Глава 2

Глава 2

Вечером Сян Чэн рано закрыла магазин и пошла на рынок купить свежих овощей. Она так и не привыкла покупать в супермаркетах овощи, упакованные в пищевую пленку. Они выглядели красиво, но ей всегда было как-то не по себе. Все эти красивые, роскошные вещи казались ей ненастоящими. Только на рынке, покупая за каждую копейку продукты с характерным запахом земли, она чувствовала себя немного спокойнее.

Она еще не закончила готовить ужин, как раздался звонок в дверь. Сян Чэн посмотрела в глазок и увидела Ци Цзинъи, который тоже смотрел на нее. Она в панике открыла дверь и тут же бросилась обратно на кухню. В самом начале их отношений Сян Чэн всегда робко подавала ему тапочки, вешала его одежду и молча ждала у двери его указаний, словно нелюбимая невестка в старину.

Ци Цзинъи вошел, переобулся в тапочки такого же фасона, как у нее. Мягкое прикосновение позволило ему расслабиться всем телом. Температура в квартире была почти такой же, как на улице, и человеку, только что вышедшему из кондиционированного помещения, было еще более некомфортно.

— Почему опять не включен кондиционер?

Сян Чэн выглянула из кухни.

— Я включала ненадолго, но потом увидела, что в комнате стало прохладно, и выключила.

В гостиной раздался щелчок — он включил кондиционер. Эту трехкомнатную квартиру он специально купил для нее два года назад, даже в свидетельстве о собственности стояло ее имя. Но все вещи в квартире принадлежали ему.

Ци Цзинъи вошел на кухню и сначала некоторое время смотрел на нее из дверного проема. Сян Чэн смотрела на сковороду, но мысли ее витали где-то далеко, она казалась рассеянной. Он не выдержал такого пренебрежения, подошел и нежно обнял ее сзади.

— На кухне так жарко, давай впредь всегда включать кондиционер, хорошо?

Прохлада его тела проникала сквозь тонкую футболку к ее коже. Только тогда ее мысли сосредоточились на мужчине за спиной. Она привычно орудовала лопаткой и одновременно спросила:

— Почему нефритовый браслет не снимается?

Она не знала, когда они достигли той степени взаимопонимания, когда можно было говорить, не называя друг друга по имени, и это не казалось странным.

Ци Цзинъи накрыл ее руку, державшую лопатку и украшенную тем самым нефритовым браслетом. Он словно бы помогал ей помешивать овощи в сковороде, но на самом деле нежно поглаживал руку с браслетом и прошептал ей на ухо:

— Разве не прекрасно, когда что-то остается с тобой на всю жизнь?

Сян Чэн переложила лопатку в другую руку и продолжила готовить, позволяя ему держать ее свободную руку. Она подумала, что, возможно, у нее просто немного пополнело запястье, и когда она похудеет, браслет обязательно снимется. Судя по тому, как та женщина сегодня им восхищалась, — а она явно была из богатой семьи, щедрая и великодушная, — этот нефрит должен стоить целое состояние!

Не обращая внимания на его легкие прикосновения, Сян Чэн продолжила:

— Разве может что-то остаться с человеком на всю жизнь? Боюсь, я когда-нибудь разобью этот браслет, если буду так его носить.

На самом деле Сян Чэн больше всего беспокоилась о последнем — она боялась случайно разбить браслет. К тому же, она каждый день работала за швейной машинкой, окруженная металлическими деталями. Было бы очень жаль.

Но Ци Цзинъи услышал только первую фразу. Его рука, сжимавшая ее нежную ладонь, внезапно замерла. Сян Чэн втянула воздух и услышала, как он резко вздохнул над ее головой. Он отпустил ее и вышел из кухни. «Этот браслет, должно быть, очень дорогой, раз даже он так им дорожит», — подумала Сян Чэн. — «Нужно будет беречь его особенно тщательно».

На обеденном столе стояли четыре блюда и небольшой суп — по мнению Сян Чэн, это было сбалансированное питание. Она не знала, что любит Ци Цзинъи, он никогда ей не говорил. Ей оставалось только гадать, определяя его предпочтения по тому, как часто его палочки тянулись к тому или иному блюду.

