сверхпроводники? У нас даже завода нет. Это не то, что можно добыть в лесу.

Шёпот стал громче. Экипаж явно не был готов к такому сценарию.

— Тихо! — Инкиор резко поднял руку, и зал вновь погрузился в напряжённую тишину.

Энарис поднял взгляд на капитана. Тот выглядел спокойным, но Энарис знал, что это было только внешнее проявление.

— Сколько времени нам потребуется для восстановления стабильной связи? — спросил Инкиор.

— При текущем распределении ресурсов и рабочей силы — три недели, максимум месяц, — ответил Ранол.

Инкиор медленно кивнул, обдумывая услышанное.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Тогда сосредотачиваемся на восстановлении связи. Это наш приоритет.

Капитан провёл пальцами по голограмме, переключая изображение на вид четвёртой планеты. Марс, зелёный и живой, казался тихим убежищем среди хаоса происходящего.

— Развёртывание исследовательской станции на четвёртой планете продолжится согласно плану миссии, — твёрдо продолжил Инкиор. — Это даст нам базу для работы, позволит стабилизировать положение и, возможно, обеспечит доступ к ресурсам.

— Но это временное решение, — пробормотал кто-то в зале.

— Мы здесь не навсегда, — ответил Инкиор, его голос стал твёрже. — Как только связь с домом будет восстановлена, мы сообщим о произошедшем. Совет предоставит дальнейшие указания.

Ранол, который всё это время хмуро смотрел на проекцию, наконец заговорил:

— Я хотел бы уточнить. Даже если связь будет восстановлена, запасных двигателей у нас всё равно нет. Если нам дадут указания наладить производство...

— Это обсуждение оставим на потом, — перебил его Инкиор. — Пока я поручаю вам и вашей команде составить полный список необходимых компонентов для ремонта двигателя. Если есть хоть малейший шанс собрать их из доступных материалов, мы должны об этом знать.

Ранол неохотно кивнул, явно не веря в успех такого плана.

Инкиор перевёл взгляд на Энариса, заметив, что тот до сих пор молчит.

— Энарис, у вас есть что добавить?

— Только одно, — ответил тот после паузы. — Мы можем справиться, но если решение затянется, моральное состояние экипажа может сильно пострадать. Нам нужен чёткий план действий, чтобы все знали, что делать дальше.

Капитан кивнул, признавая справедливость замечания.

— План у нас есть, — сказал он, затем поднялся. — На сегодня всё. Все за работу.

Экипаж начал медленно расходиться, всё ещё переговариваясь шёпотом. Энарис остался сидеть на своём месте, смотря на планету, которая теперь стала их новой временной опорой. В голове звучали слова Инкиора: "Мы здесь не навсегда".

Но Энарис уже начал сомневаться, было ли это правдой.

 

…
Звук медицинских приборов и приглушённый гул систем корабля создавали странный, почти успокаивающий фон, в который Энарис невольно погружался, проверяя список оборудования. Медблок был залит мягким светом, который отражался от серебристых поверхностей столов и шкафов. Место казалось стерильным и бесчувственным, словно отдельным от всего хаоса, царившего за пределами его стен.

На одном из столов лежал планшет с перечнем оборудования и медикаментов, необходимых для развертывания полноценного госпиталя на четвёртой планете. Энарис бегло просматривал записи, вычёркивая то, что уже было собрано.

— Это можно забрать отсюда, — произнёс он, указав на комплект сканеров.

Ассистент-фельдшер кивнул и поспешил выполнить распоряжение.

— Но не трогайте этот модуль! — добавил Энарис, когда тот направился к стойке с хирургическими инструментами. — Он нужен здесь до последнего момента.

Ассистент извинился и ушёл.

Из соседнего отсека послышались шаги, и вскоре появилась Хурса. Она выглядела уставшей: волосы были забраны в простой узел, под глазами темнели круги. На её лице была улыбка, но глаза выдавали тревогу.

— Ты выглядишь так, будто не спала несколько дней, — заметил Энарис, отрываясь от голограммы.

— Потому что это правда, — отозвалась она, усаживаясь на один из стульев. — Пострадавших в аварии оказалось больше, чем мы думали. Мелкие травмы, ушибы, стрессы. Вроде ничего критичного, но всё равно это отнимает время и силы.

