Глава 8

На следующий день, когда я после собрания, вне себя от злости, собиралась пойти и разобраться с Ци Цин, она вдруг словно стала другим человеком.

— Линь Жань, я видела твоё личное дело. Ты определённо тот активист, который мне нужен. Не разочаруй меня.

Сказав это, она развернулась и ушла. Когда я осознала, что хотела потребовать от неё объяснений, её уже не было.

Ушла!

Я снова потерпела неудачу. Но именно в этот момент я подумала, что студенческий совет, возможно, не такое уж и скучное место. И это был первый раз с момента поступления в университет, когда во мне загорелся боевой дух.

После этого она, казалось, намеренно меня взращивала, позволяя мне заниматься самыми разными вещами, погружая в суету многочисленных мероприятий. Хотя я и была председателем студсовета в средней школе и всё это было мне знакомо, но когда Ци Цин внимательно объясняла мне возможные проблемы и способы их решения в экстренных ситуациях, мне не хотелось её прерывать. Просто быть рядом с Ци Цин вот так — тоже было неплохо.

— Линь Жань, останься после собрания.

Когда все потихоньку вышли из кабинета…

— Му Му, пойдём вместе поедим? Я так проголодалась.

Это был второй раз, когда Ци Цин назвала меня Му Му.

— Почему ты зовёшь меня Му Му?

— Потому что ты Линь Жань. И потому что только я буду так называть Линь Жань.

Одна эта фраза вызвала рябь на доселе спокойной глади озера моей души.

— Только Ци Цин так меня называла. Каждый раз: Му Му, Му Му.

— Больше никто тебя так не называл?

— Кто-то пытался подражать, но Ци Цин, услышав это, сказала, что Му Му могу называть её только я. Это её привилегия как моего руководителя.

— Судя по всему, у вас что-то начиналось?

Когда Ци Цин стала занимать всё более особенное место в моей жизни, я думала о том, чтобы признаться ей. Но каждый раз, когда она звала меня Му Му, представляя как свою любимую и самую гордую младшую студентку, я не решалась нарушить это прекрасное равновесие.

Так продолжалось до четвёртого курса Ци Цин, когда пришло время передавать дела в студсовете. Я не подала заявку в президиум.

Ци Цин нашла меня.

— Му Му, ты хочешь, чтобы я снова рекомендовала тебя в порядке исключения?

Она подняла бровь, всем своим видом показывая, что держит меня в руках.

— Без тебя у меня нет причин оставаться в студсовете. Я с самого начала осталась ради тебя. Естественно, если ты уходишь, я тоже не останусь.

— Причина неубедительна. Не одобряю.

Я посмотрела на Ци Цин, мой взгляд был ясным.

— Только Цин может называть меня Му Му.

— Линь Жань, нельзя.

Казалось, мы обе всё понимали, не нужно было много слов, чтобы прояснить ситуацию. Конечно, и для отказа не нужно было портить отношения.

— Значит, у меня тоже нет причин оставаться.

Не глядя на Ци Цин, я ушла. Смысл этого «нельзя» был слишком очевиден.

— Нет.

— Так ты ей не признавалась?

Позже члены президиума всё же приходили ко мне. И все, как сговорившись, начинали не с вопроса, почему я не осталась, а с вопроса, что случилось между мной и Ци Цин.

Я лишь улыбалась и говорила:

— Ничего особенного. Просто я немного устала и не хочу продолжать. Но сестра… сестра Цин хотела, чтобы я осталась. Наверное, я её разочаровала.

Я думала, что мы с Ци Цин постепенно отдалимся друг от друга, пока не станем чужими. Но на прощальной вечеринке для выпускников Ци Цин перебрала с алкоголем. Старшаякурсница позвонила мне и попросила забрать Ци Цин, сказав, что та всё время зовёт Му Му.

Я поддерживала Ци Цин, и мы шли по дороге обратно в кампус. Остальные, казалось, намеренно хотели дать нам возможность преодолеть возникшее отчуждение и даже не пошли за нами.

Ци Цин уже плохо держалась на ногах. Я присела и взвалила её на спину. Её тёплое дыхание касалось моего уха.

— Му Му… Му Му…

— Да, я здесь.

— Му Му, ты совсем не приходишь.

— Я уже ушла из студсовета, сестра… Цин.

— Но… но все ведь хотят тебя видеть.

— Но ты ведь не хочешь меня видеть?

— Му Му, нет… Му Му, я тоже хочу тебя видеть.

Голос Ци Цин слегка дрожал. Холодная капля упала мне на шею. Я опустила Ци Цин, прислонив её к большому дереву у дороги, и посмотрела в её затуманенные слезами глаза.

— Му Му…

Я не дала Ци Цин договорить, запечатав её губы поцелуем.

Когда мои губы оторвались от её тёплых губ, Ци Цин, казалось, немного протрезвела.

— Нельзя… Линь Жань, нам нельзя.

Ци Цин оттолкнула меня и одна побрела по дороге к общежитию. Тусклый свет уличного фонаря освещал её шатающуюся фигуру.

Я поспешила вперёд, чтобы поддержать её, но она отдёрнула руку. Я молча шла за Ци Цин до тех пор, пока не убедилась, что она благополучно добралась до общежития.

Всю ночь я безмолвно ходила туда-сюда по той тропинке, что вела от ворот кампуса к общежитию Ци Цин.