Несколько дней спустя Чаннин собрала свое приданое и, выбрав благоприятный день, отправилась в путь на север вместе с послами Бэймо.
В день отъезда Налан Эрцюэ вместе с высокопоставленными чиновниками Дажун лично проводил ее до Яншоуского перевала. На нем был костюм для верховой езды лунно-белого цвета, пояс с изображением животных, а иссиня-черные волосы развевались на ветру. В его слегка золотистых глазах уже чувствовалась властность молодого правителя.
Чаннин стояла у кареты на перевале, оглянулась на провожающих и, подозвав Эрцюэ, сказала:
— А-ди, я отправляюсь в далекий путь и не знаю, когда вернусь. Помни наставления отца и будь осмотрительнее в своих решениях.
Эрцюэ почтительно стоял рядом с Чаннин и, кивнув, ответил:
— А-цзе, я запомню.
Услышав его ответ, Чаннин успокоилась и добавила еще несколько напутствий:
— В делах государственных чаще слушай своего учителя и будь осторожен в словах и поступках.
Эрцюэ слушал Чаннин, но думал о нефритовой печати, которую отец оставил ей. Он заметил, что Чаннин говорит о разных вещах, но не упоминает о печати. Взгляд Эрцюэ становился все мрачнее, в нем появилась тень.
Закончив свои наставления, Чаннин с легким сердцем отправилась в путь вместе с посольством. Она хотела передать нефритовой печать Эрцюэ, но опасалась, что в ее отсутствие печать окажется в опасности. Поэтому она решила вернуть ее ему через несколько лет.
После того, как процессия скрылась за перевалом, Эрцюэ с мрачным лицом вернулся в Цилуаньдянь.
В Цилуаньдянь Сан Юаньчуань ждал Эрцюэ. Увидев его, он почтительно поклонился и спросил:
— Ваше Величество, принцесса передала вам нефритовой печать?
Услышав это, лицо Эрцюэ помрачнело еще больше, и он сердито ответил:
— Старшая сестра мне совсем не доверяет. Она даже не заговорила об этом до самого отъезда. Она уже выходит замуж, но все еще не хочет возвращать мне печать. Кем она меня считает?!
Видя гнев Эрцюэ, Сан Юаньчуань поспешил успокоить его:
— Ваше Величество, прошу вас, не гневайтесь. Принцесса заботится о вас. Вы еще слишком молоды и не имеете достаточного опыта. Когда вы станете старше, принцесса обязательно вернет вам печать.
Выслушав его, Эрцюэ положил руки на стол и медленно сжал кулаки:
— Правда? Тогда я подожду еще несколько лет.
Долгий путь — непростое испытание, особенно летом.
В карете Хайтан держала в одной руке лед, а другой обмахивала веером сидящую Чаннин. Принцесса не чувствовала прохлады, наоборот, ей казалось, что ее спина становится все более влажной.
Она вспомнила, как перед отъездом отправила Муцзинь сопровождать Юнань обратно в Наньци. Хотя она подробно объяснила сестре, как с ней связаться, и все тщательно подготовила, в ее сердце все равно теплилось беспокойство.
Чаннин сжала руки в рукавах, но не смогла усидеть на месте. Она подошла к окну, приподняла занавеску и посмотрела наружу.
Дажун был страной, где проживало множество народностей, и пейзажи на границе были особенно красивы. Вдоль дороги росли густые деревья с прямыми стволами и пышной листвой. Время от времени дул ветер, и листья шелестели.
Это была ее родина, но скоро ей предстояло покинуть эти прекрасные места и отправиться в чужую страну. При этой мысли на лице Чаннин появилась тень грусти.
Хайтан заметила необычное состояние принцессы и попыталась утешить ее:
— Принцесса, если вы будете скучать по дому, вы всегда сможете вернуться и навестить императора. Говорят, наследный принц Бэймо — человек мягкий и утонченный, и вам не придется там трудно.
Чаннин покачала головой и ответила:
— Слухам не стоит верить. Знаешь, что говорят обо мне?
Услышав ее слова, лицо Хайтан слегка изменилось. Чаннин не удивилась и продолжила:
— Меня считают жестокой и беспощадной, говорят, что я уничтожаю верных подданных и не щажу даже стариков, женщин и детей. Но мы обе знаем, что все, кого я убила, заслуживали смерти.
Плотная занавеска кареты вдруг шевельнулась, и снаружи донесся голос. Это был один из стражников посольства:
— Принцесса, впереди приграничный город Дажун. За ним начинаются земли Бэймо. Если у вас нет других дел, мы отправимся прямо в Юньчжоу.
Чаннин, глядя в окно, ответила:
— Тогда поедем прямо в Юньчжоу. Я много слышала о вашей столице, но никогда не видела ее своими глазами. Наконец-то у меня появится такая возможность.
Императорский дворец Дунъе Го.
Император в драконьем халате сидел на высоком троне. У него были морщины вокруг глаз и губ, но под густыми бровями горели живые, глубокие черные глаза. Несмотря на бодрый вид, в его движениях чувствовался возраст.
Император кашлянул и обратился к советнику Цзян Юйвану, стоявшему на коленях перед ним:
— Принцесса Дажун уже в пути в Бэймо для заключения брака. Если эти две страны объединятся, боюсь, будет трудно поколебать их положение на севере. У тебя есть какой-нибудь план?
Цзян Юйван был советником императора Дунъе Го и помогал ему решать множество государственных дел, больших и малых. В глазах императора этот молодой советник был человеком, равнодушным к славе и богатству, но заботящимся о благе Поднебесной. Он считал его редким талантом и постоянно продвигал по службе, позволив ему в столь юном возрасте войти в императорский совет.
Стоявший на коленях Цзян Юйван имел прямой нос, тонкие губы и брови, словно мечи, взлетающие вверх к вискам, где прятались несколько прядей черных волос. Его красивый профиль и безупречные черты лица говорили о незаурядности.
Цзян Юйван, немного подумав, ответил:
— Ваше Величество, я полагаю, что для осуществления вашего плана необходимо помешать этому брачному союзу.
— О? И как же, по-твоему, мне следует поступить? — спросил император с трона.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|