Глава 2. Кому нравится страдать — пусть страдает

Тан Яньхань увернулась очень быстро, перекатилась по земле и одновременно разжала руку, державшую кнут.

Сыту Синчэнь, который тянул кнут на себя, внезапно потерял точку опоры. К тому же, замахнувшись ногой на Тан Яньхань, он потерял равновесие и по инерции рухнул на землю, так и не ударив ее.

Тан Яньхань быстро подняла потерявшего сознание Сяо Цю и не забыла бросить ядовитое замечание Сыту Синчэню: — Чтоб ты растянулся!

Прислуживающие Тан Яньхань Чэнь Мама и Сяо Таохуа застыли в изумлении. Когда это ванфэй стала такой дерзкой?

Более того, она была так непочтительна к пятому принцу, и в ней не было и следа прежнего мазохистского раболепия, когда она готова была биться головой о стену ради любви, позволяя пятому принцу унижать, бить и ругать ее.

— Синчэнь! — воскликнула опомнившаяся Вэнь Мусюэ и поспешила помочь Сыту Синчэню подняться. — Ванъе, не сердитесь, сестра наверняка сделала это не нарочно.

Она и сама не понимала, почему Тан Яньхань вдруг так изменилась.

Но такое поведение лишь усилит ненависть и желание убить ее у Сыту Синчэня, что было ей только на руку.

— Сестра, Синчэнь просто слишком зол из-за болезни Чэн'эра, поэтому и вспылил. Скорее встань на колени и попроси у него прощения.

— У-у-у, Чэн'эр… Мой Чэн'эр… Это я виновата, что не уследила за ним… Я тоже виновата… Пожалуйста, не ссорьтесь… — Вэнь Мусюэ рыдала так убито, словно у нее разрывалось сердце, и даже брала вину на себя. Сыту Синчэню стало ее ужасно жаль, а ненависть к Тан Яньхань достигла предела!

«Ну и ну, вот так белый лотос!» — подумала Тан Яньхань. Как прежняя глупая хозяйка тела могла тягаться с такой?

— Ревешь и ревешь, чего ревешь? — с отвращением бросила Тан Яньхань Вэнь Мусюэ. — Душу его оплакиваешь?

— Вместо того чтобы рыдать тут на публику, лучше бы пошла помолилась бодхисаттвам о здравии своего сына.

— Се… сестра… ты… ты… я… — Вэнь Мусюэ от такого отпора на мгновение потеряла дар речи, а потом зарыдала еще горше.

Эта уродливая дура, когда она успела стать такой острой на язык?

— Тан Яньхань, заткнись! — рявкнул Сыту Синчэнь, не вынося, когда обижают Вэнь Мусюэ.

— Почему это я должна заткнуться? Рот мне дан, чтобы говорить, разве нет?

Гнев Сыту Синчэня достиг предела. Он поклялся себе, что если не убьет Тан Яньхань, то он не мужчина!

— Тан Яньхань, как ты смеешь! Сегодня тебя не спасет даже вдовствующая императрица! — сказав это, Сыту Синчэнь снова набросился на Тан Яньхань.

Кнут в его руке свистел в воздухе, удары сыпались один за другим, безжалостно, каждый сильнее предыдущего.

Тан Яньхань смогла увернуться от нескольких ударов, но ее тело было ослаблено предыдущими побоями и новыми ранами.

Уклонившись от двух или трех смертельных ударов, она тяжело дышала. Замешкавшись на мгновение, она получила удар кнутом, который прошелся от лопатки через ключицу к груди.

Кожа была рассечена, и она рухнула на землю.

Когда Тан Яньхань попыталась подняться, кнут Сыту Синчэня обвился вокруг ее шеи.

— Ванфэй! — в ужасе вскрикнула Сяо Таохуа. — Ванъе, смилуйтесь! Наша госпожа все-таки старшая дочь маркиза, вы не можете убить ее!..

Чэнь Мама, державшая на руках Сяо Цю, тоже упала на колени, кланяясь: — Ванъе, смилуйтесь! Ванъе, смилуйтесь!

Сыту Синчэнь оставался безучастен. Его взгляд был холоден, полон ненависти и убийственного намерения. Он сильнее натянул кнут, собираясь задушить ее.

Лицо Тан Яньхань побагровело, ей стало трудно дышать.

Под чужой крышей приходится голову склонять!

Она с таким трудом добилась славы для Школы целителей своего учителя, прославилась на весь мир, стала самой богатой женщиной в списке богачей.

