— Сейчас почти полдень, а дома нет еды, – сказала Сун Чжаоди. — Двоюродная тетя, сходите со мной за овощами, пошлите телеграмму в Шэньчэн, скажите, что эта тетушка тайком сюда пробирается.
Чжао Инь пришелся по душе этот план:
— Хорошо, пойдем.
Послать телеграмму в Шэньчэн? Разве тогда ее не разоблачат? Во взгляде матери Бай заплескался ужас:
— Как ты смеешь?!
Глаза Сун Чжаоди замерцали: ее догадка была верна?
Чжао Инь увидела, что та женщина утратила всю свою прежнюю надменность и властность, и улыбнулась:
— Нет ничего, на что бы я, Чжао Инь, не решилась. Чжаоди, пойдем.
Сун Чжаоди повернулась лицом к матери Бай:
— Я не могу запереть дверь, когда она здесь.
— С этим легко справиться, — сказала Чжао Инь и, подойдя к матери Бай, схватила ту за руку. — Убирайся отсюда.
Мать Бай подсознательно схватилась за дверной косяк.
Сун Чжаоди попыталась разжать ее пальцы, но не смогла. Как и говорила невестка Дуань, она не стала бы драться с женщиной. Сун Чжаоди задумалась и вдруг заметила большой кухонный нож, который она оставила на крыльце.
Девушка подняла нож и подошла к матери Бай.
Лицо Чжао Инь резко изменилось:
— Чжаоди, не делай глупостей.
— Двоюродная тетя, я понимаю, — ответила Сун Чжаоди. — Я же никого не убиваю. Я просто порежу ей руки, а потом схожу в медпункт и попрошу, чтобы ее зашили. Если начальники Цзяньго начнут расспрашивать, то я просто скажу, что эта тетя украла у моей семьи. Просто не забудь подтвердить мои слова.
Сказав это, Сун Чжаоди подняла нож.
Чжао Инь невольно убрала свои руки.
*Бух!*
Мать Бай рухнула на пол.
Сун Чжаоди посмотрела на кухонный нож, который она еще не успела использовать, а затем оглянулась на мертвенно-бледную мать Бай. Не найдя других слов, девушка, смеясь, сказала:
— Тетя, тебе помочь подняться?
Мать Бай торопливо встала и выбежала на улицу.
— Тетя, ты забыла свою сумку, — крикнула ей вслед Сун Чжаоди.
Мать Бай остановилась, развернулась и схватила свою сумку, а затем снова бросилась вон.
Сун Чжаоди потрясла большим кухонным ножом и рассмеялась:
— Двоюродная тетя, теперь мы можем пойти за продуктами.
В первый раз Чжао Инь увидела эту девушку, когда они с матерью пришли в семью Чжун. Та вела себя так, будто она ей не нравится. Во второй раз они увиделись в семье Сун, и Сун Чжаоди всем видом показывала, как она ее ненавидит. Сегодня Чжао Инь встретила Сун Чжаоди третий раз, и девушка разговаривала с ней вежливо, будто забыла о первых двух неприятных встречах.
Но Сун Чжаоди только что жаловалась, что Чжун Цзяньго уже несколько дней не возвращался домой, и, вопреки ожиданиям, не обижалась на нее. Чжао Инь подсознательно чувствовала, что девушка держит камень за пазухой, и что нож в ее руке в любую секунду может обрушиться на ее голову.
— Иди одна, я подожду тебя дома, — неуверенно пробормотала Чжао Инь.
Сун Чжаоди на это лишь холодно усмехнулась:
— Двоюродная тетя, вы же не собираетесь воровать у семьи Чжун, как бабушка Давы?
— Ты, дитя, почему ты такое говоришь своей двоюродной тете? — Чжао Инь на самом деле пришло в голову осмотреть второй этаж. — Разве твоя тетя такой человек?
— Такой! — не раздумывая, ответила Сун Чжаоди. — Двоюродная тетя, я вышла замуж за Чжун Цзяньго, потому что слушала твои слова, что его условия уж очень хороши. Но на самом деле его семья не может позволить себе даже съесть немного мяса. Хуже, чем в нашей деревне, где можно, проголодавшись, отправиться ловить рыбу к морю.
— Здесь тоже есть проход к морю, — заметила Чжао Инь.
— Войска тренируются в море и запрещают своим семьям ходить туда. Место для ловли рыбы находится почти в тридцати километрах от этого дома, поэтому я не могу отправиться туда со своими тремя детьми. Чжун Цзяньго возвращается домой не каждый день, а я здесь скоро помру от голода. Двоюродная тетя, я слышала, Цзяньго сказал, что на каждый праздник средины осени он отправлял тебе и дядя много подарков. Двоюродная тетя, раз Цзяньго так заботится о вас, то не должны ли вы быть добрее к его жене, вашей двоюродной племяннице?
— Что ты имеешь в виду? — Чжао Инь не была глупой и сразу почуяла подвох в словах девушки.
— Дай мне пять юаней, — расплылась в улыбке Сун Чжаоди. — Я куплю на них несколько куриц, рыбу и кусок грудинки.
— Ты… — ахнула в изумлении Чжао Инь. — Ты действительно готова пойти на все!
Сун Чжаоди лишь улыбнулась.
— Если двоюродная тетя готова пойти на все, то и я готова. Все-таки трое детей едят не много, больше едим мы, двое взрослых. Двоюродная тетя, дай мне пять юаней, — с этими словами девушка протянула руку и бесцеремонно пошарила в кармане Чжао Инь.
Женщина машинально хотела оттолкнуть Сун Чжаоди, но, посмотрев на нож в руке девушки, торопливо выбежала из дома.
