Глава 6 (Часть 1)

Шэнь Цзяхэ, укутавшись в одеяло, медленно села.

— Я хочу стать твоей… — начала она.

Цзи Ляньань, подхватив свой медицинский сундук, направился к выходу.

— Учеников не беру, до свидания.

Однако, открыв дверь, он обернулся, нахмурившись, и, увидев совершенно невозмутимую Шэнь Цзяхэ, недовольно сказал:

— Почему ты меня не остановила? Так быстро сдалась?

Шэнь Цзяхэ плотнее закуталась в одеяло.

— На улице холодно, лень двигаться.

Цзи Ляньань: — …

Шэнь Цзяхэ снова приказала:

— Закрой дверь, сядь на тот стул. На столе чай. Давай поговорим.

Цзи Ляньань на мгновение опустил взгляд, обдумывая, затем медленно закрыл дверь и, следуя её указаниям, неторопливо сел на деревянный стул. Одной рукой он открыл крышку чайника, заглянул внутрь и сказал:

— Я никогда не пью зелёный чай.

Шэнь Цзяхэ равнодушно ответила:

— О, тогда сиди голодный.

Цзи Ляньань: — …

Кто тут чей ученик? Почему она ведёт себя так высокомерно!

С Цзи Ляньанем Шэнь Цзяхэ в прошлой жизни сталкивалась, и не раз.

Его внешность была заурядной, в лучшем случае — миловидной.

Ему было чуть больше тридцати, но волосы уже наполовину поседели.

В разговоре он любил добавлять нотки сарказма, а его характер был странным и непостоянным. Будучи врачом, он не проявлял особого сострадания, действуя исключительно по своему настроению.

Единственное, что в нём было примечательного, — это его медицинские навыки.

Те, кто его хвалил, называли его «Страхом Владыки Ада», говоря, что его искусство настолько божественно, что он способен вытащить души, уже ступившие в загробный мир, обратно в мир живых.

А те, кто его ненавидел, использовали это прозвище, чтобы сказать, что даже Владыка Ада будет ломать голову, стоит ли принимать такого человека.

Каждый год третьего числа двенадцатого месяца Цзи Ляньань спускался с Пика Тяньцзи и, согласно договорённости, прибывал в Столицу, чтобы лечить членов императорской семьи от различных болезней, выписывать рецепты для поддержания здоровья и тому подобное.

Почему столь известный в Цзянху божественный доктор занимался такими делами, Шэнь Цзяхэ узнала лишь много позже.

Семнадцатилетняя Шэнь Цзяхэ вышла замуж за Чи Юаня и в двадцать девять лет погибла в Холодном Дворце. За это время она видела Цзи Ляньаня тринадцать раз.

Впервые встретив его, она сочла его высокомерным и грубым, особенно его язык, который не мог сказать ничего хорошего, был крайне раздражающим.

Позже, когда госпожа Шэнь Чжоу тяжело заболела, придворные лекари в страхе заявили, что лекарства бессильны, и всё зависит от воли Небес, сколько ещё она проживёт.

Как раз в ту холодную зиму Цзи Ляньань прибыл во дворец, и Шэнь Цзяхэ пошла просить его, чтобы он вылечил её мать.

Цзи Ляньань посмотрел на неё и сказал:

— Императрица знает, почему божественного доктора называют божественным доктором?

Не дожидаясь ответа, он продолжил:

— Он спасает только тех, кого можно спасти, и лечит только те болезни, которые можно вылечить. Болезнь супруги канцлера неизлечима, лекарства бессильны. Если я возьмусь её лечить, это испортит мою репутацию божественного доктора.

Через мгновение он улыбнулся и сказал:

— Но мне, в общем-то, не нужно быть никаким божественным доктором. Если императрица поможет мне собрать все эти травы, я соглашусь, как насчёт этого?

Шэнь Цзяхэ ожидала, что Цзи Ляньань, с его придирчивым характером, потребует какие-нибудь чрезвычайно редкие и труднодоступные травы, но всё, что он попросил, было самым обычным.

Цзи Ляньань всё же был человеком, а не богом.

