Глава 11. Душевная боль

— Вы хотите сказать, что он на самом деле не болен?

Пожилая доктор Дуань вздохнула: — Болен. У него душевная боль. Лекарства, которые я ему выписала, — это простое средство для улучшения аппетита. Они лечат симптомы, а не причину.

— И что мне делать?

— Ему нужно обратиться не к гастроэнтерологу, а к психологу. Не обижайтесь на мои слова, но люди с ограниченными возможностями, как правило, более чувствительны, чем обычные люди. Многие из них, чтобы контролировать свои физиологические потребности, стараются меньше пить и есть, чтобы не приходилось часто ходить в туалет вне дома. У него уже есть признаки анорексии, в основном из-за психологического давления, которое он сам на себя оказывает. Если не начать лечение, ситуация будет только ухудшаться.

Иными словами, она советовала Гу Юю обратиться к психотерапевту.

Цю Жань не нравилось, когда Гу Юя сравнивали с обычными инвалидами, но она понимала, что доктор Дуань права.

Она и сама догадывалась об этом. Даже не зная Гу Юя до того, как он оказался парализован, она могла представить, каким он был раньше.

В подростковом возрасте он взял на себя ответственность за всю семью Гу, а в двадцать с лишним лет, будучи инвалидом, смог вывести корпорацию Гу на новый уровень. Люди видели лишь его славу и успех, но никто не знал, как тяжело ему далось это.

Когда Цю Жань вышла, чтобы получить рецепт, все стулья у кабинета были заняты пациентами, ожидающими приема у доктора Дуань. Большинство из них пришли с родственниками, которые заботливо о них спрашивали.

Но напротив, в инвалидном кресле, сидел мужчина, смотревший в окно. Его худые плечи не могли заполнить даже рубашку. Он выглядел таким одиноким, словно принадлежал другому миру.

У Цю Жань защипало в глазах. Не обращая внимания на взгляды окружающих, она подошла к нему и обняла сзади. — Ты меня ждешь?

Мужчина вздрогнул, его спина напряглась, а дрожащие ресницы выдавали его волнение.

Гу Юй давно заметил, что Цю Жань вышла. Тетя Чжэнь, желая дать им побыть наедине, специально увлекла дядю Хэ разговором, оставив его одного.

Но когда в коридоре стало многолюдно, он пожалел об этом. Если бы люди увидели ее с ним, калекой, наверняка начали бы сплетничать. Цю Жань это не понравилось бы, и ее настроение испортилось.

Сам он давно привык к таким пересудам, но не хотел, чтобы это коснулось Цю Жань. Он отъехал в сторону и, еще не придумав, как ей все объяснить, увидел, что она идет к нему.

Многие смотрели на них. Гу Юй почувствовал, как горят его уши. Он слегка повернул голову, чтобы увеличить дистанцию между ними, и вдруг почувствовал на щеке легкое, нежное прикосновение.

Лишь через пару секунд он понял, что это были губы Цю Жань. Его сердце забилось чаще.

Цю Жань не ожидала, что он повернется к ней, и ее взгляд встретился с его растерянными миндалевидными глазами.

Они смотрели друг на друга, их лица были так близко, что почти соприкасались носами.

Цю Жань улыбнулась, в ее глазах плясали искорки.

Какой же он застенчивый!

Гу Юй хотел лишь поскорее уйти. Его голос, обычно спокойный и размеренный, дрогнул, он даже немного заикался: — Кхм… Пойдем.

— Устал? Нам еще нужно получить лекарства. Ты сегодня молодец. Дома я тебя обязательно награжу.

Последняя фраза прозвучала очень двусмысленно, особенно слово «награжу».

Цю Жань, осознавая двусмысленность своих слов, побоялась напугать его и, сделав вид, что ничего особенного не произошло, покатила его кресло к лифту.

Гу Юй сжал кулаки, лежащие на пледе. На руках вздулись вены.

— Когда выйдем из лифта, больше не кати меня.

— Почему?

Он хотел держаться от нее на расстоянии, идти позади, чтобы видеть ее, но не давать повода для сплетен.

— Тебе стыдно идти рядом со мной?

— Нет, — ответил он. Но он боялся, что ей будет стыдно.

Стараясь не замечать ее пристального взгляда и игнорируя чувства, которые захлестывали его, он холодно сказал: — В следующий раз… держись от меня подальше, когда мы будем на людях.

Она промолчала. В тишине слышалось лишь их дыхание.

