Том 1 Глава 119: Истинная Нижняя улица

Тинген, улица Нарцисса, 2.

Клейн оставил записку, запер дверь и быстро зашагал к Леонарду Митчеллу, который ждал у обочины.

Короткие чёрные волосы Леонарда немного отросли за месяц, и из-за отсутствия какого-либо ухода выглядели неаккуратно. Несмотря на это, его изумрудного цвета глаза и аура поэта вызывали восхищение.

«Действительно, любая причёска зависит от лица…» - мысленно пожаловался Клейн. Он указал в сторону улицы Железного Креста и спросил: 

— Фрай ждёт нас там?

— Ага. – Леонард разгладил расстёгнутую рубашку и небрежно спросил: – Ты обнаружил какую-нибудь зацепку, когда просматривал документы?

Клейн держал трость в левой руке, идя по обочине дороги.

– Нет, я не могу найти ничего общего в их времени, месте или причинах смерти. Ты должен знать, что любые ритуалы с участием Злых Богов или Дьяволов должны проводиться в определённые сроки или особыми методами.

Полуночный Поэт коснулся сделанного на заказ револьвера, спрятанного под рубашкой у пояса, и усмехнулся:

— Это не абсолютное правило. По моему опыту, некоторые Злые Боги или Дьяволы легко поддаются на уговоры, если только у них есть особый интерес к тому, о чём их просят… Кроме того, многие смерти кажутся нормальными. Мы должны отбросить их, прежде чем сможем получить реальный ответ.

Клейн взглянул на него и произнёс: 

— Вот почему Капитан попросил нас провести ещё одно расследование. Чтобы исключить обычные инциденты… Леонард, твой тон и описание говорят о том, что у тебя большой опыт в этой области, но ты состоишь в Ночных ястребах всего 4 года, при этом в среднем в месяц происходит 2 сверхъестественных происшествия. Более того, многие из них были простыми и легко раскрываемыми.

Ему всегда казалось, что Леонард Митчелл немного странный и загадочный. Мало того, что он всегда относился к нему с подозрением, считая, что в нём что-то есть, так ещё и его манера поведения время от времени менялась: то спокойная, то высокомерная, то легкомысленная, то степенная.

— Может быть, и с тобой произошла удачная встреча? Встреча, которая заставила тебя воспринимать себя как звезду пьесы? – Клейн сделал предположение, основываясь на всех фильмах, романах и драмах, которые смотрел в прошлом.

Услышав этот вопрос, Леонард рассмеялся и ответил: 

— Это потому что ты ещё не полноценный Ночной ястреб. Ты всё ещё находишься на стадии обучения… Святой собор собирает записи обо всех сверхъестественных происшествиях, произошедших в соборах разных епархий, и раз в полгода передаёт их своим членам… Помимо уроков мистицизма, ты можешь подать заявление на имя Капитана и попросить разрешения пройти за Врата Ханиса, чтобы прочитать эти записи.

Клейн кивнул в знак понимания:

— Капитан никогда не говорил мне об этом.

До этого момента у Клейна не было возможности пройти за Врата Ханиса.

Леонард усмехнулся: 

— Я думал, что ты уже привык к стилю Капитана. А оказывается, всё ещё наивно ждёшь, что он тебе напомнит… – сказав это, он многозначительно добавил: – Мы должны быть осторожны с Капитаном, если когда-нибудь наступит день, когда он вспомнит всё.

«Это будет означать потерю контроля?» – Клейн кивнул, выражение его лица стало серьёзным. Затем он спросил: 

— Эта забывчивость свойственна только Капитану? Я думал, что это проблема, вызванная Путём Бессонного.

«Поздний сон обычно приводит к потере памяти…»

— Точнее, это симптом, характерный только для Ночного Кошмара. Когда сны и реальность переплетаются, человеку часто трудно отличить, что реально, а что нет. Им нужно запомнить то, что не является частью реальности… – Леонард хотел было продолжить, но они уже прибыли на улицу Железного Креста и увидели, что у остановки общественного транспорта их поджидает Собиратель Трупов Фрай.

На Фрае была круглая чёрная шляпа и плащ того же цвета, а в руке он держал кожаный портфель. Собиратель Трупов был настолько бледен, что Клейн заподозрил, что он в любой момент может упасть. Его ледяная аура заставляла всех остальных, ожидавших карету, держаться от него на расстоянии.