Болезнь госпожи Шэнь Чжоу не поддавалась полному излечению, и всё, что он мог сделать, — это продлить её жизнь на несколько лет.

Однако даже этих нескольких лет было достаточно, чтобы канцлер Шэнь смог показать госпоже Шэнь Чжоу все горы и реки, выполнив их обещание.

Шэнь Цзяхэ была очень благодарна Цзи Ляньаню.

Но этот человек совершенно не выносил благодарности. Каждый раз, когда Шэнь Цзяхэ хотела поблагодарить его, он с отвращением останавливал её:

— Не благодари меня. Я больше всего ненавижу, когда меня благодарят. Противно.

Шэнь Цзяхэ: — …

Она чувствовала, что Цзи Ляньань по-прежнему был таким же раздражающим.

Наконец, однажды Шэнь Цзяхэ не выдержала и ответила:

— Тебе каждый день противно, тебя что, тошнит?

Цзи Ляньань: — …

Цзи Ляньань: — Такое твоё отношение мне, пожалуй, приятнее.

Поэтому Шэнь Цзяхэ после перерождения изначально не хотела говорить с Цзи Ляньанем так жёстко.

Но этот человек понимал только напор, а на добрые слова он бы просто сбежал, и его было бы не остановить.

Цзи Ляньань подпёр подбородок, огляделся вокруг и цокнул языком:

— В твоей комнате плохой фэншуй.

— Мастер Цзи, вы пришли лечить или фэншуй смотреть? — беззлобно ответила Шэнь Цзяхэ, про себя называя его «накаркавшим».

Последний раз Шэнь Цзяхэ видела Цзи Ляньаня в Холодном Дворце.

Хотя Чи Юань и отправил её в Холодный Дворец, он не собирался позволить ей умереть там.

В конце концов, хоть семья Шэнь и была подавлена и ослаблена, неспособная удержать её на посту императрицы, но если бы она умерла, семья Шэнь не оставила бы это без внимания.

Поэтому Цзи Ляньань, как обычно, пришёл в Холодный Дворец, чтобы провести ей плановый осмотр пульса.

В тот день Цзи Ляньань пришёл, сначала оглядел обстановку Холодного Дворца и цокнул языком:

— В этом месте плохой фэншуй.

Шэнь Цзяхэ закатила глаза:

— В каком же Холодном Дворце будет хороший фэншуй?

Цзи Ляньань не обратил на неё внимания, сам проверил её пульс и вздохнул:

— В таком суровом месте, а тело императрицы ничуть не пострадало. По-прежнему очень здорово. Эх.

Шэнь Цзяхэ: — …

Шэнь Цзяхэ: — Я здорова, почему вы выглядите так разочарованно?

— Такое место больше всего изматывает, и императрица, вероятно, никогда не сможет отсюда выбраться, — глубокомысленно сказал Цзи Ляньань. — Посмотрите на этих уже сошедших с ума женщин, они — ваше предостережение. Чем раньше умрёте, тем раньше переродитесь, императрица.

Шэнь Цзяхэ: — …

Шэнь Цзяхэ с величайшим достоинством выругалась:

— …Катись!

А кто знал, что через пару дней после того, как Цзи Ляньань «покатился», Сюй Жусюнь подослала людей, чтобы устроить пожар.

Из-за этого теперь, как только Шэнь Цзяхэ слышит от Цзи Ляньаня слова «фэншуй», ей становится особенно тошно.

Цзи Ляньань совершенно не обращал внимания на невежливое отношение Шэнь Цзяхэ, постучал пальцем по столу и с сомнением спросил:

— Ты так старательно заманила меня сюда, чтобы стать моей ученицей? Ты ведь не выглядишь глупой.

Шэнь Цзяхэ презрительно отнеслась к его явно притворной попытке её проверить. Подумав, она притворилась мечтательной и преувеличенно сказала:

— Как вы можете так недооценивать себя, думая, что только глупец захочет стать вашим учеником! Ваши медицинские навыки высоки, у вас доброе сердце и искусные методы, вы лечите людей и спасаете мир, спасаете умирающих и лечите раненых — вы такой благородный человек. Стать вашим учеником — моя мечта всей жизни.

Подробнее