Глава 1. Роды

— А!

В вилле Юйцяо на кровати лежала женщина. Ее огромный живот высоко вздымался, сквозь тонкую кожу проступали сосуды, словно воздушный шар, раздутый до предела.

Цю Жань казалось, что ее ноги вот-вот оторвутся, таз пронзала невыносимая боль. Новый приступ схваток заставил ее скрипеть зубами.

Ее изящное, обычно яркое лицо сейчас было смертельно бледным.

Цю Жань крепко вцепилась в одеяло. Боясь, что не хватит сил на роды, она старалась не кричать, лишь закусывала губу до крови.

В огромной вилле она была совершенно одна.

Без акушерки и врача, руководствуясь лишь прочитанным в книгах для беременных, она пыталась правильно дышать и тужиться.

Когда она уже почти теряла сознание, боль внезапно отступила. Детский плач и взрыв праздничного фейерверка за окном одновременно разнеслись по вилле.

На бледном лице Цю Жань появилась слабая улыбка, по щеке скатилась слеза, освещенная вспышками фейерверка. Вся она светилась материнской любовью.

Она хотела приподняться, чтобы посмотреть на ребенка, но тут же почувствовала новую волну боли.

Она совсем забыла, что в животе еще один малыш!

Во рту чувствовался металлический привкус крови. Цю Жань снова схватилась за одеяло и, собрав все силы, потужилась. На этот раз живот полностью опал, и раздался еще один, более слабый детский плач.

Цю Жань была мокрой от пота, словно ее только что вытащили из воды.

Превозмогая боль, она открыла ящик, достала зажигалку и ножницы.

Простерилизовав ножницы огнем, она перерезала пуповины обоим детям.

Затем Цю Жань обтерла малышей полотенцем, удалила жидкость из дыхательных путей с помощью аспиратора.

Расстегнув одежду, она прижала их к груди, чтобы они чувствовали ее сердцебиение и тепло.

Ведомые инстинктом, дети быстро успокоились в материнских объятиях и вскоре нашли грудь, жадно присосавшись к ней.

Цю Жань с умилением смотрела на двух сморщенных красных человечков.

В ночь Праздника фонарей небо подарило ей двойню — мальчика и девочку. Мальчик был старшим.

Она потеряла родителей, но теперь у нее снова появились родные люди, связанные с ней кровью.

Вдруг дверь спальни распахнулась.

— Жаньжань, поздравляю! Ты наконец-то родила отродье этого никчемного Гу Юя!

Знакомый ненавистный голос заставил Цю Жань вздрогнуть. Она резко повернулась к вошедшей.

— Сюй Ляньсинь, что ты здесь делаешь?

Они жили в одной комнате с средней школы до университета, были ближе, чем родные сестры.

Когда-то Цю Жань считала, что Сюй Ляньсинь — единственный человек, которому она может доверять.

Но кто бы мог подумать, что каждый ее совет, каждое якобы искреннее слово, были лишь способом настроить Цю Жань против Гу Юя и отдалить их друг от друга.

Сюй Ляньсинь пользовалась всеми благами, которые получала от Гу Юя благодаря Цю Жань, украла ее эскизы, чтобы победить в конкурсе и стать знаменитым дизайнером ювелирных изделий, а потом еще и нашла своих настоящих родителей, превратившись в завидную богатую наследницу.

Эта женщина… Цю Жань считала ее лучшей подругой, а она вместе с Мэн Хуаем отняла у нее все.

Мэн Хуай, всего лишь незаконнорожденный сын семьи Ци, с самого начала сблизился с ней лишь для того, чтобы она тайно перевела имущество Гу Юя и помогла ему постепенно поглотить корпорацию Гу.

Сейчас это казалось смешным: даже они видели чувства Гу Юя к ней, а она продолжала обманывать себя.

В глазах Сюй Ляньсинь мелькнул торжествующий блеск, губы изогнулись в злорадной улыбке, словно она была демоном, явившимся забрать душу.

— Жаньжань, в таком твоем состоянии я бы не посмела причинить тебе вред. По старой дружбе сообщу тебе хорошие новости: Гу Юй понятия не имеет, что ты у меня в заточении. Он сейчас лежит в больнице.

— Что ты сказала? Что ты сделала с Гу Юем?

Глядя на жалкий вид Цю Жань, Сюй Ляньсинь довольно усмехнулась.

