Глава 17. В три года

Шэнь Си достала рулетку, сделала шаг, измерила его длину и вышла из дома.

Она прошла свой утренний маршрут пробежки, считая шаги. Затем умножила длину шага на количество шагов и еще на два. Получилось тысяча метров.

Значит, утром она пробежала тысячу метров, а вовсе не двести, как говорил Лу Лин.

Неудивительно, что она так устала. Этот обманщик Лу Лин!

С досадой на Лу Лина Шэнь Си спустилась с холма к морю. Распространив ментальную энергию, она проверяла, нет ли змей в траве и морепродуктов в воде.

Как она и предполагала, ее способности росли: теперь она могла охватить двадцать метров и легко контролировать поток энергии.

Пройдя по берегу, она свернула на заросшую тропинку. Вдали показались низкие дома рыбацкой деревни.

Шэнь Си купила у рыбака большой свиной окорок весом семь с половиной килограммов за шестнадцать юаней. На окороке была зеленая плесень, что говорило о хорошем процессе ферментации и отличном вкусе.

Она хотела отнести этот окорок командиру дивизии Чжао. Он помог ей, да и к тому же был старшим по возрасту, так что навестить его с подарком было вполне уместно.

Купив окорок, Шэнь Си также потратила восемь мао на пять килограммов креветок.

Выйдя из деревни и убедившись, что поблизости никого нет, она сделала небольшой крюк к высоким скалам. Проверив с помощью ментальной энергии, что вокруг пусто, она убрала окорок и креветки в свое пространство и направилась в сторону военного городка.

Вернувшись домой, Шэнь Си достала окорок и креветки из пространства. Креветки были еще живые. Часть она оставила на сегодня и завтра, а остальные почистила и к вечеру высушила.

Закончив с этим, Шэнь Си записала расходы, разделив стоимость продуктов пополам с Лу Лином.

Как только Лу Лин вернулся вечером, Шэнь Си показала ему окорок, покрытый зеленой плесенью.

— Как тебе? — спросила она. — Отличный окорок! Возьмем его с собой к командиру Чжао.

Лу Лин разбирался в окороках. Он знал, что в провинции Цзянсу, где командир Чжао провел много лет, многие занимаются их производством, так что командир наверняка в этом разбирается. Он согласился.

— Пойдем в воскресенье, у меня выходной, — сказал он.

Сейчас был вторник, оставалось пять дней.

На следующее утро все повторилось: Лу Лин вытащил Шэнь Си из постели на пробежку. Но сегодня у нее сильно болели ноги.

— У меня болят ноги, я не могу бегать. Давай пропустим один день, — попросила Шэнь Си.

— Они будут болеть, даже если ты не будешь бегать, — ответил Лу Лин. — Надо продолжать, тогда привыкнешь, и боль пройдет.

Шэнь Си ничего не оставалось, как снова пробежать тысячу метров. После завтрака она снова легла спать.

Она только проснулась, как госпожа У и Цзян Цайфэн пришли за ней, чтобы пойти собирать морепродукты. Шэнь Си схватила ведро и пошла с ними.

— Шэнь Си, что с твоими ногами? — вдруг спросила Цзян Цайфэн. — Ты как-то странно ходишь.

Госпожа У замедлила шаг и, посмотрев на Шэнь Си сзади, многозначительно улыбнулась.

— Сяо Шэнь, вы с Сяо Лу, наверное, до поздна не спали вчера? — спросила она, понизив голос.

Шэнь Си не поняла, но почувствовала, что госпожа У говорит что-то нехорошее.

— Конечно, — засмеялась Цзян Цайфэн, прикрывая рот рукой. — Наверняка заместитель командира Лу ее замучил.

Шэнь Си покраснела. Она поняла, о чем они говорят. Хотя ей было всего восемнадцать, и она была еще невинна, но она училась на врача.

— Нет, вы не так поняли, — поспешила объяснить она. — У меня болят ноги, потому что я бегала вчера и сегодня утром. Еще пару дней, и все пройдет.

Дети бежали впереди, поблизости никого не было, и госпожа У с Цзян Цайфэн принялись поддразнивать Шэнь Си, не веря ее объяснениям. Чем больше она оправдывалась, тем сильнее они смеялись.

— Сяо Шэнь, не стесняйся, — сказала Цзян Цайфэн. — Мы все это проходили. Молодожены как коты, которым дали рыбки, им всегда мало. Шэнь Си, тебе надо подкормить своего мужа. Устрицы, которые мы недавно собирали, очень полезны для мужчин. У тебя, наверное, еще остались?

Шэнь Си стало неловко. Она не «проходила» ничего подобного. Если уж говорить об этом, то Лу Лин, похоже, и так был довольно силен и не нуждался в подкормке. У него была отличная фигура. В военной форме он казался худым, но под ней скрывались крепкие мышцы. У него была узкая талия и длинные ноги, так что мышцы пресса у него наверняка были в порядке. «Стоп, о чем я думаю?» — сполнилась ужаса Шэнь Си.

Видя смущение Шэнь Си, госпожа У сказала:

— Ладно, хватит дразнить Сяо Шэнь. Она еще молодая, стеснительная, не то что мы, бесстыжие.

— Я бегаю по дороге, ведущей к востоку от военного городка, — поспешила сказать Шэнь Си. — В пять-шесть утра. Если пойдете туда, обязательно меня увидите.