Не успела насладиться богатством и почетом, как тут же попала в эту передрягу, грозящую смертью?

Неужели у богатых короткая жизнь?

Она не могла умереть вот так, от руки этого подонка.

— Сыту Синчэнь, ты говоришь, я покушалась на твоего сына. Предъяви доказательства! — хрипло выдавила Тан Яньхань.

— Ты даже не расследовал ничего, сразу решил, что я виновна. Настоящий убийца, действующий чужими руками, наверняка умрет со смеху от твоей глупости.

Эти слова действительно задели самолюбивого Сыту Синчэня. Кнут на ее шее слегка ослаб. — Кто же еще, если не ты? Хватит оправдываться! — прорычал он.

— Ты видел меня только у пруда, но не видел, как я лично толкала Сыту Чэна в воду. На каком основании ты решил, что это я хотела его убить?

Не дожидаясь его ответа, Тан Яньхань продолжила: — Для обвинения в убийстве нужны доказательства. Я могу доказать свою невиновность и найти настоящего преступника. Дай мне два дня. Если я не смогу этого сделать, можешь поступать со мной как хочешь, я не скажу ни слова жалобы.

Сыту Синчэнь на мгновение задумался, затем отпустил кнут с ее шеи. — Хорошо, — мрачно сказал он. — Я дам тебе шанс доказать свою невиновность!

— Но если ты не сможешь этого сделать, я обвиню тебя в покушении на моего сына, разведусь с тобой и забью до смерти прямо у ворот поместья!

В конце концов, нужно было считаться с мнением вдовствующей императрицы. Если Тан Яньхань не сможет доказать свою невиновность, у него будет оправдание, чтобы убить ее, и тогда императрица не сможет его упрекнуть.

В этот момент Чжан Мама, присматривающая за Сыту Чэном, в панике подбежала к ним. — Плохо, ванъе, плохо! Маленький господин… он… он умирает!

— Что?!

— Чэн'эр… Не может быть… — услышав эту новость, Вэнь Мусюэ едва не лишилась чувств.

Сыту Синчэнь тут же подхватил ее. — Мусюэ, не волнуйся, я найду лучших придворных лекарей, чтобы вылечить Чэн'эра.

— У-у-у, — Вэнь Мусюэ плакала навзрыд. — Мой бедный Чэн'эр… Если с тобой что-то случится, как же я буду жить…

— Синчэнь, Чэн'эр всегда был таким послушным и умным мальчиком… Я верю, что это не сестра сделала… Наверняка кто-то завидует ему… Но он же еще такой маленький, всего лишь ребенок…

Взгляд Сыту Синчэня резко упал на Сяо Цю.

Точно!

Чэн'эр такой маленький, милый и смышленый, все в поместье его любят. Кто посмел бы навредить его сыну?

Кроме Тан Яньхань, это мог быть только этот маленький ублюдок.

Этот ублюдок завидовал Чэн'эру, поэтому и хотел убить его, забрать все, что у него есть.

Но этот маленький ублюдок слишком глуп. Даже если бы он убил Чэн'эра, он, Сыту Синчэнь, все равно бы и взгляда на него не бросил.

Он ведь не его родной сын.

Увидев, куда смотрит Сыту Синчэнь, Тан Яньхань почувствовала, как у нее застучало в висках.

И тут она услышала приказ Сыту Синчэня: — Взять этого маленького ублюдка и бросить в пруд! Пусть испытает то же, что и Чэн'эр!

— Слушаюсь!

Слуги тут же бросились вперед, чтобы вырвать Сяо Цю из рук Чэнь Мамы.

Тан Яньхань захотелось пнуть Сыту Синчэня по голове так, чтобы она отлетела!

Она загородила собой дорогу. — Сыту Синчэнь, даже тигр не ест своих детенышей! У тебя что, сердца нет? Зачем так мучить его!

— Он не мой сын! — холодно отрезал Сыту Синчэнь. — Не надо приписывать его мне! Он в любой момент может навредить Чэн'эру.

— Если с Чэн'эром что-то случится, я отплачу этому ублюдку в десятикратном размере.

— Чего стоите? Бросьте его в пруд! — приказал он слугам, а затем повернулся к ней: — И тебя ждет та же участь, если не докажешь свою невиновность.

Похоже, Сыту Синчэнь был твердо намерен не щадить Сяо Цю и выместить на нем свою злость.