Когда лифт доехал до первого этажа, перед тем как двери открылись, он услышал ее ледяной голос: — Если я буду держаться от тебя подальше, ты будешь счастлив?

Нет! Конечно, нет…

Сердце Гу Юя пронзила острая боль. Он хотел все отрицать.

Но, встретившись с ее мягким взглядом, он почему-то покачал головой.

Последние два дня Цю Жань была невероятно нежной с ним, совсем не похожей на себя прежнюю. Он боялся, что это всего лишь мимолетная прихоть, что она скоро устанет от него, и он снова увидит в ее глазах отвращение и услышит ее колкие слова.

Лучше уж совсем не давать ему надежды. Он был готов отдавать ей всего себя без остатка, и сам факт, что она вышла за него замуж, был для него счастьем. Он не смел просить большего.

— Я сам знаю, что мне нужно. Не лезь не в свое дело. И не нужно притворяться. Мне самому за тебя тяжело.

Сердце Цю Жань сжалось от боли. — Как это может быть не моим делом? — тихо спросила она.

Кадык Гу Юя дрогнул. Его омертвевшее сердце словно ожило.

Но тут же он горько усмехнулся.

Чего она хочет на этот раз?

Цю Жань не знала о его мыслях. Ее взгляд упал на его ноги, и ей стало невыносимо жаль его.

В прошлой жизни она действительно ни разу не позаботилась о нем.

— Ты не какой-то постыдный секрет. Ты мой муж, отец моих детей. Я не хочу быть твоим другом, я хочу быть твоей женой.

Ее нежный голос, словно рябь на воде, медленно, но верно проникал в самое сердце.

— Гу Юй, я никогда не хотела уходить от тебя. Все те слова, что я говорила раньше, были лишь для того, чтобы позлить тебя. Я хочу знать о твоем прошлом, быть рядом с тобой в настоящем и будущем. Я готова сделать девяносто девять шагов навстречу, но последний шаг должен сделать ты сам. Я бегу к тебе, тебе нужно сделать лишь один маленький шаг. Хорошо?

Чем больше человек лишен любви, тем меньше он верит в то, что ее достоин, и тем больше ему нужна чья-то непоколебимая любовь, чтобы разрушить стены вокруг его сердца.

Его красивые глаза смотрели на нее, требуя ответа.

— Почему? Почему ты вдруг стала заботиться обо мне?

— А ты? Почему ты постоянно выполняешь мои просьбы? — тихо спросила Цю Жань.

Почему, зная, что она что-то замышляет, он все равно уступает ей?

В прошлой жизни она думала, что это ее угрозы действуют, что это ее и Мэн Хуая козни срабатывают. Но на самом деле это было совсем не так.

Гу Юй молчал, его лицо напряглось.

Он не мог обмануть себя. Он жаждал этой нежности… жаждал ее заботы, даже зная, что все это ложь, он не мог устоять.

Он не ответил ни «да», ни «нет», но и не оттолкнул ее, и для нее это уже было большой победой.

Вернувшись в машину, они оба вели себя как обычно. Дядя Хэ, заметив странную атмосферу, решил нарушить молчание.

— Госпожа, что сказал врач о болезни господина?

— Врач сказал, что у него нет серьезных проблем, просто он слишком привередлив в еде, — ответила Цю Жань, глядя на мужчину, который притворялся спящим. На ее губах играла легкая улыбка, она не сводила с него глаз, словно хотела прочесть его мысли.

Даже не открывая глаз, Гу Юй чувствовал ее пристальный взгляд. Он еще не знал, как вести себя с новой Цю Жань, и предпочел спрятаться, как страус, уткнувшись головой в плечо.

…

Окраина города — вилла Юйцяо.

В доме было темно. Лишь из спальни на третьем этаже доносились женские стоны и мужское рычание.

Спустя какое-то время звуки стихли. На полу от лестницы до комнаты валялась разбросанная одежда. Ее владельцы лежали в постели, обнявшись.

— Наконец-то успокоился? — Сюй Ляньсинь провела рукой по телу мужчины, но он резко схватил ее за запястье и отбросил в сторону.

Из-за постоянной работы по дому ее руки не были такими нежными и мягкими, как у Цю Жань. Они были грубыми и шершавыми, как кора дерева.

Мэн Хуай поднял с пола брюки, достал из кармана сигарету и с явным нежеланием подошел к окну, чтобы закурить.

В глазах Сюй Ляньсинь мелькнула обида. Почему он был таким покорным с Цю Жань, а с ней обращался как с игрушкой для удовлетворения своих желаний? Использовал ее, а потом отбрасывал в сторону?