Та, что обещала поймать мне курицу

Та, что обещала поймать мне курицу

— Тётя, посмотрите в камеру, я сфотографирую, как вы лепите пельмени, и отправлю Цзян Е, этому бессовестному, чтобы хорошенько его разозлить.

Тётя Цзян с улыбкой позировала мне. Сделав снимок, она захотела посмотреть, как получилось. Ещё и попросила меня наложить бьюти-фильтр, чтобы было покрасивее. Только когда осталась довольна, разрешила отправить.

Цзян Гэ: [Красивое фото]. Это пельмени, которые твоя мама специально для меня налепила. Умри от зависти, непочтительный сын, который женился и забыл мать!

Цзян Е ответил мгновенно: Хех~ Тебе с детства ещё не надоело их есть? К тому же, есть три вида непочтительности, и самый большой — не иметь потомства. Я как раз стараюсь подарить маме внука! А вот ты, незамужняя женщина в возрасте, как у тебя хватает смелости сидеть дома все семь дней каникул? Мама Цзян ещё не применила все свои уловки, чтобы быстро выдать тебя замуж?

Цзян Гэ: Из собачьей пасти не жди слоновой кости. Пока!

Цзян Е: Точно, если она ничего не предпринимает, это не в стиле мамы Цзян. А ты, домоседка, которая сидит безвылазно, тем более не пришла бы к нам просто так. Быстро признавайся, какой такой приём применила твоя мама, что ты испугалась и домой вернуться не смеешь?

Цзян Гэ: Без комментариев. Иди делай своих внуков.

Цзян Гэ сердито бросила телефон на стол. Мама Цзян Е, увидев выражение её лица, сразу всё поняла и с улыбкой спросила:

— Этот паршивец опять тебя разозлил?

Цзян Гэ кивнула. Мама Цзян Е продолжила:

— Не обращай на него внимания, вечно ведёт себя несерьёзно, даже на праздник не приехал меня навестить. Всё-таки лучше рожать дочку, она заботливая. Эх, дочка — это мамина маленькая ватная курточка.

Цзян Гэ обняла немного расстроенную маму Цзян Е:

— Я же с детства говорила, что у меня две мамы. Вы тоже моя мама, и я тоже ваша маленькая ватная курточка.

— Умница, какая же ты умница.

Так, мучительно проводя время дома и развлекаясь у тёти Цзян, я пережила семь дней каникул. Наконец настал день освобождения.

Я нетерпеливо собирала вещи, не забывая при этом преувеличенно выразить своё нежелание расставаться Старине Цзян и той самой матушке, которая вечно смотрела на меня косо. А потом радостно поехала обратно в город Х.

Вернувшись в город Х, первым делом нужно было забрать Цици. В благодарность за то, что Фан Кэ несколько дней ухаживала за ним, я специально привезла из дома гостинцев и скрепя сердце отдала ей половину. На самом деле сначала это была лишь малая часть, но она оказалась довольно бесцеремонной и, постоянно жалуясь, как трудно было эти семь дней ухаживать за собакой, нагло стащила ещё немного.

Действительно, каковы друзья, таков и сам — наглый и бесстыжий.

Но не стоит быть слишком жадным, жадность до добра не доведёт.

Однажды вечером, приняв душ, я лежала на кровати и переключала каналы телевизора. Остановившись на какой-то передаче, я взяла телефон, чтобы полистать Weibo.

Лучший способ справиться с одиночеством — создать вокруг себя шум, чтобы казалось, будто ты не одна. Телевизор как раз выполнял эту функцию.

На экране телефона высветилось 10 пропущенных звонков, все от Фан Кэ. Внезапно стало тревожно, и я тут же перезвонила.

Телефон долго звонил, наконец ответили:

— Здравствуйте, это Больница XX. Вы родственница или подруга госпожи Фан Кэ? Если возможно, не могли бы вы сейчас приехать в больницу?

Я поспешно переоделась, поехала туда и с трудом нашла нужное место. Медсестра сразу сунула мне какой-то лист и спросила:

— Вы родственница Фан Кэ?

В голове было пусто, я бессознательно кивнула.

— Тогда, пожалуйста, подпишите согласие на операцию. У пациентки острый аппендицит, операция требуется немедленно. Но, пожалуйста, не волнуйтесь, мы сделаем всё возможное.