Ци Цзинъи начал есть, и Сян Чэн тоже принялась за еду. Она наложила ему миску риса, а затем взяла свою тарелку с жареными танъюань. Ци Цзинъи посмотрел на рис в своей миске, потом на ее тарелку и внезапно вспылил. Его гнев ошеломил сидевшую напротив Сян Чэн.

— Сегодняшний рис я промывала много раз, там точно нет ни одного камешка, — робко пробормотала она. В детстве мама говорила Сян Чэн, что если слишком долго промывать рис, все питательные вещества уйдут. Поэтому Сян Чэн всегда лишь слегка ополаскивала рис. Но однажды Ци Цзинъи попался камешек во время еды. Он помрачнел и мучил ее всю ночь, не оставив в покое даже утром. С тех пор она всегда очень тщательно промывала рис.

Ци Цзинъи отодвинул ей свою миску с рисом и забрал ее тарелку. Он откусил кусочек от танъюань, который она уже надкусила. Соленый. Неплохо на вкус.

— Я боялась, что тебе это не понравится, поэтому не стала готовить для тебя, — поспешно объяснила Сян Чэн.

— Кто сказал, что мне не нравится? Мне все нравится, — сказал Ци Цзинъи, запихивая танъюань в рот и не сводя с нее глаз.

Сян Чэн смутилась.

Только когда он полностью насытился и убрал ее ноги, которые насильно удерживал у себя на поясе, Сян Чэн смогла перевести дух. Она повернула голову и увидела его удовлетворенное лицо. Наконец, собравшись с духом, она начала:

— Моя младшая сестра только что сдала гаокао и хочет приехать погостить на несколько дней. Я…

Она внимательно следила за выражением его лица, не решаясь договорить.

— На сколько дней? — его дыхание было немного сбитым, а тон нетерпеливым.

— …

Видя, что она молчит, он поднял голову и посмотрел на Сян Чэн. На ее лице отражалась борьба, щеки все еще алели после недавней близости. Он снова поддался искушению, набросился на нее, прижимая к себе, вновь завладевая ее телом. Сян Чэн резко вдохнула. Он был требователен и смотрел на нее в упор.

— На сколько дней, а?

Сян Чэн не могла сопротивляться. Ци Цзинъи во всем остальном был вежлив и воспитан, но в постели не давал ей пощады. Он словно хотел съесть ее плоть и сломать кости, терзая ее. Каждый раз она была на грани изнеможения, а он лишь распалялся.

В такой момент она боялась издать хоть звук, опасаясь, что вместо слов вырвутся лишь тихие стоны. Ци Цзинъи, нависая над ней, не сводил с нее темных глаз, словно говоря: если ее ответ ему не понравится, она может не рассчитывать на отдых сегодня. Его взгляд обжигал ее лицо, его руки сминали ее тело, его близость заставляла ее чувствовать себя так, будто она кипит. Но ей все же нужно было ответить.

— На месяц… ах!

Она не успела договорить слово «месяц», как он прервал ее резким, сильным движением, пронзившим все ее тело. Сян Чэн подумала, что Ци Цзинъи сошел с ума.

Она проснулась только на следующий день в полдень. Поняла, что сегодня, вероятно, не сможет пойти в магазин. Все равно нужно было поехать туда и прибраться. Раз он ничего не сказал, значит, молчаливо согласился? Мысль о том, что она проведет целый месяц с сестрой, наполнила ее сердце светом. Больше не нужно будет бояться сказать что-то не то и обидеть его.

Сян Чэн ждала на вокзале с самого утра. Сян Дуо позвонила из дома, сообщив, что выезжает. Услышав голос сестры, Сян Чэн почувствовала прилив сил до глубины души. Она чувствовала себя виноватой перед ней за то, что не была рядом во время гаокао из-за срочной работы над заказами. Наверное, сестре было очень тяжело. Хотя сама Сян Чэн не сдавала гаокао — не то чтобы не сдавала, скорее, ей не довелось его сдавать, — это была ее пожизненная боль. Но она не жалела. Чья жизнь может быть идеальной? Некоторые сожаления остаются лишь для того, чтобы ждать чего-то прекрасного. Сян Чэн всегда верила, что однажды ее страдания закончатся, и она будет жить под солнцем, смеяться так же беззаботно и плакать так же открыто, как в детстве. Она верила, что жизнь в постоянном страхе однажды останется позади.