— Как ситуация сейчас? — спросил он, садясь напротив.

— Вроде стабильно, — ответила Хурса, но в её голосе не было уверенности. — Никто больше не жалуется на головокружения или тошноту. Кажется, радиационная защита всё-таки выдержала.

Энарис кивнул, делая заметки в своём списке.

— Хорошо. Надо будет убедиться, что в госпитале на поверхности хватит места и для диагностики, и для лечения, если вдруг что-то пойдёт не так.

Хурса тяжело вздохнула, потёрла виски и, не глядя на Энариса, тихо добавила:

— Знаешь, я говорила с Фенисом. Он не верит, что мы отсюда выберемся.

Энарис поднял на неё взгляд.

— Это он так сказал?

Она кивнула.

— Да. Он думает, что это всё: наш дом теперь здесь, а не там, на Альфа Центавра. Что связь с советом ничего не изменит, а ресурсы для ремонта мы всё равно не найдём.

Энарис некоторое время молчал, раздумывая, как лучше ответить.

— Фенис всегда был скептиком, — наконец сказал он. — Но это не значит, что он прав. Мы находили выход из ситуаций и похуже.

— На этот раз всё иначе, — возразила Хурса. Её голос слегка дрожал. — Ты же видел повреждения. Если не сейчас, то через год-два система просто развалится, и тогда уже точно ничего не починим.

Энарис встал и подошёл к ней.

— Хурса, — начал он, положив руку ей на плечо, — я понимаю, что ты чувствуешь. Мы все чувствуем это. Но паника или отчаяние сейчас — последнее, что нам нужно.

Она посмотрела на него, и в её глазах мелькнула благодарность.

— Ты правда так думаешь? Что всё ещё можно исправить?

— Думаю, что у нас есть план, и пока он работает, нужно держаться за него, — твёрдо ответил он.

Хурса улыбнулась, хотя и слабо.

— Спасибо, Энарис. Без тебя я бы, наверное, уже сорвалась.

Он слегка улыбнулся, обняв её на мгновение, как старую подругу.

— Ты сильнее, чем тебе кажется, — сказал он, отпуская её. — А теперь давай. У нас впереди ещё много работы.

Она кивнула, вставая.

— Ладно. Я вернусь к пациентам. Если что-то понадобится, зови.

— Обязательно, — ответил он.

Когда она вышла, Энарис снова сел за свой список. Работы действительно оставалось много, но теперь его мысли были немного легче. Если он мог поддержать хоть кого-то в этой ситуации, значит, не всё потеряно.

 

…
Зал собраний был заполнен напряжёнными голосами. Все кресла вокруг овального стола были заняты, а некоторые члены экипажа стояли, опираясь на стены. Голографическая карта солнечной системы мерцала над столом, подсвечивая третью и четвёртую планеты. Атмосфера была напряжённой — слишком много накопилось вопросов и слишком мало оставалось ответов.

Ранол стоял возле карты, демонстрируя инженерные схемы и показатели повреждений корабля. Его голос был твёрдым, но уставшим.

— Как я уже говорил, квантовый двигатель серьёзно повреждён. Без ключевых компонентов его ремонт невозможен. Имеющихся на борту ресурсов хватило лишь на восстановление базовых систем связи, и то с ограниченной дальностью.

По залу пробежал ропот. Инкиор, сидящий в центре стола, поднял руку, призывая к тишине.

— Какие у нас варианты, если доставка из дома невозможна? — спросил он, глядя на Ранола.

Ранол сделал глубокий вдох.

— Два, капитан. Либо мы добываем необходимые материалы здесь, в системе, либо ждём, пока на Касарионе построят ещё один корабль, способный их доставить.

Эти слова вызвали волну возмущения.

— Построят корабль? — переспросила одна из научных сотрудников. — Вы хоть понимаете, сколько это займёт времени?

— Лет тридцать, не меньше, — буркнул кто-то с заднего ряда.

Инкиор, слегка помрачнев, поднялся.

— Успокойтесь, — сказал он спокойно, но твёрдо. — Мне уже пришло сообщение от Совета. Они считают, что успех нашей миссии не зависит от нашего возвращения домой. Все необходимые ресурсы для жизни у нас есть, и они настаивают на продолжении работы в колонии.

Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Люди начали переговариваться, кто-то вскочил, выражая протест.

— Это безумие! — воскликнул один из пилотов. — У нас семьи дома! Мы подписывались на долгую миссию, но не на пожизненную!

— Именно! — подхватил кто-то ещё. — Это не добровольное изгнание, мы не колонисты!

Инкиор оставался стоять, сохраняя внешнее спокойствие.

— Я понимаю ваши чувства, — сказал он. — Но совет видит эту ситуацию иначе. Наша миссия была и остаётся приоритетом. Нам нужно адаптироваться к обстоятельствам.

— А что насчёт адаптации советников? — резко вставил Ранол, не скрывая своего раздражения. — Может, они тоже попробуют пожить в изоляции несколько десятилетий, пока мы тут решаем их задачи?

— Ранол, — предупредил Инкиор, — я прошу…

— Прошу? — перебил инженер. — Мы тут не ради ваших просьб, капитан! Если ресурсы можно найти на третьей планете, почему бы просто не пойти и не добыть их?

Эти слова заставили зал замереть. Все повернулись к Энарису, который, до этого молча наблюдая за спором, теперь медленно поднялся.

— Потому что это категорически недопустимо, — сказал он твёрдо. — Вы забываете, что наша миссия — не разрушение, а исследование. Любая высадка на третьей планете нарушит естественный ход её развития и сведёт на нет все наши усилия.

Ранол фыркнул.

— Естественный ход развития? Ты серьёзно? Если мы тут останемся, то уже не будет никакого "хода" — ни у нас, ни у этой планеты. Ты готов пожертвовать нашими жизнями ради каких-то теорий?

— Я готов следовать тому, зачем мы сюда прилетели, — отрезал Энарис. — А не превращать миссию в очередную катастрофу.

Спор перерос в ожесточённый диалог. Члены команды начали делиться на два лагеря: одни поддерживали Энариса, считая, что вмешиваться в развитие третьей планеты — это предательство науки; другие, как Ранол, считали, что выживание экипажа важнее любых принципов.

Инкиор резко поднял руку, призывая к тишине.

— Довольно! — сказал он громко, перекрывая голоса. — Нам нужно время, чтобы обдумать все варианты. Сегодняшний брифинг окончен.

Он задержал взгляд на Энарисе и Раноле, явно ожидая, что они не станут продолжать спор.

Когда зал опустел, Энарис остался на месте. Инкиор, заметив это, вздохнул и подошёл ближе.

— Ты хотел что-то сказать? — спросил он, словно заранее зная ответ.

— Да, — начал Энарис, поднявшись. — Инкиор, ты не можешь позволить им пойти на третью планету. Это противоречит всему, ради чего мы здесь.

Капитан сложил руки за спиной, задумчиво глядя на голографическую карту.

— Я понимаю твоё беспокойство, Энарис. Но я не могу просто отвергать идеи, которые могут спасти жизни моей команды.

— Это не просто идеи, — возразил Энарис. — Это риск уничтожить целую экосистему. Мы говорим о планете, которая, возможно, станет новой колыбелью жизни. Разве это стоит нашей собственной безопасности?

Инкиор повернулся к нему, его лицо было серьёзным, но спокойным.

— А ты подумал о тех, кого ждут дома? О тех, кто оставил семьи, детей? Если для нас единственный способ вернуться — использовать ресурсы этой системы, мы обязаны хотя бы рассмотреть этот вариант.

Энарис замолчал. Он хотел возразить, но слова застряли в горле.

— Ты знаешь, — продолжил Инкиор мягче, — что тебя дома никто не ждёт. Но это не значит, что у других всё так же.

Энарис отвёл взгляд, его руки сжались в кулаки.

— Это не оправдание, — тихо сказал он. — Мы не можем позволить эмоциям руководить нашими действиями.

Инкиор кивнул, соглашаясь, но добавил:

— И всё же, эмоции — это то, что делает нас живыми. Я приму решение, когда придёт время. А пока прошу тебя: подумай не только о миссии, но и о тех, кто находится рядом с тобой.

Он положил руку на плечо Энариса, давая понять, что разговор окончен, и ушёл, оставив того наедине с его мыслями.