Десятилетняя шутка

Десятилетняя шутка

Внезапная вибрация телефона вернула меня к реальности, разрушив ужасное предположение.

На экране высветилось: Кредитор.

— Алло… — от страха голос дрожал.

— Где ты?

— Опе… операция идёт… нет, снаружи операционной, — я попыталась встать и осмотреться, но увидела только три светящихся иероглифа над дверью: «Идёт операция».

— Стой там, не двигайся.

— Алло… алло… — я не успела договорить: «Ин Ци, умоляю, не вешай трубку, мне нужно, чтобы кто-то поговорил со мной, успокоил».

Он повесил трубку.

Сволочь, сволочь! Мысленно я бессильно выругалась несколько десятков раз.

Простите меня, простите мою внутреннюю грубость.

Я понуро опустила голову, глядя в пол, и заметила лужицу воды. Провела рукой по щеке — оказывается, я плакала, сама того не заметив.

— На, вытри скорее, ужасно выглядишь, — передо мной появились ноги в белых кроссовках с галочкой. Выше — всё белое: белые брюки, белый халат. Даже лицо сияло, как у ангела в белом.

Кстати, с кроссовками Nike тоже связана одна история. Перед экзаменами как раз был его день рождения. Я ломала голову над подарком, экономила на всём, да ещё и вытрясла денег из отца и Цзян Е — еле-еле наскребла на пару кроссовок Nike.

Ещё и записку написала: «Обрати внимание на значок на этих кроссовках — это галочка. Эта галочка несёт в себе все мои надежды и пожелания для тебя. Надеюсь, на экзаменах ты правильно ответишь на все вопросы. Желаю, чтобы твоя мечта сбылась».

Подпись: Твоя добрая и прекрасная милашка.

Конечно, вскоре после его дня рождения был день рождения Цзян Е. Чтобы снова не ломать голову, я решила подарить ему тоже обувь. Nike были слишком дорогими, поэтому я нашла компромисс и купила ему пару кроссовок Xtep со скидкой.

Цзян Е, получив подарок, обругал меня: «Променяла дружбу на парня! Ты желаешь ему ответить на все вопросы правильно, а мне, значит, желаешь во всём ошибиться?»

Позже Цзян Е действительно не поступил в университет. Из-за этого я долго чувствовала себя виноватой.

Ин Ци стоял передо мной, неизвестно сколько времени размахивая салфеткой, которую протягивал мне.

— Обалдела? Похоже, за столько лет совсем не поумнела!

— Сволочь! — Моя симпатия к нему мгновенно улетучилась. Я выхватила салфетку, небрежно вытерла лицо и швырнула ему обратно.

Он уже сел рядом со мной, положив руку на спинку стула. Из-за этого я даже не смела опереться, боясь, что он воспользуется ситуацией.

— Расскажи, что знаешь, я попробую проанализировать.

Судя по его одежде, он уже стал врачом. Значит, мои угрозы и уговоры пойти учиться на архитектора были напрасны.

Внутри всё разбилось на осколки. Цзян Гэ, Цзян Гэ, ты слишком много о себе возомнила! С какой стати он должен был меняться ради тебя? К тому же, вы расстались ещё до подачи документов в вуз.

— Я сама толком не знаю. Когда я приехала, медсестра дала мне подписать какую-то бумагу, сказала, что… что-то острое… острое… какое-то воспаление… — Надо же, я так переживала, а даже не знала, чем именно заболела Фан Кэ.

— Острый аппендицит?

— Да, кажется, да, точно, он самый.

— Хотя любая операция несёт риски, это небольшое вмешательство. Тебе не нужно так убиваться.

— Это же не твой друг, конечно, тебе всё равно, — тихо пробормотала я.

Похоже, он услышал и усмехнулся.

— Это кто из нас ещё бессердечный? В тот год ты ни с того ни с сего прислала мне сообщение о расставании, а потом исчезла без следа. Даже документы в вуз за тебя подавала твоя мама. А твоя мама ещё тыкала мне в нос пальцем и велела держаться от тебя подальше, чтобы не мешать твоему великому будущему, — Ин Ци специально подчеркнул последние два слова: «великому будущему».

— Ты… ты клевещешь! Что значит «ни с того ни с сего»? У тебя просто рыльце в пушку! Ты явно пытаешься свалить вину на меня! Ты… ты бесстыжий, ты отвратительный, ты сволочь!

Ин Ци скрестил руки на груди.

— Хорошо, расскажи, в чём я бесстыжий, в чём отвратительный, и какая я сволочь?

— Ты… ты забыл? В тот день после выпускного экзамена, в конце вечеринки нашего класса, что вы делали с Сюй Яньжань?

Ин Ци напряжённо вспоминал и наконец вспомнил. В тот день он вышел из туалета и увидел Сюй Яньжань, сидящую на полу у раковин между мужским и женским туалетами. Из доброты, из чувства товарищества к однокласснице из параллельного класса, а также из-за угрызений совести, он подошёл и спросил:

— Одноклассница, ты в порядке?

Пьяная в стельку Сюй Яньжань с трудом открыла глаза. Увидев Ин Ци, она очень обрадовалась:

— Ин Ци, Ин Ци, это ты?

— Ты, кажется, много выпила. Всё нормально?

— Нормально. Ин Ци, Ин Ци, ты мне так нравишься, правда, очень нравишься, — говоря это, она обхватила его за плечи и начала тереться об него.

Цзян Гэ вышла искать его, потому что он долго не возвращался. Увидев эту сцену, она чуть не взорвалась от злости.

Но хуже всего было то, что позже Ин Ци увёл Сюй Яньжань и снял номер. Она своими глазами всё это видела.

Поэтому назвать Ин Ци сволочью — это ещё мягко сказано. Он был волком, волком в овечьей шкуре.

Узнав причину их расставания, Ин Ци, наоборот, вздохнул с облегчением. Ему стало смешно: оказывается, их десять лет были разрушены из-за такой нелепости. Он взъерошил и без того растрёпанные волосы Цзян Гэ.

— Глупая, ну почему ты такая глупая? То…

В этот момент у него зазвонил телефон. Должно быть, что-то срочное — его лицо резко изменилось.

— Объясню в другой раз, я сейчас очень занят. И запомни, в следующий раз не выходи из дома в тапочках, — сказал он и ушёл.

Я посмотрела на свои ноги и только тогда поняла, что в спешке забыла переобуться.

В этот момент свет над операционной погас, дверь открылась, и вывезли Фан Кэ. Я поспешила к ней.

— Операция прошла успешно. Но помните, в ближайшие два дня после операции нельзя есть, даже пить воду. Если пациентка очнётся и будет очень хотеть пить, можно дать немного жидкой пищи. Понаблюдаем несколько дней, и можно будет выписываться.

— Спасибо, доктор, спасибо! — Отлично! Правду говорят, такие вредины живут вечно. Какая же я была дура, что плакала! Разве Царь Яма осмелится забрать такую заразу, как Фан Кэ?