Кивнув друг другу, трое молча прошли мимо пекарни Смирин и свернули на Нижнюю улицу Железного Креста.

Их сразу же встретил шум. Торговцы, продающие суп из моллюсков, жареное мясо и рыбу, имбирное пиво и фрукты, истерически кричали, привлекая внимание и заставляя пешеходов невольно замедлять шаг.

Было уже немного за 17:00. Люди возвращались на улицу Железного Креста, и на обочинах улиц становилось тесно. Несколько детей, смешавшись с толпой, холодно наблюдали за всем происходящим, направив своё внимание на карманы пешеходов.

Клейн часто приходил сюда за дешёвой готовой едой и хорошо знал эти улицы, тем более что в прошлом жил в соседней квартире. Он напомнил группе: 

— Будьте осторожны с ворами.

Леонард улыбнулся: 

— Не обращай на них внимания. – он натянул рубашку и поправил кобуру, так, чтобы револьвер стал заметен.

Внезапно все взгляды, устремлённые на них, переместились в сторону. Пешеходы вокруг них инстинктивно уступали дорогу.

Клейн на мгновение замер, а затем большими шагами догнал Леонарда и Фрая. Он опустил голову, изо всех сил стараясь, чтобы его не заметил никто из знакомых.

Бенсон и Мелисса всё ещё поддерживали связь с некоторыми из своих бывших соседей. В конце концов, они не так уж далеко уехали.

Троица прошла мимо района, где было много торговцев, и свернули на Нижнюю улицу Железного Креста.

Все пешеходы здесь носили старые, потрёпанные вещи. Они настороженно относились к незнакомцам в ярких и красивых одеждах, в их глазах читалась жадность, как у стервятников, следящих за падалью и готовых в любой момент нанести удар. Однако револьвер Леонарда предотвратил любые несчастные случаи.

— Давайте сначала расследуем вчерашнюю смерть. Начнём с Миссис Лаувис, женщины, которая зарабатывала на жизнь склеиванием спичечных коробков. – Леонард пролистал свои записи и указал на место неподалёку: – дом 134, 1 этаж...

Когда они втроём шли вперёд, игравшие на улице дети в потрёпанной одежде быстро прятались за угол дороги. Они наблюдали за ними глазами, полными любопытства и страха.

— Посмотрите на их руки и ноги, тонкие, как спички... – Леонард вздохнул. Он первым вошёл в трехэтажное здание с номером 134.

В ноздри Клейна ворвался воздух, наполненный множеством запахов. Он ощущал вонь мочи, пота и плесени, а также запах горящего угля.

Провидец не удержался и зажал нос. Затем он увидел Битша Маунтбаттена, который ждал их там.

У офицера Маунтбаттена были коричневато-жёлтые усы, и он переполненным лестью голосом обратился к инспектору Леонарду.

— Сэр, я уже попросил Лаувиса подождать в её комнате, – сказал Битш Маунтбаттен своим уникальным, пронзительным голосом.

Он явно не узнал Клейна, который теперь выглядел более энергичным и респектабельным. Он был озабочен только тем, чтобы угодить трём офицерам перед ним, пока вёл их к семье Лаувис на втором этаже.

Это была простая однокомнатная квартира. В глубине комнаты стояла двухъярусная кровать, справа от неё – письменный стол, заваленный клеем и плотной бумагой. Угол занимала корзина, полная спичечных коробков, а слева стоял старый шкаф, служивший местом хранения одежды и столовых приборов.

Печь, туалет и небольшое количество угля и дров занимали обе стороны от двери, а в центре комнаты лежали 2 грязных матраса. Мужчина спал под рваным одеялом, не оставляя места для свободного перемещения по комнате.

На нижнем ярусе двухъярусной кровати лежала женщина, её кожа была ледяной. Было очевидно, что она потеряла все признаки жизни.

Рядом с трупом сидел удручённый мужчина лет 30-ти с жирными спутанными волосами, глаза которого потеряли всякий блеск.

— Лаувис, эти 3 офицера пришли осмотреть тело и задать вам вопросы! – крикнул Битш Маунтбаттен, не обращая внимания на спящего мужчину.