— Теперь-то ты о нем вспомнила! Знаешь, что меня больше всего в тебе раздражало, Цю Жань? Твоя наигранная невинность! Я не Гу Юй, меня на это не купишь.

С того момента, как Сюй Ляньсинь упомянула имя Гу Юя, сердце Цю Жань словно сжали в тиски.

— Гу Юй так тебя любил… А ты, слепая, даже не знала, что нашу близость тогда подстроила я. Ах да, ты в курсе, почему твоя мать погибла в аварии, а отец и брат попали в тюрьму? Это все проделки мои и Мэн Хуая. А Гу Юй взял всю вину на себя, ха-ха-ха…

Цю Жань смотрела на Сюй Ляньсинь с ужасом, по спине пробежал холодок. — Что ты такое говоришь?!

— Говорю, что ты глупая! Ладно уж, по старой дружбе расскажу еще кое-что. Гу Юй, чтобы помочь твоей семье, отдал половину своих акций корпорации Гу Мэн Хуаю. А ты все это время сохла по Мэн Хуаю, хотя он любил меня.

Сюй Ляньсинь торжествовала.

— Жаньжань, лучше бы ты сейчас беспокоилась о себе и своих детях. Тц-тц-тц, посмотри на себя! Где теперь твоя прежняя гордость, дочка богатых родителей? Ты всего лишь моя пленница.

Сюй Ляньсинь наконец-то смогла высказать все, что копилось в ней годами, и чувствовала невероятное облегчение. В ее глазах горела ненависть.

— Цю Жань, не строй из себя невинную овечку! Я знаю, что твоя доброта ко мне всегда была лишь показухой. Ты просто хотела казаться благородной и щедрой.

— Мэн Хуай хотел оставить тебя и твоих детей в живых, чтобы шантажировать Гу Юя. Но каждый твой день — угроза для меня. Наблюдать, как все, что у тебя было, превращается в прах, должно быть очень больно, правда?

— Увидимся в следующей жизни, Жаньжань.

С этими словами она вышла, заперев дверь снаружи.

Вскоре Цю Жань почувствовала запах бензина. Ее охватило дурное предчувствие.

Завернув детей в полотенце, она с трудом сползла с кровати.

Едва ее рука коснулась дверной ручки, как от двери повеяло жаром.

Из-под двери повалил черный дым, от которого Цю Жань закашлялась.

Ее руки дрожали. Телефон забрали, а стационарный был отключен. В комнате было только одно маленькое окно, расположенное слишком высоко. Она хотела подставить стул, чтобы разбить стекло и позвать на помощь, но после родов у нее не было сил.

Комнату быстро заполнил дым, с кровати донесся детский плач.

Едкий дым обжигал легкие, глаза слезились, Цю Жань лишь могла закрывать рот рукой, тщетно пытаясь справиться с кашлем.

Она хотела добраться до детей, но ослабевшее тело отказывалось слушаться, и она медленно осела на пол.

Сознание Цю Жань мутилось, все тело пронзала боль, но сильнее всего болело сердце.

Взглянув на детей, которые постепенно затихали, Цю Жань почувствовала, как ее душу разрывает на части. Ее захлестнули волны ненависти и сожаления.

Она думала, что Гу Юй окончательно разочаровался в ней, раз даже не попытался найти ее, когда она была в заточении.

За два месяца в вилле Юйцяо она поняла, что любит Гу Юя. Она отвергала его чувства, считая его виновным в бедах ее семьи.

Ее отношения с ним были подстроены, и он был так же невинен, как и она.

Люди смеялись над ней, что она вышла замуж за инвалида, и она сама презирала его, не раз оскорбляла и показывала свою ненависть.

Все считали Гу Юя таким же, как и его имя — мрачным, подлым и эгоистичным.

Но никто не знал, как он заботился о ней во время беременности.

Даже когда она, поддавшись на провокации Сюй Ляньсинь, ранила его ножницами, он не обвинил ее, а лишь с печалью в глазах ушел.

Пламя разгоралось все сильнее, черное небо окрасилось багровым, огонь жадно простирал свои когти, стремясь поглотить всю виллу Юйцяо.

Веки Цю Жань тяжелели, детский плач становился все тише, пока не исчез совсем.

Слезы текли по ее красивому лицу. Перед тем как потерять сознание, Цю Жань подумала, какой жалкой и нелепой была ее жизнь.

Если будет следующая жизнь, она обязательно отомстит за свою семью и за себя.