Глава 7. Это тебя не касается (Часть 2)

Он подумал о Цзян Юань, а Сун Яньшань как раз пришел из-за нее. Он спросил:

— Где Цзян Юань?

Лу Юнь слегка нахмурился:

— Конечно же, ушла на работу.

— Куда она пошла работать?

Он спросил это совершенно естественно, словно для Сун Яньшаня было в порядке вещей без всяких объяснений заявиться к другу девушки и расспрашивать о ее местонахождении. И он был уверен, что друг девушки ничего от него не скроет.

Лу Юнь не понимал, откуда у Сун Яньшаня такая уверенность. Он сказал:

— Если хочешь знать, спроси у Юаньюань. Если она захочет тебе рассказать, то сама скажет.

Эти слова задели Сун Яньшаня за живое. С тех пор как Цзян Юань вернулась в Наземный город баров, она не то чтобы совсем пропала, как воздушный змей с оборванной нитью — на его сообщения она все же отвечала, но в основном односложно. Только когда он заговаривал о военной академии или о специальностях, Цзян Юань проявляла немного больше энтузиазма.

О работе же Цзян Юань и вовсе не говорила, лишь твердила, что у Лу Юня все хорошо.

Сун Яньшань терпеть не мог слышать имя Лу Юня, у него сразу тяжело становилось на душе. Наконец, не выдержав, он примчался сюда, чтобы найти ее. Не застав Цзян Юань, он сперва вздохнул с облегчением, но потом забеспокоился еще сильнее. Поэтому и заказал пирамиду из шампанского, чтобы выманить Лу Юня.

Он никак не ожидал, что Лу Юнь с порога начнет его задирать. Ради Цзян Юань Сун Яньшань мог лишь притвориться, что не расслышал.

— Она мне не сказала.

— Тогда и я тебе не скажу, — тут же отрезал Лу Юнь.

Даже если бы Лу Юнь знал, он бы все равно не сказал Сун Яньшаню.

Когда Цзян Юань вернулась, Лу Юнь поговорил с ней и узнал, что все это время ее вообще не было в Небесном городе. А Сун Яньшань намеренно ввел его в заблуждение словами «ты не сможешь приехать», заставив думать, что Цзян Юань находится в Небесном городе. Из-за этого он не смог вовремя приехать к Цзян Юань, и она еще подумала, что ему наплевать на друзей.

Лу Юнь чувствовал себя обиженным, поэтому, естественно, не собирался облегчать жизнь Сун Яньшаню.

— Скажи мне, где Цзян Юань, — произнес Сун Яньшань.

Его голос был холодным, отстраненным, словно доносился издалека сквозь толщу пузырьков. Лу Юнь почувствовал, как по телу пробежала дрожь, а сердце неудержимо заколотилось. Он решил, что это из-за слишком громкой музыки, и не придал этому значения.

— Я же сказал, что не знаю!

Произнеся это, он замер. Он вовсе не собирался этого говорить.

Взгляд Сун Яньшаня мгновенно изменился. Если раньше он был просто холоден и держал дистанцию, то теперь в нем читалась ярость. Он ледяным тоном произнес:

— Цзян Юань временно живет у тебя, а ты даже не знаешь, где она работает? Вот так ты о ней заботишься? А она тебе так доверяет.

Сун Яньшаню надоело ходить вокруг да около, он развернулся, чтобы уйти. Лу Юнь все еще был немного ошеломлен. Когда к нему вернулась способность соображать, он тут же бросился за ним.

— Сун Яньшань, — позвал Лу Юнь. — Зачем тебе Юаньюань? Скажи мне, я ей передам. Город такой большой, как ты найдешь ее, метаясь как слепой котенок?

На ярко освещенной улице, наполненной рок-музыкой, повсюду обнимались парочки. Сун Яньшань остановился посреди толпы и обернулся. Высокий и стройный, он заметно выделялся.

Губы Лу Юня слегка дрогнули:

— Скажи мне, зачем ты ее ищешь?

— А тебя это какое касается? — холодно бросил Сун Яньшань.

— Юаньюань не любит, когда вмешиваются в ее жизнь, — сказал Лу Юнь. — И тем более не любит, когда друзья бесцеремонно врываются к ней на работу и мешают. Она даже мне не сказала, где работает, так кто ты ей такой? Даже если тебе удастся ее найти, ты подумал, что можешь доставить ей неудобства своим поведением?

Красивые брови Сун Яньшаня сошлись на переносице. Ему не нравилось ни одно слово, сказанное Лу Юнем, особенно его самоуверенный тон.

— Я же сказал, это тебя не касается, — повторил Сун Яньшань.

Его тон был недружелюбным, но он все еще сдерживал гнев, потому что Лу Юнь был другом, которым Цзян Юань дорожила. Он не хотел ставить Цзян Юань в неловкое положение.

Но друг — это всего лишь друг. Лу Юнь переходил все границы и в поступках, и в словах.

— Конечно, касается, — возразил Лу Юнь. — Хотя бы потому, что сейчас Цзян Юань предпочитает спать в моей конуре, а не в твоей просторной комнате. Это дает мне право.

Сун Яньшань широким шагом приблизился. Полы его рубашки развевались на ночном ветру. Какие там «белые одежды белее снега» — это был словно вестник смерти в белом. Он схватил Лу Юня за шею, затащил в переулок и с силой швырнул об стену. Лу Юнь ударился затылком, перед глазами посыпались искры. Но Сун Яньшань без всякого сочувствия продолжал мертвой хваткой сжимать его горло с силой, достаточной, чтобы задушить. Его голос почти срывался от ярости:

— Что ты сказал?

Лу Юню было трудно говорить, но он все же ухмыльнулся:

— Не веришь… Не веришь — пойди наверх, посмотри. Посмотри, сколько там комнат, сколько кроватей.

Глаза Сун Яньшаня налились кровью, алые зрачки приобрели потусторонний блеск. Холодный лунный свет освещал его удлиняющиеся синие волосы, а уши-плавники слегка подрагивали в воздухе.

Это была неконтролируемая звериная трансформация, проявляющаяся у высокородных оборотней при потере контроля над эмоциями — знак пробуждения крови предков в пылу битвы.

Лу Юнь тут же понял, кто перед ним:

— Так ты из королевского рода? И что толку? Каким бы знатным ты ни был, Юаньюань все равно сказала, что ты ей не нравишься.

Сун Яньшань схватил его за волосы и снова с силой ударил головой о стену.