Глава 6. Осознание (Часть 1)

Школьная еда была не очень вкусной. Утром, днем и вечером подавали рис с двумя-тремя видами гарниров. В обед было немного мяса, обычно тушеная капуста со свининой или картофель с мясной стружкой. Остальное — неизменный прозрачный суп с ламинарией и бобовая паста к рису.

Подросткам особенно нужно хорошо питаться, поэтому очередь в обед всегда была самой длинной. Чтобы поскорее получить свою порцию, сильные ученики проталкивались к окну раздачи, вызывая недовольство тех, кто стоял сзади. У окна царил настоящий хаос. Даже полная раздатчица кричала: «Встаньте в очередь! Кто лезет без очереди, того выгоню!» Но это мало помогало.

Инин и Ясинь медленно продвигались в очереди к окну раздачи. Инин встала на цыпочки, пытаясь увидеть, что происходит впереди, и немного занервничала.

— Ясинь, боюсь, к тому времени, как подойдет наша очередь, ничего вкусного не останется.

— Останется, не волнуйся, — как всегда, Ясинь успокаивала Инин.

— Смотри, опять кто-то лезет без очереди!

— Что поделать, мы не такие сильные, чтобы пробиться.

Наконец, девушки приблизились к окну раздачи, где было еще теснее. — Мы дошли! Ясинь, давай ты первая.

Ясинь взяла суп и порцию риса и уже собиралась отойти, как вдруг рядом появились трое рослых парней. Двое из них толкали третьего — широкоплечего и толстого — пытаясь впихнуть его в очередь.

Раздался звон упавшего подноса и крик обычно тихой Ясинь. Шумная очередь затихла, все взгляды обратились к ним. Те, кто видел, что произошло, ахнули. Миска горячего супа с ламинарией опрокинулась, облив руку Ясинь и грудь Инин. Несколько кусочков ламинарии упали Инин на плечо. От горячего супа лица девушек покраснели. Ясинь растирала обожженную руку. Смахнув ламинарию с плеча, Инин, забыв о своей обычной сдержанности, гневно обратилась к парням:

— Вы могли бы быть повежливее?

— Прочь с дороги! Не мешайте! — опешив на мгновение, парни снова начали напирать.

— Извинитесь!

Один из парней посмотрел на Инин, что-то шепнул на ухо другому, а тот, который казался главным, усмехнулся:

— Уйди, мне еще обед покупать.

— Нет, вы должны извиниться, иначе мы пойдем к завучу, — несмотря на боль, Инин стояла на своем.

— А, так ты та самая новенькая, Линь Инин? Ну и что? Нечего меня пугать. Хочешь, позови своего Гао Цзяньшу на помощь, посмотрим, кто кого… — парень с издевкой похлопал себя по груди.

— Ты… Что за чушь ты несешь? — Инин, дрожащими губами и со слезами на глазах, смотрела на ухмыляющихся парней, не зная, что делать.

Внезапно все трое замерли, глядя куда-то за спину Инин. В этот момент чья-то теплая рука коснулась ее плеча. — Пойдем в медпункт, — мрачно глянув на парней, Цзяньшу взял Инин за руку и повел ее за собой. Стоявший рядом с ним приятель извинился перед девушками, бросив парням: «Ребята, перегнули палку».

Обрывки разговоров окружающих больно резали слух. Инин с обидой посмотрела на Цзяньшу, вспомнила недавнюю сцену и попыталась вырвать руку. Лицо Цзяньшу стало еще мрачнее. — Не дергайся, все обсудим после того, как врач тебя осмотрит, — строго сказал он. — Да, Инин, сначала к врачу, — поддержала Ясинь, которая шла следом.

Слезы навернулись на глаза Инин и покатились по бледным щекам, падая на руку и сердце Цзяньшу.

Выйдя из медпункта, Инин наотрез отказалась, чтобы Цзяньшу и Ясинь ее провожали. В полном молчании она направилась в общежитие. Ясинь ободряюще махнула ей рукой и пошла за ней.

Приведя себя в порядок, Инин молча сидела на террасе на крыше, глядя на пустой стадион. Прошло несколько дней, прежде чем Инин вернулась к обычной жизни, но стала еще тише, чем прежде. Она больше не ходила в класс к Цзяньшу, передала тетрадь через Ван Хунсина, а увидев Цзяньшу в школе, старалась уйти в другую сторону. Она избегала его.

Инин понимала, что Цзяньшу к ней хорошо относится. Шестнадцатилетняя девушка чувствовала что-то неопределенное, но пока не могла понять, что именно. Она считала, что это просто дружеская забота, как и со стороны Ван Хунсина. Поэтому с ним она могла общаться открыто и непринужденно. У нее здесь почти не было друзей, и она была рада вниманию Ясинь, Цзяньшу и Ван Хунсина. Но Цзяньшу был отличником, и она не хотела, чтобы из-за этих слухов пострадала его репутация. Ей было грустно и неловко от того, что приходится избегать человека, который к ней хорошо относится.