Глава 11. Ты слишком много думаешь

— Почему это прислали мне? — Шэнь Си с недоумением смотрела на огромный деревянный ящик.

Логичнее было бы отправить посылку сыну. Ведь дядя Лу знал, что их брак фиктивный.

Лу Лин наливал воду в таз, умывался и, вытирая лицо, ответил: — Лу Цзяньяо никогда ничего мне не присылает. Если бы он что-то и прислал, я бы без раздумий отправил это обратно.

Шэнь Си промолчала. Она знала, что у Лу Лина плохие отношения с отцом, но не думала, что настолько.

Их отцы были боевыми товарищами. Когда-то, на поле боя, весь взвод Лу Цзяньяо погиб. Сам он, истекая кровью и со сломанной ногой, выжил только потому, что оказался погребен под телами своих товарищей.

Шэнь Цзичжао, под шквальным огнем, откопал его из-под обломков и останков. Он нес его на себе, потом тащил, пока не добрался до полевого госпиталя, который находился в десятках километров. Благодаря этому Лу Цзяньяо удалось спасти.

Лу Цзяньяо считал, что своей второй жизнью он обязан Шэнь Цзичжао. И если у Шэнь Цзичжао были проблемы, он старался помочь, чем мог.

Например, сейчас, хотя Лу Лин и женился на Шэнь Си, для него это тоже был риск.

Шэнь Си не понимала, почему Лу Лин, имея такие плохие отношения с отцом, согласился на этот брак, если это была идея Шэнь Цзичжао. Обычно он поступал наоборот.

Как бы то ни было, нужно было сначала посмотреть, что внутри ящика.

Внутри оказалось множество разных вещей: галеты, сухое молоко, яичный порошок, молочный напиток, говяжья тушенка, ветчина, сушеное мясо. В углу, завернутый в ткань, лежал еще какой-то сверток.

Все это были продукты из специального пайка для высокопоставленных офицеров.

— Это все тебе, — после долгого молчания сказал Лу Лин. — Чтобы ты поправила здоровье. Он никогда ничего мне не присылал.

Шэнь Си заметила, что лицо Лу Лина помрачнело. Эта посылка явно не обрадовала его.

Мать Лу Лина умерла, когда он был ребенком. Отец женился во второй раз, у него были младшие брат и сестра, двадцати и семнадцати лет. Все эти продукты были частью их семейного пайка.

Хотя Лу Лин и не ладил с отцом, Шэнь Си была благодарна Лу Цзяньяо за помощь и за такую щедрую посылку.

Их позиции с Лу Лином в этом вопросе явно расходились.

— Мы оставим все это себе? — спросила Шэнь Си.

Она не сомневалась, что, если бы не она, Лу Лин вернул бы все обратно, несмотря на стоимость пересылки.

— Да, — коротко ответил Лу Лин.

Шэнь Си развернула тканевый сверток. Внутри оказалась ткань, очень качественная, такую можно было купить только в магазинах для иностранцев в больших городах.

Два отреза шерсти для зимы — бежевого, темно-синего и стального цветов, и два отреза для весны и осени — белого и темно-синего.

Теперь у нее будет новая одежда.

Развернув весенне-осенние отрезы, Шэнь Си прикинула, что каждого хватит на два костюма. Она радостно обратилась к Лу Лину: — Не расстраивайся! На самом деле, это все для нас обоих. Дядя Лу заботится обо мне, но и о сыне не забывает. Он не мог отдать все самое лучшее мне. Посмотри на цвета — здесь явно есть и на тебя. Как раз хватит на пару брюк и рубашек.

Лу Лин взглянул на ткань и равнодушно ответил: — Сшей себе одежду. Я ношу военную форму. Мне в ней удобнее всего.

У Лу Лина не было ни гражданской одежды, ни пижамы. Он носил форму двадцать четыре часа в сутки.

Шэнь Си снова сложила ткань и, хихикая, сказала: — Я не могу все забрать себе. Сошью два комплекта — будем носить как «одежду для пары».

Лу Лин уловил незнакомое словосочетание «одежда для пары», но понял его смысл.

Его сердце екнуло. Он представил, как они с Шэнь Си носят одинаковую одежду.

Но, взглянув на ее лицо, он увидел привычное спокойное выражение. Для нее «одежда для пары» была просто двумя одинаковыми комплектами.

Такие близкие слова, а для нее они ничего не значили!

Это раздражало.

Шэнь Си все еще волновал главный вопрос: — Лин-гэ, дядя Лу предложил тебе жениться на мне, а ты согласился. Учитывая ваши отношения, это странно. Почему ты решил мне помочь?

Раз уж они заговорили об этом, стоило спросить прямо.

— Пустяки, — отмахнулся Лу Лин.

Какие пустяки? Это могло повлиять на его карьеру, помешать ему создать семью в самом подходящем возрасте.

Шэнь Си знала, что Лу Лина ждет блестящая карьера, но он об этом не догадывался. Понимал ли он, на что идет?

Видя, что с этой стороны к нему не подступиться, Шэнь Си решила спросить иначе: — Ты ведь не был в меня влюблен раньше?

Она нервно посмотрела на него. Если это так, то он был влюблен в прежнюю Шэнь Си.

Ей не хотелось, чтобы Лу Лин любил прежнюю хозяйку тела, хотя та и утверждала, что они — один и тот же человек.

Возможно, никакой прежней Шэнь Си и не было, а просто она вспомнила свою жизнь в другом мире.

Лу Лин словно пораженный молнией, уставился на нее своими черными глазами. На ее ясные, наивные, нежные глаза.

Другие девушки, задавая такой вопрос, смущались бы или вообще не решились бы спросить. А она смотрела так спокойно, словно спрашивала, ел ли он сегодня.