— Двоюродная тетя, ты куда? — поспешила догнать ее Сун Чжаоди.
— Домой, — вырвалось у Чжао Инь.
— Тебе больше не нужна твоя сумка? — показала Сун Чжаоди на оставленную на скамейке матерчатую сумку.
Чжао Инь уже хотела вернуться и забрать свою сумку, но вовремя остановилась:
— Принеси ее мне. И это, положи-ка нож.
Сун Чжаоди повернулась и пошла за сумкой, скривив губы в презрительной усмешке. Две трусихи, она использовала только две десятых своей мощи, а они уже сдались. Как скучно.
— Двоюродная тетя, это нож для нарезки овощей, а не для убийства людей. Я не зарежу тебя.
— Ты… — проворчала Чжао Инь. — Тогда почему ты только что грозилась порезать ту женщину?
— Она мечтала о вещах в моем доме, — начала болтать девушка. — Здесь и так-то с самого начала почти ничего не было, если она снова заберет что-нибудь, то мне не в чем будет даже готовить рис.
Положив нож, девушка подняла сумку. Сун Чжаоди передала ее Чжао Инь, но когда та потянула сумку на себя, девушка отказалась выпускать вещь из рук:
— Если ты уйдешь сразу же после того, как пришла, то соседи вокруг подумают, что я неразумный человек. Двоюродная тетушка, давай ты уедешь завтра. Сейчас мы с тобой сходим за покупками, я приготовлю что-нибудь, пока ты отдыхаешь, а я потом накормлю тебя от души. Если соседи будут расспрашивать меня, то я смогу рассказать им хорошее, это и Цзяньго придаст лица.
— Дома еще есть дела, — Чжао Инь с силой дернула сумку назад. — Позаботься о трех детях Чжун Цзяньго и не мечтай целыми днями о деревне Сяосун и хорошей еде.
— Двоюродная тетя, ты правда уходишь? Двоюродная тетя, у меня остался только один юань, дайте мне еще пять, нет, хватит и одного, я куплю хотя бы курицу!
— У меня нет ни гроша! — выкрикнула Чжао Инь и, выбежав из маленького дворика семьи Чжун, обернулась и плюнула на землю. — Я-то все думала, почему ты так сердечно встретила меня, а ты просто думала о моих деньгах. Мечтай дальше.
Невестка Дуань, которая услышала крики по соседству, вышла с Санвой на руках и увидела, как мать Бай выбегает из дома семьи Чжун. Не успела она обдумать, что же произошло, как увидела Чжао Инь, которая мчалась так быстро, будто за ней гнались волки.
— Сяо Сун, что произошло?
Сун Чжаоди рассказала невестке Дуань, что мать Бай, возможно, тайком прибежала в дом Чжун, а потом сказала:
— Моя двоюродная тетя презирает бедных и поклоняется богатым. Увидев, что у нас дома мало вещей, и услышав, как я выпрашиваю у нее деньги, она подумала, что у нас дома хоть шаром покати, и в ужасе сбежала.
— Что за женщина, — невестка Дуань потеряла дар речи. — Я помню, ты сказала убрать все предметы, которые редко используются, чтобы Санве было легче учиться ходить. И что когда он начнет ходить по дому, он не будет наталкиваться на этот беспорядок. Она даже не задала ни одного вопроса?
— Моя тетя ограниченный человек, к тому же она не заботится обо мне, поэтому не стала бы ничего спрашивать. Дава, Эрва, все хорошо?
— А бабушка еще вернется? — все еще переживал Дава.
— Бесстыжие люди не приняли бы близко к сердцу то, что случилось сегодня. Но твоя бабушка немного побаивается меня и не осмелится прийти сюда какое-то время.
— А как же мачеха Цзяньго? — спросила невестка Дуань. — Нельзя же каждый раз говорить, что у тебя нет денег.
— Она не должна показываться до Нового года, — ответила Сун Чжаоди. — Кто знает, что случится в будущем. Может, завтра она задохнется. Все, чтобы мы сейчас ни придумали, не обязательно сбудется.
— Верно, — ответила невестка Дуань. — Сяо Сун, давай поговорим о твоем зяте.
Сун Чжаоди посмотрела на солнце:
— Давай зайдем в дом. Командир Лю вернется в полдень? Если нет, то невестка может пообедать с нами.
— Сяо Чжун тоже не вернется?
— Утром перед уходом он сказал, что вернется только к ночи. Дава, ты ведь не звонил отцу сейчас?
— Нет, — Дава запрокинул голову и посмотрел на Сун Чжаоди. – Ты очень сильная.
— Назови тогда меня мамой, — рассмеялась девушка.
— Не назову! Буду звать мачехой, — и Дава со всей мочи помчался в дом.
— Этот ребенок, — со смехом покачала головой невестка Дуань. — Эрва, а ты как будешь звать свою мачеху?
— Мачеха! — выкрикнул мальчик и побежал за старшим братом.
— Если вы не назовете меня мамой, то я не буду готовить в полдень, — нарочно запугивала детей Сун Чжаоди.
— Мы не будем есть, это тете надо поесть, — сказал Дава и напомнил девушке: — Я сегодня не ел конфету.
— Я дам тебе две, если ты назовешь меня мамой, — коварно улыбнулась Сун Чжаоди.
— Я съем только одну, — мальчик показал один палец. — Папа сказал, что можно есть только одну штуку в день. Если ты дашь мне две, то я скажу папе, что ты его не слушаешься.
Сун Чжаоди поперхнулась.
— Младшая сестра, не ожидала? — рассмеялась невестка Дуань.
— Верите или нет, но я вас сейчас порежу на кусочки, — грозно сказала Сун Чжаоди.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|