Признание (Часть 2)

Пока мой отец был жив, мои дяди, в силу его авторитета как старшего брата и железной хватки, подавляли своё недовольство. Но, к сожалению, отцу не суждено было прожить долгую жизнь. Пять лет назад он скоропостижно скончался от сердечного приступа. Я, как старший сын и внук, унаследовал всё семейное состояние. Дяди, считая меня слишком молодым, решили, что могут не церемониться, и открыто выступили против меня. Они потребовали раздела имущества. Всё то, что они копили в себе годами, не смея высказать, теперь вырвалось наружу. Но как делить — на этот счёт у них не было единого мнения. После бесчисленных споров они наконец предложили мне свой вариант. Это предложение было настолько абсурдным, что фактически означало отдать им всё состояние семьи Сун без боя. Я, конечно, не согласился. Тогда они начали давить на меня всеми возможными способами, вплоть до… похищения.

Чэнь Чжоу рассказывал об этом спокойно, без боли и обиды на родственников. Возможно, жизнь в такой семье требовала сильного и стойкого характера, чтобы выжить и преуспеть.

— Так значит, вы подыграли им? — Мо Сяофэй съела полтарелки каши и почувствовала себя немного лучше.

Чэнь Чжоу прищурился. Сообразительность Мо Сяофэй всегда удивляла его.

— Откуда ты знаешь, что я подыграл им?

— Если бы вас действительно похитили, то либо ваши дяди добились бы своего, и тогда вы сейчас были бы дома, в полной безопасности, и составляли бы соглашение о разделе имущества по их условиям, либо похищение провалилось бы, и тогда вы тем более должны были бы вернуться к своей жизни молодого господина. Так как же вы оказались без сознания в этой глухой деревне? Какие похитители настолько глупы? Не потребовали выкупа, не выдвинули никаких условий, просто бросили вас? Кхм… И после того, как вы очнулись, вы не только не вернулись домой, но и решили остаться у меня на полгода. Не верю, что вы не можете с ними справиться. Вы не возвращаетесь, потому что хотите дать им время перегрызться между собой, а сами ждете, чтобы пожинать плоды чужого труда, верно?

Доесть кашу она не смогла. Мо Сяофэй собралась встать, чтобы налить себе воды и выпить лекарство, но Чэнь Чжоу опередил её, удержал на месте и сам пошел на кухню. Мо Сяофэй улыбнулась. Наверное, этот барин за всю свою жизнь мало кому прислуживал.

— Всё верно. Раз уж они все эти годы были так нетерпеливы и недовольны, пусть попробуют на вкус то, чего так хотели. Посмотрим, способны ли они управлять компанией. Но, к сожалению, судя по последним докладам, никто из них не подходит. Без меня они не могут договориться, никто не хочет, чтобы другой получил больше. Они даже готовы использовать самые крайние меры, чтобы устранить конкурентов. Я дал им шанс, но я не хочу, чтобы плоды труда нескольких поколений стали игрушкой в их руках. Винить они могут только себя и свою некомпетентность.

Эти слова, сказанные кем-то другим, прозвучали бы высокомерно, но Мо Сяофэй знала, что это не высокомерие, а уверенность в себе, основанная на реальных достижениях.

— Вам часто говорят, что вы неприятный человек?

— Довольно часто.

«Довольно честно», — подумала Мо Сяофэй.

— Мои дяди часто так говорят. Особенно мой младший дядя, самый способный из них. Он как-то нанял финансового консультанта, очень известную в сфере инвестиционного банкинга. За два года она увеличила его личное состояние в несколько раз. Но дядя был ненасытен и даже попытался втянуть её в семейные дела, планируя с помощью совместных проектов незаметно перевести основные активы на своё имя. Но методы у него были слишком грубые. Моя команда раскрыла его замысел. Как же её звали… Ах да, кажется, Молли.

Чэнь Чжоу не заметил, как Мо Сяофэй замерла с чашкой в руке, а затем медленно поставила её на стол.

— Эта Молли действительно была очень талантлива. Я, правда, никогда её не видел, но о её достижениях ходили легенды. Даже среди элиты инвестиционного банкинга она была одной из лучших. Жаль, что года два-три назад она вдруг исчезла. Я больше ничего о ней не слышал. Очень жаль.

Мо Сяофэй опустила глаза. Всегда спокойная и невозмутимая, сейчас она спросила с некоторой неуверенностью:

— Она помогала вашему дяде присвоить ваше состояние, то есть была вашей противницей. Почему же вам её жаль?

— Бизнес — это жестокая игра. У нас просто были разные позиции. Но она, безусловно, талантливый человек. Квалифицированные специалисты всегда в цене. Если бы она тогда встретила меня, я бы сделал всё, чтобы переманить её к себе.

Руки Мо Сяофэй слегка дрожали. Она быстро убрала их со стола и положила на колени — опора, казалось, помогала успокоить учащенное сердцебиение.

— Правда? — Голос Мо Сяофэй немного дрогнул.

— Что «правда»? — Чэнь Чжоу показалось, что голос Мо Сяофэй стал еще более хриплым. Он забеспокоился. — Тебе опять плохо?

Он хотел протянуть руку через стол и потрогать её лоб, но Мо Сяофэй уклонилась. Чэнь Чжоу замер и убрал руку.

— Если бы вы первый встретили Молли, вы бы переманили её к себе? — повторила Мо Сяофэй свой вопрос.

— Конечно. Я готов вкладывать время и ресурсы в поиск талантливых людей, потому что уверен, что в будущем они принесут мне многократную прибыль. Так что это того стоит.

Мо Сяофэй повернулась к окну. Солнечный свет, теплый и ласковый, согревал душу.

«Даже так… всё хорошо… очень хорошо», — подумала она.

Чэнь Чжоу посмотрел на Мо Сяофэй. Её лицо было залито солнечным светом, и он не мог разглядеть выражение, но по изгибу губ понял, что она улыбается. Он не понимал, чему она так радуется. Ей должно быть плохо, она же больна. Он вроде бы ничего такого не сказал.

— Ты выпила лекарство? — Чэнь Чжоу сам не заметил, как его голос стал непривычно мягким.

— Да, только что, — ответила Мо Сяофэй тоже очень мягко.

Мо Сяофэй так и не спросила, как зовут Чэнь Чжоу. Раз он из семьи Сун, значит, его фамилия Сун. И с самого начала она знала, что Чэнь Чжоу — это не настоящее имя.