Ее губы слегка приоткрылись, она ждала ответа.

Но почему она нервничала? Его любовь к ней была для нее бременем?

К сожалению, ответ был отрицательным.

Он подошел к ней, наклонился и, словно старший брат, похлопал ее по плечу: — Ты слишком много думаешь, — усмехнулся он.

Его лицо словно говорило: «Как такое возможно? Ты? Да откуда у тебя такая самоуверенность?!»

Почему в его взгляде читалось презрение?

Это выражение лица невозможно было подделать.

Шэнь Си почувствовала себя униженной.

Ее беспокоило еще кое-что. Дядя Лу помог ей из-за отца, но она была всего лишь приемной дочерью. Если бы боевые товарищи ее отца узнали об этом, стали бы они ей помогать?

Ей было неловко, и она решила держаться за Лу Лина.

Лу Лин продолжил пилить и собирать доски для своей новой кровати.

Шэнь Си вернулась к своим научным материалам.

Перед сном Шэнь Си снова вошла в пространство и, взяв кристалл начального уровня, стала поглощать его энергию. Хотя ее ментальные способности казались такими же, как и раньше, она чувствовала, что в этом мире они развиваются.

—

В семье Лу Цзяньяо царило беспокойство.

Мэн Мэйцин с трудом собрала целый ящик вещей: качественную ткань — декрон для лета и шерсть для зимы, и столько продуктов! Она ничего не спрятала, все отправила Лу Лину.

Она прекрасно понимала, что отец больше всего ценит Лу Лина. Хотя они и мало общались, в сердце Лу Цзяньяо Лу Лин занимал гораздо более важное место, чем ее собственные дети.

Так должна была поступать мачеха. Она не рассчитывала на благодарность Лу Лина, но хотела порадовать Лу Цзяньяо.

— Молодоженам нужно обустраиваться, — с улыбкой сказала она. — У них еще ничего нет, им везде нужны деньги. Нужно им немного помочь. Ты получаешь больше пайка, чем Лу Лин, а нам столько не нужно. Вот я и отправила им.

Видя, что Лу Цзяньяо в хорошем настроении, она положила ему еды и, украдкой наблюдая за его лицом, после некоторого колебания, сказала: — Лао Лу, тебе нужно что-то сделать с Лу Цзяном. Устроить его на какую-нибудь работу. Нельзя же ему все время сидеть дома без дела.

Лицо Лу Цзяньяо вытянулось: — В университет он не поступил. Я велел ему идти в армию, он даже заявление заполнил, а потом передумал. И что за сын мне достался, такой бестолковый? Он же зарегистрировался в уличном комитете, они ему найдут работу.

Она ожидала такого ответа.

Лу Цзян действительно был никчемным. Не смог поступить в университет, так хоть в армию бы пошел, но и там ему не место.

— И что толку от университета? Сейчас многие вузы закрыты, — с покорностью и мягкостью в голосе сказала Мэн Мэйцин.

— Цзян-Цзян с детства не знал трудностей, как он выдержит армейскую службу? Даже если пойдет, через три года вернется — и что дальше? Офицером ему не стать.

Она продолжала говорить, наблюдая за реакцией мужа. Видя, что он слушает, продолжила: — В уличном комитете столько безработной молодежи! Работу дают тем, у кого есть связи. Если ты не замолвишь словечко, кто о нем вспомнит? Хорошую работу нашему Цзян-Цзяну не получить.

Лу Цзяньяо бросил палочки: — Цзян-Цзян! Сколько ему лет, а ты все так его называешь! Это все ты его избаловала, совсем не умеешь воспитывать детей! Пусть хлебнет горя! Будет ждать, пока ему комитет работу найдет!

Лу Цзян молча ел, но наконец не выдержал: — Мам, чего ты так волнуешься? У нас во дворе полно таких же ребят, как я, без работы. И все нормально. И не называй меня Цзян-Цзян, мне это не нравится.

Его легкомысленный тон разозлил Лу Цзяньяо.

Мэн Мэйцин взглядом попросила сына замолчать.

Вставая из-за стола, Лу Цзяньяо предупредил: — Не вздумай использовать мои связи, чтобы устроить Лу Цзяна. И свои тоже не трогай.

Мэн Мэйцин надеялась, что, если муж не поможет, она сама найдет способ.

Но Лу Цзяньяо запретил ей это делать.

Она знала, что ослушаться мужа будет трудно, но не хотела сдаваться: — Лао Лу, ты должен позаботиться о будущем Лу Цзяна. Ты все время сравниваешь его со старшим братом. Ты хоть и не помогал Лу Лину, но разве он так быстро поднялся по службе без твоего влияния? Если бы он был деревенским парнем, стал бы он заместителем командира полка в двадцать четыре года?

Лу Цзяньяо нахмурился, в его голосе послышалось недовольство: — Что за вздор! Лу Лин добился всего сам, своей кровью и потом. Я не имею к этому никакого отношения. Не пытайся оправдать бездарность Лу Цзяна.

Мэн Мэйцин стало обидно за сына: — Лу Цзяну всего двадцать, он еще ребенок. Нельзя же его называть бездарным.

Лу Цзяньяо, махнув рукой, вышел.

— Пойди, скажи отцу что-нибудь хорошее, — вздохнув, сказала Мэн Мэйцин дочери.

— Ладно, ладно, — пробурчала Лу Хэ. — Пойду, конечно. Успокою папу. Это же не я закрыла школу. Что он на меня злится?

Сын сидел дома без работы, дочь училась в старшей школе, которая была закрыта. Оба целыми днями слонялись без дела, и Мэн Мэйцин это раздражало: — Ну и дети! Хоть бы кто-нибудь из вас был похож на старшего брата. Тогда бы отец не сердился.