007 Переломный момент (Часть 2)

В современном обществе она больше всего ненавидела тех, кто предпочитал мальчиков девочкам. Если бы она увидела в сети чей-то пост на эту тему, она бы точно не осталась в стороне.

Но теперь, когда «тигр спустился с гор и терпит унижения от собак», ей пришлось использовать это, чтобы изменить свою судьбу.

К счастью, мать оказалась надёжной и велела всем окружающим держать язык за зубами, чтобы слухи не дошли до ушей старой госпожи. Она боялась, что, когда придёт время, и «дыня созреет и сама упадёт», снова родится девочка, и это вызовет ещё большую неприязнь старой госпожи к третьей дочери.

В конце концов, Чэнь Цзе родила мальчика.

Всё поместье Вэнь погрузилось в атмосферу радости и ликования. Вэнь Минъюнь сделала первый шаг к изменению своей репутации.

Чэнь Цзе всё устроила заранее: если родится девочка, то ничего говорить не будут, но если мальчик — служанки должны найти возможность распространить слух, что третья госпожа — благословенная дочь: указала на живот матери, сказала, что там братик, и действительно родился мальчик.

Трогательная материнская любовь! Чэнь Цзе едва могла позаботиться о себе, но всё равно, будучи беременной, строила планы ради своей дочери.

Наконец, эта пьеса, разыгранная матерью и дочерью, завершилась успешно.

С тех пор отношение старой госпожи к Вэнь Минъюнь начало меняться. К тому же, возможно, из-за того, что в молодости старуха была слишком жестока и погубила много жизней, с возрастом она стала бояться возмездия и сделалась весьма суеверной.

Вэнь Минъюнь ухватилась за это и стала всячески подчёркивать свою «чудесность».

Например, она связала свою судьбу с судьбой Вэнь Цинли, создав у старой госпожи иллюзию, что пока она рядом с Вэнь Цинли, ему будет сопутствовать удача, и всё будет складываться благополучно.

Забавно сказать, но чем больше старуха ценила внука Вэнь Цинли, тем лучше она относилась к Вэнь Минъюнь, чья судьба была связана с его будущим.

Грубо говоря, она сделала себя «спутником» Вэнь Цинли, чтобы избавиться от репутации звезды-метлы и жить, не встречая косых взглядов, превратившись в «благословенную дочь».

— Бабушка.

Лёгок на помине! Вэнь Цинли подошёл быстрыми шагами и чинно поклонился.

— Встань скорее, дай бабушке на тебя посмотреть, — старушка с улыбкой поманила его рукой.

Она потянула Вэнь Цинли к себе, заботливо расспрашивая обо всём на свете. Она даже помнила, как долго он носит ту или иную пару обуви.

Вэнь Минъюнь сидела в стороне, медленно попивая чай и не мешая бабушке и внуку общаться.

Как наблюдатель, она ясно ощущала, насколько старуха дорожит внуком. С тех пор как Вэнь Цинли вошёл, в глазах старухи был только он, и это была искренняя забота, а не та вежливая отстранённость, которую она проявляла к ней.

Однако она нисколько не завидовала, а даже радовалась.

Не зря они со старухой были родными внучкой и бабушкой — она тоже была холодна по натуре. Между ними не было родственных чувств, только интересы превыше всего.

Пока Вэнь Цинли был в фаворе, чем лучше старуха относилась к внуку, тем больше у Вэнь Минъюнь было возможностей это использовать.

Вэнь Цинли хотел сесть рядом со старой госпожой, но та остановила его: — Твоя сестра только что вернулась. Сядь рядом с ней, поговорите как следует.

Юноша тут же нахмурился, изобразив нежелание: — Бабушка, я хочу сидеть поближе к вам. Третья сестра отсутствовала всего несколько дней.

— Будь послушным, — старушка была довольна, но не уступала.

Эта третья внучка была ни на что не годна, от природы слаба, рождена с болезнью — просто воплощение звезды-метлы и обузы.

Но было в ней одно достоинство — она могла приносить удачу внуку.

Чем больше Цинли будет с ней общаться, тем сильнее будет его удача.

В конце концов, брат и сестра сели вместе, но почти не разговаривали друг с другом. Вместо этого Вэнь Цинли постоянно беседовал со старухой.

Это тоже было частью их молчаливого соглашения.

Если бы брат и сестра вели себя слишком близко перед старухой, та, вероятно, была бы недовольна.

Вэнь Минъюнь всегда придерживалась долгосрочной стратегии. Чтобы в будущем получить больше выгоды от старухи, она не возражала оставаться в стороне. К тому же, ей не нужно было тратить эмоции на игру.

*

— Вэнь Минъюнь, выходи! — раздался крик Вэнь Боханя.

От такого обращения по полному имени у Вэнь Минъюнь волосы встали дыбом, и она невольно втянула шею.

— Бабушка, — Вэнь Минъюнь тут же посмотрела на старую госпожу, ища помощи.

Бабушка и внуки сидели за обеденным столом, наслаждаясь ужином в тёплой атмосфере, которую разрушил этот крик Вэнь Боханя.

— У твоего отца очень встревоженный голос, должно быть, у него к тебе срочное дело, — старая госпожа осталась невозмутимой, явно не желая вмешиваться.

Вэнь Минъюнь скривила губы. Она знала, что эта старуха «не выпустит сокола, не увидев зайца».

Раз уж дело не касалось её драгоценного внука, она не хотела в это ввязываться.

Она встала, собираясь выйти посмотреть, и перед уходом бросила взгляд на Вэнь Цинли.

Это был их безмолвный знак.

Выйдя, она увидела Вэнь Боханя, стоявшего посреди двора с мрачным выражением лица.

— Следуй за мной, — холодно произнёс он.

Вэнь Минъюнь увидела, что он пришёл один. Хотя лицо его было суровым, он не казался слишком угрожающим, поэтому она послушно пошла за ним.

Они дошли до переднего зала. Едва войдя во двор, Вэнь Минъюнь увидела два гроба, стоящих посредине.

Ясный лунный свет падал на чёрное дерево, отбрасывая зловещий холодный блеск.

Один из гробов показался ей очень знакомым. Это был тот самый гроб из золотистого нанму, который семья Вэнь приготовила для неё, когда лекарь впервые объявил о её скорой смерти. На нём, по её просьбе, мастер вырезал изысканные узоры.

Даже умирая, она хотела умереть красиво.