Глава 14. В глазах врача есть только пациент

Го Чжэнъи торопил Линь Фэна вывести яд из его тела.

Линь Фэн слегка улыбнулся:

— Прямо здесь? Это довольно сложная процедура.

Мало того, что в отеле постоянно ходят люди, так еще и тот, кто подсыпал яд, вероятно, все еще здесь и может помешать процессу лечения.

Но и возвращаться в больницу было не лучшим вариантом. Если Го Чжэнлянь и Го Чжэнъи снова попадут в больницу, семья Го определенно опять окажется в заголовках новостей.

Поразмыслив, Линь Фэн решил, что лучше всего отправиться в дом семьи Го.

Троица немедленно вышла, села в Бентли и быстро добралась до резиденции семьи Го.

Семья Го жила в отдельной большой вилле, которая больше походила на усадьбу.

Хотя она и уступала Усадьбе Сяо по размерам и великолепию, но обладала своим неповторимым шармом — старинный стиль придавал ей вид древнего замка, сохранившегося с прошлого века.

Оказалось, что среди четырех великих семей города семья Го и семья Сяо были совершенно на равных.

Однако семья Го достигла своего положения лишь при нынешнем старике Го, в отличие от семьи Сяо, чья история насчитывала сотни лет, и чьи корни были гораздо глубже.

У старика Го было три сына.

Отец Го Чжэнлянь и Го Чжэнъи, старший сын, как и их мать, скончался много лет назад.

Сейчас в усадьбе Го жили только Го Чжэнлянь, Го Чжэнъи и их дедушка. Два их дяди жили отдельно.

Конечно, в доме было и немало прислуги.

Когда старик Го болел, оба дяди провели здесь два дня, но потом вернулись к себе.

Услышав, что Го Чжэнлянь и Го Чжэнъи тоже отравились, даже такой сдержанный человек, как старик Го, не мог не испугаться. Он немедленно распорядился подготовить все для лечения Линь Фэном.

Линь Фэн сказал:

— Лучше подготовить две комнаты. Сначала я займусь молодым господином Го, а потом выведу яд у госпожи Го.

Старик Го несколько удивился:

— Зачем две комнаты? Почему по очереди? Разве не удобнее лечить их вместе?

Линь Фэн слегка улыбнулся:

— Господин Го, не волнуйтесь. После того как они приняли мое лекарство, яд временно не будет действовать, так что времени точно хватит. А что касается самой процедуры... вспомните, как я проводил операцию вам?

Старик Го еще не успел сообразить, а Го Чжэнлянь уже все поняла.

Когда Линь Фэн спасал жизнь старика Го с помощью серебряных игл, он велел ему снять всю одежду до нитки.

— Ты ведь не хочешь сказать, что нужно будет снять всю одежду... — лицо Го Чжэнлянь мгновенно побледнело.

Линь Фэн равнодушно ответил:

— А как иначе мне ставить иглы? Как вывести яд из твоего тела? Я не владею техникой введения игл через одежду. Если ты умеешь, научи меня.

— Ни за что! — категорически заявила Го Чжэнлянь. — Я лучше умру, чем позволю тебе спасать меня таким образом!

— Как хочешь, — спокойно сказал Линь Фэн. — Ты уже испытала на себе силу яда во время приступа. Если считаешь, что сможешь это выдержать, твое дело. Или если тебя не пугает мучительная смерть через сорок девять дней, когда все мышцы сгниют, то можешь и не очищать организм.

Го Чжэнлянь крепко закусила губу и бессильно опустилась на диван. Ее красивое лицо стало белым как бумага.

Она была невинной девушкой, и подвергнуться такому лечению было для нее хуже смерти.

— Подумай сама, — сказал Линь Фэн и, взяв Го Чжэнъи, вошел в комнату.

Старик Го начал уговаривать Го Чжэнлянь:

— Сяо Лянь, раз уж так случилось, другого выхода нет.

— Неужели ты хочешь так бесславно умереть?

— Даже если ты не боишься смерти, подумай о семье. Дедушка уже стар, будущее семьи Го зависит от вас с братом. Чжэнъи еще молод и импульсивен, неужели ты оставишь его одного нести это огромное бремя?

— Как он справится один без твоей помощи?

— Потерпи немного, и все пройдет. Считай это кошмаром, утром проснешься, и все забудется.

Го Чжэнлянь сжалась в комок на диване, ее губы дрожали.

Она понимала правоту дедушки, но для нее, невинной девушки, раздеться перед незнакомым мужчиной было невыносимо стыдно.

Сколько бы старик Го ни уговаривал, Го Чжэнлянь не произнесла ни слова.

К тому времени, как Линь Фэн закончил выводить яд из тела Го Чжэнъи и вышел из комнаты, Го Чжэнлянь все еще не приняла решения.

— Какое облегчение! После иглоукалывания чувствую легкость во всем теле, словно сейчас взлечу, — сказал Го Чжэнъи, выйдя из комнаты голым по пояс. Его кожа была покрыта черными точками, и он вытирался чистым белым полотенцем.

Линь Фэн посмотрел на Го Чжэнлянь:

— Ну что, ты решила?

Го Чжэнлянь сжалась еще сильнее, ее тело задрожало.

— Не волнуйся, я врач. В моих глазах ты просто пациентка, — спокойно сказал Линь Фэн.

— В некотором смысле, для настоящего профессионального врача пациент на больничной койке ничем не отличается от куска мяса на прилавке мясника.

— Врач видит только ребра, мышечные ткани и тому подобное, ничего другого.

Это сравнение взбесило госпожу Го. Она вскочила и, стоя на диване, гневно крикнула:

— Что ты сказал?

— Я сказал, что смерть от этого яда будет ужасной и еще более унизительной, — невозмутимо ответил Линь Фэн.

— Делай как хочешь. Не думал, что госпожа Го не боится смерти, но боится стыда.

— Сделаю! Боюсь я тебя, что ли? — крикнула Го Чжэнлянь и вбежала в комнату.

Хотя она и сказала это решительно, раздеться ей стоило огромных усилий.

Когда Линь Фэн начал ставить иглы, Го Чжэнлянь дрожала всем телом, как осиновый лист. Глаза ее были плотно закрыты, но слезы все равно катились из уголков.

Стыд, гнев, унижение, ненависть... все эти чувства смешались в ней. Лицо Го Чжэнлянь то вспыхивало красным, как кумач, то становилось белым, как бумага.

В гостиной старик Го сидел с нахмуренными бровями, погруженный в тяжелые думы.

Го Чжэнъи же кипел от ярости:

— Дедушка, это точно люди семьи Сяо хотели избавиться от нас с сестрой! Они думают, нас легко запугать! Нечего и думать, нужно немедленно нанести ответный удар, начать полномасштабную войну с семьей Сяо!

— Почему ты решил, что это сделала семья Сяо? — рассеянно спросил старик Го.

Го Чжэнъи был полон праведного гнева:

— Разве не очевидно? Отель «Император» — их собственность! Кто еще это мог быть? Это дело точно связано с семьей Сяо!

Старик Го спокойно ответил:

— Если бы ты хотел убрать кого-то из семьи Сяо, ты бы стал делать это в нашем ресторане «Лун Тэн»?

Го Чжэнъи потерял дар речи и не смог ничего возразить.