Обессиленный мужчина слабо поднял голову и удивлённо спросил: 

— Разве кто-то уже не осматривал труп и не допрашивал меня?..

Он был одет в серовато-голубую рабочую форму, на которой были видны следы многократной штопки.

— Отвечай, когда я тебе говорю! Почему у тебя так много вопросов? – Битш Маунтбаттен отругал мужчину, а затем повернулся к Леонарду, Клейну и Фраю. — Офицеры, это Лаувис. Женщина на кровати - его покойная жена. Согласно нашему предварительному анализу, она умерла от внезапной болезни.

Клейн и остальные на цыпочках подошли к краю кровати.

Носатый и тонкогубый Фрай ничего не сказал, сохраняя холодное выражение лица. Вместо этого он легонько похлопал Лаувиса по плечу, подавая знак, чтобы тот освободил место, после чего осмотрел тело.

Клейн посмотрел на спящего мужчину и спросил: 

— А это?..

— Мой арендатор. – Лаувис потёр лоб и продолжил: — Плата за эту комнату составляет 3 соль и 10 пенсов в неделю. Я всего лишь рабочий в порту, а моя жена зарабатывает 2 с четвертью пенса за ящик склеенных спичечных коробков. В каждом ящике до 130 коробков. У нас также есть дети. Остальное помещение мы можем сдавать только кому-нибудь д-другому. Мы берём только 1 соль в неделю за м-матрас… У меня есть арендатор, который помогает в театре, и он не возвращается раньше 10 вечера. Он продал свои права на пользование матрасом д-днём этому человеку. Он сторожит в-ворота театра по ночам, поэтому п-платит всего 6 пенсов в неделю...

Услышав, как заикается собеседник, Клейн не удержался и посмотрел на ящик в углу комнаты.

«В одном ящике было 130 спичечных коробков, а заработала она всего 2,25 пенса, что равняется стоимости двух фунтов чёрного хлеба... Сколько же ящиков она могла осилить в день?» 

Леонард осмотрел обстановку и спросил: 

— Вела ли ваша жена себя ненормально перед смертью?

Лаувис, которому уже задавали подобные вопросы, указал на левую сторону груди и сказал: 

— С прошлой недели, а может, и с позапрошлой, она говорила, что ей душно в этой комнате и она не может перевести дух...

«Предвестник болезни сердца? Обычная смерть?» – Клейн перебил: 

— Вы видели, как она умерла?

Лаувис вспомнил: 

— Она перестала работать после захода солнца. Свечи и газ стоят дороже спичечных коробков... Она сказала, что очень устала, и попросила меня поговорить с детьми и дать ей отдохнуть. Когда я снова увидел её, она уже перестала дышать.

Лаувис больше не мог скрывать своё горе и боль, когда говорил это.

Клейн и Леонард задали несколько вопросов, но не смогли найти в смерти ничего неестественного.

Обменявшись взглядами, Леонард произнёс: 

— Мистер Лаувис, пожалуйста, подождите несколько минут снаружи. Мы собираемся провести тщательный осмотр трупа. Не думаю, что вы захотите это видеть.

— Хорошо. – Лаувис с тревогой поднялся.

Битш Маунтбаттен подошёл к матрасу и, пнув жильца, с силой выгнал его из квартиры. Затем он закрыл дверь и стал охранять комнату снаружи.

— Что там? – Леонард посмотрел на Фрая.

— Она умерла от сердечного приступа, – уверенно ответил Фрай, убирая руки.

Клейн на мгновение задумался и достал полпенни, намереваясь сделать быстрый вывод.

— Сердечный приступ Миссис Лаувис был вызван сверхъестественными причинами. Нет, это слишком узко, ответ может ввести в заблуждение... Хм, «на смерть Миссис Лаувис повлияли сверхъестественные факторы». Я воспользуюсь этим! – он быстро определился с утверждением.

Произнеся это утверждение, Клейн направился к трупу Миссис Лаувис. Его глаза потемнели, когда он подбросил монету.

Глухой стук разнёсся по комнате, когда она упала прямо в ладонь Клейна. На этот раз портрет короля был обращён вверх. Это означало, что на смерть Миссис Лаувис повлияли сверхъестественные факторы!