— Сестра! Сестра!

В толпе у выхода с вокзала приятный голос Сян Дуо первым достиг ее ушей. Она привстала на цыпочки, вглядываясь. Людей было слишком много, и она не сразу смогла разглядеть сестру.

— Сестра, я здесь!

Сян Чэн пошла на голос и тут же увидела ее: волосы собраны в хвост, белая футболка, белые кеды. На мгновение ей показалось, что она видит себя семь лет назад — такую же, без макияжа, с сияющим лицом, мечтающую о прекрасном будущем. Она не могла допустить, чтобы мечты сестры рухнули. Ни за что.

Мелкие капельки пота покрывали ее юное лицо. Багаж в обеих руках явно был для нее тяжеловат. Сян Чэн взяла у нее вещи, прикинув их вес.

— Опять бабушка заставила привезти?

Освободив одну руку, Сян Дуо заметно расслабилась.

— Сестра, перед отъездом бабушка наговорила мне кучу ругательств в твой адрес, велела обязательно передать. Сказала, что ты только и знаешь, что шляться где-то, а домой не возвращаешься парня искать. Еще сказала, что ты приезжаешь всего раз в год, и она уже почти забыла, как ты выглядишь. А еще бабушка сказала, что ты ее самая нелюбимая внучка…

Слушая болтовню Сян Дуо о словах бабушки, Сян Чэн улыбалась. Она представляла, как бабушка, ругая ее, одновременно усердно набивала ее сумку едой. Глаза немного увлажнились. Еще два года, и все должно наладиться. К тому времени Ци Цзинъи будет почти тридцать, ему пора будет жениться. При этой мысли, которая должна была бы принести облегчение, она все равно почувствовала укол боли.

— Мама в эти дни как?

Сян Дуо надула губы, явно не желая говорить о ней.

— Мама все так же уходит рано, возвращается поздно, целыми днями пропадает за маджонгом, и ей это совсем не надоедает.

Глядя на выражение лица сестры, Сян Чэн поняла, что та наверняка опять обиделась на маму дома.

— Она даже не знала, что у меня седьмого и восьмого числа гаокао…

Сян Чэн смотрела на обиженное лицо сестры, понимая ее чувства.

— Ладно, ладно, не будем о маме. Расскажи лучше о брате. С Чжи все в порядке? В прошлый раз по телефону он говорил, что повредил руку…

Она привела Сян Дуо в маленькую съемную квартирку — однокомнатную с гостиной. Квартира была на четвертом этаже, и окна выходили на солнечную сторону, так что в ней было очень светло. Сян Дуо была здесь не впервые и хорошо ориентировалась. Каждый раз перед ее приездом Сян Чэн тщательно убиралась, чтобы создать видимость, будто здесь постоянно живут. Ее внутренние, консервативные убеждения не позволяли ей раскрыть свою тайную жизнь перед самыми близкими людьми — это было бы пощечиной и для нее, и для них.

— Дуо-эр, ты уже решила, в какой университет будешь поступать?

Сян Чэн знала об успехах сестры в учебе. Та всегда очень-очень старалась, поэтому Сян Чэн совершенно не беспокоилась о возможных неудачах.

— Я хочу поступить в нашем городе. Так я смогу каждое воскресенье ездить домой всего за три часа, смогу ухаживать за бабушкой. И я не хочу расставаться с братом.

— …

Чэнь Сян Дуо увидела, что сестра опустила голову, и повернула ее лицо к себе.

— Сестра, ты встречаешься с кем-нибудь? Ты уже такая взрослая. В деревне девушки младше тебя уже замужем. Помнишь Вань Фан? Я видела ее в прошлый раз, она уже беременна.

— Что ты такое говоришь? Если сестра выйдет замуж, кто же будет о тебе заботиться?

Сян Чэн легонько щелкнула Сян Дуо по носику. Сестра была так похожа на нее. Они обе пошли в мать — живые глаза, казалось, могли видеть все насквозь.

————————

Хватит уже глючить, бьюсь головой об стол!!!