Я дрожащей рукой подписала там, где она указала.

Загорелся свет над операционной. Фан Кэ уже увезли готовиться, я её не видела. За все мои 27 лет жизни, благодаря крепкому здоровью, я ничего не знала о таких вещах. Я упрямо верила лишь в одно: если операция, то риск умереть — пятьдесят на пятьдесят.

Меня охватила паника, ноги сами собой задрожали. Пришлось пересесть на стул.

Время тянулось медленно. В голове одна за другой всплывали картины нашего прошлого с Фан Кэ. Это было неприятное чувство, похожее на церемонию прощания.

Мы с Фан Кэ учились вместе в средней школе. После перехода в старшую школу наши пути разошлись, так как мы попали в разные школы, и связь прервалась.

Потом, на зимних каникулах четвёртого курса, она вдруг прислала мне в мессенджер скриншот. Это был рассказ, который я когда-то написала для неё. Стыдно вспомнить: коротенький рассказ, написанный ученицей средней школы, наполовину состоящий из пиньиня.

Но благодаря этому мы снова начали общаться. Сначала просто болтали о том, чтобы как-нибудь встретиться и погулять, но кто бы мог подумать, что это мимолётное предложение воплотится в жизнь.

Позже мы вместе договорились поехать искать работу в город Х. Так и началось наше «дрейфование в море». Первый год мы работали в одной компании, вместе снимали жильё, вместе ходили на работу. Со временем наша «революционная дружба» возродилась и стала ещё крепче, чем раньше.

Она была простодушной и чудачкой, поэтому я всегда была уверена, что нет ничего такого, чего бы она не могла вытворить. Даже тогда, когда я возвращалась в город Х на скоростном поезде после защиты диплома в университете.

Она прислала мне сообщение в WeChat: «Я поймала курицу, чёрную. Не знаю, чья она, сбежала откуда-то. Вот я её и поймала. Сейчас держу на балконе. Когда вернёшься, мы её зарежем и сварим суп, хорошо?»

И я, чёрт побери, действительно поверила! Вернувшись, я обыскала всю квартиру, заглянула во все щели, но не нашла даже куриного пёрышка.

Она невозмутимо спросила меня:

— Что ты ищешь?

— Курицу, — ответила я. — Где курица, которую ты поймала?

Она с совершенно серьёзным видом, без малейшего волнения или чувства вины, сказала:

— О, я пошутила. Хочешь, я сейчас пойду и поймаю тебе курицу?

Я чуть не сошла с ума на месте.

Пообщавшись с Фан Кэ подольше, понимаешь, что все её рассказы о «былых временах» — это чистая фантазия. Например, как она «в былые времена» вкусно готовила. А сейчас я почти не ем то, что она готовит. Иногда она сама бывает так «тронута» своим кулинарным искусством, что готова ему поклоняться.

Мы обе были ленивы, но по-разному. Поэтому наша съёмная квартира тогда была в беспорядке, в жутком беспорядке. Иногда, после ссоры со своим парнем, она в бешенстве, с мрачным лицом, начинала уборку. В такие моменты я всегда сидела как на иголках: не хотелось двигаться, но я невольно начинала ей помогать. В это время она была самой заботливой хозяйкой на свете: она ни за что не позволяла тебе работать, абсолютно не позволяла. Но именно из-за этого становилось ещё неуютнее. Возможно, это муки совести.

Мы часто ссорились. Даже позже, просто болтая, мы могли начать ругаться, как две базарные бабы. Но это нисколько не влияло на наши отношения. Возможно, как в поговорке: бьёт — значит любит, ругает — значит дорожит, не бьёт и не ругает — значит равнодушен.

Если бы тогда Фан Кэ не привезла меня в город Х, то не было бы сегодняшней Цзян Гэ. А какой была бы сегодняшняя Цзян Гэ, невозможно представить.

Но если бы не было меня, Фан Кэ наверняка жила бы очень хорошо. Потому что она была «беззаботной», и пока мир существует, для неё всегда будет светить солнце.

А что если, вдруг, её не станет?

Простите остатки пессимизма в моей душе, но я действительно невольно провела мысленную церемонию прощания.