— Ага, ага, мы поняли, — с улыбкой кивнула Цзян Цайфэн. — У тебя болят ноги от бега.

Шэнь Си решила сдаться и больше не оправдываться.

Сегодня ей совсем не везло: она постоянно встречала людей — солдат, других жен военных, рыбаков. Ей казалось, что все смотрят на нее. Шэнь Си пришлось изменить походку, чтобы идти нормально. Она мечтала поскорее вернуться домой и как следует отлупить Лу Лина.

***

Лу Лин получил два письма от Шэнь Шудуна, старшего брата Шэнь Си. Одно было адресовано ему, а на другом было написано: «Лу Лину, для передачи Шэнь Си».

Читая письмо, Лу Лин чихнул. Кажется, кто-то его вспоминал.

Узнав от братьев Шэнь Шубяня и Шэнь Шуцзяна, что Шэнь Си — приемная дочь, Лу Лин задумался о ее происхождении. Шэнь Цзичжао и его жена явно не хотели, чтобы кто-то знал об этом. Знакомым они говорили, что взяли ее из деревни, когда ей было три года. Даже его отец, который был очень близок с родителями Шэнь Си, ничего не знал. Значит, об этом знали только члены семьи Шэнь.

Не надеясь узнать что-либо от Шэнь Шубяня и Шэнь Шуцзяна, Лу Лин решил написать Шэнь Шудуну. Понимая, что по телефону говорить об этом неудобно, он написал ему письмо на следующий день после возвращения на остров.

Шэнь Шудун тоже был военным. Он служил на юго-западной границе. Ему было двадцать пять лет, он был на ранг ниже Лу Лина и занимал должность командира батальона.

Получив письмо, Шэнь Шудун сразу же ответил. Переписка заняла двадцать дней.

Вот что он написал:

«Дорогой зять, то, что ты женился на Сяо Мэй в такое время, — большая удача и для нее, и для нашей семьи. Желаю вам любви и счастья на долгие годы.

Шэнь Си действительно наша приемная дочь. Родители взяли ее в нашу семью, когда ей было три года. Мы с ней очень близки, потому что в том возрасте, когда ей было три, а мне десять, мы вместе пережили тяжелое испытание.

Это случилось в 1951 году. Отец участвовал в земельной реформе, и на него напали мстительные пособники помещиков. Меня схватили и заперли в хижине в горах, чтобы использовать в качестве приманки для отца.

Мне удалось бежать, но я заблудился в горах и заболел. Я думал, что меня снова схватят и, возможно, убьют.

Но мне повезло: я встретил трехлетнюю Шэнь Си. Я рассказал ей, что меня преследуют. Мы вместе пытались убежать, но вскоре я совсем выбился из сил. Шэнь Си была маленькой и худенькой, но откуда-то взяла силы и затащила меня в пещеру. Вход в нее был таким узким, что взрослый человек не смог бы туда пролезть. Там мы спрятались от преследователей, а потом нас нашел отец.

Шэнь Си сказала, что ее зовут Сяо Си, что она упала в реку, ее вынесло на берег, а потом она шла вниз по течению и встретила меня. Она потеряла сознание в воде, а после спасения у нее поднялась высокая температура. Она была в бреду и помнила только свое имя и то, что упала в реку. Еще она говорила, что была с тетей. Больше она ничего не помнила.

Отец искал ее родителей вверх по течению реки, расспрашивал, не терял ли кто ребенка, но ничего не нашел.

Когда земельная реформа закончилась, отец получил работу в исследовательском институте в Ханчжоу и взял Шэнь Си с собой.

Сама Шэнь Си ничего не помнит о том времени. Как и большинство детей, она помнит лишь отрывки событий, начиная с пяти лет. Она не знает, что она приемная.

Она всегда считала себя родной дочерью в семье Шэнь. Об этом знаем только мы, больше никто.

Лу Лин долго держал письмо в руках, представляя себе, как Шэнь Си попала в семью Шэнь. Она была очень умной, в восемнадцать лет уже училась на третьем курсе университета и, если бы не прервала учебу, закончила бы его в девятнадцать. У нее явно был высокий интеллект, но она не помнила такого важного события из своего детства.

Лу Лин вспомнил себя: он прекрасно помнил все, что случилось с ним в два года.

Он всегда был решительным человеком и никогда не колебался, но в случае с Шэнь Си он долго не мог решить, стоит ли ему искать ее настоящих родителей. Если Шэнь Цзичжао, со всеми его возможностями, не смог найти их пятнадцать лет назад, то и у него вряд ли что-то получится.

Но больше всего его беспокоило то, что Шэнь Си была очень красивой, и эта красота, скорее всего, была унаследована от ее родителей. Вверх по течению реки располагалось несколько деревень. Если бы ее родители были крестьянами, то все было бы хорошо. Но если они были помещиками… Двойное происхождение Шэнь Си могло бы стать для нее серьезной проблемой. Конечно, крестьяне тоже могли иметь красивых детей, но внешность Шэнь Си наводила на мысль о том, что она, скорее всего, родилась в обеспеченной семье. А быть богатым в те времена было опасно.

Лу Лин решил отказаться от поисков. Однако он собирался поехать в Ханчжоу и попросить Шэнь Шубяня и Шэнь Шуцзяна никому не рассказывать о Шэнь Си.