Глава 8. Так сложно делать добрые дела

Жун Чжу смеялась до слёз, наконец, утирая их и выпрямляясь, сказала:

— Хозяин, я хочу заказать вышитый платок со стихами. Найдите мне вышивальщицу.

— С чего это барышня вдруг решила заняться вышивкой?

— Это неважно. Если мне понравится работа, я заплачу целый лян серебра за такой же платок, как тот, что я вам показывала. Но линии должны быть плавными и изящными, а композиция — строгой и величественной. И вышивальщица должна уметь писать, чтобы вышивка получилась красивой.

Хозяин скривился:

— Это будет сложно. Вышивальщицы могут копировать узоры, но найти ту, которая умеет писать…

— Просто разместите объявление, — сказала Жун Чжу. — Я потом принесу образец. Если цена будет высокой, кто-нибудь обязательно возьмётся за работу.

— Хорошо, как скажете, барышня, — ответил хозяин.

Про себя он подумал, что избалованные девочки только и умеют, что тратить деньги, и что Шэнь Ваньхэ слишком её балует… хотя она ему даже не родная дочь.

Но вслух он охотно согласился. Ему-то что, пусть тратит, лишь бы платила хорошо. Почему бы и нет?

Три дня спустя Жун Чжу узнала, что заказ взяла Ци Ши. Этот результат её не удивил.

Она специально придумала эту работу для Ци Ши.

В Цинхэ было мало грамотных девушек, а те, кто умел читать и писать, происходили из знатных семей, которые дорожили своей репутацией и не позволяли выносить рукоделие из дома.

Поэтому эта работа обязательно достанется Ци Ши.

Она написала стихотворение, которое долго тренировалась красиво выводить, и тайно отправила его в лавку, чтобы хозяин передал его Ци Ши в качестве образца.

Яркое солнце освещало лицо Ци Ши, и её измученное болезнью лицо словно ожило.

Она полюбовалась каллиграфией и показала её Линь Ло.

— «Люди не ценят дерево, пока оно не достигнет небес, лишь тогда они признают его величие».

Прекрасные строки! Читая их, Ци Ши чувствовала, как в её сердце поднимается волна давно забытого энтузиазма.

— И каллиграфия замечательная. Интересно, кто заказал этот платок?

Линь Ло знал, что это строки Ду Сюньхэ, поэта времён династии Тан. Стихотворение было полно глубокого смысла, оно выражало мысли и чувства автора через описание дерева. Наверное, какая-то девушка решила вышить его, чтобы вдохновить своего возлюбленного.

Но его это не волновало. Его волновало то, что в стихотворении было мало иероглифов, и вышить его будет несложно, Ци Ши не придётся слишком напрягать зрение.

Ци Ши сидела у окна и копировала стихотворение. Её изящный почерк «цанхуа сяокай» был очень красивым, именно такой стиль любили и ценили девушки. На её бледном лице появилась нежная улыбка, которую Линь Ло давно не видел.

Он знал, что она рада признанию своего таланта и надежде на то, что сможет преодолеть трудности.

На его губах тоже появилась улыбка, он был по-настоящему рад.

Но, вспомнив о том, что произошло в лавке, его лицо помрачнело.

Он потёр подбородок, сердито махнул рукой, вышел во двор, налил в таз воды и начал умываться, яростно растирая лицо.

— Линь Ло, что случилось? — удивлённо спросила Ци Ши.

— Ничего, кошка поцарапала, — буркнул он, не поднимая головы.

Тем временем Жун Чжу подсчитывала расходы. Один платок — один лян серебра. Если Ци Ши будет вышивать по одному платку в полмесяца, то за пять месяцев заработает десять лянов.

И Линь Ло сможет пойти учиться в академию!

«Ура!» — подумала Жун Чжу.

— Хозяйка, пора выполнять следующее задание — разрушить счастье главного героя, — раздался в её голове голос системы. Жун Чжу вздрогнула, улыбка застыла на её лице.

— Сейчас единственная радость главного героя — это его мать. Наша цель — разрушить его счастье и заработать 300 тысяч очков.

— С чего ты взяла, что я могу сразу заработать 300 тысяч? Тебя что, 500 очков вскружили голову? — возмутилась Жун Чжу.

Если она нанесёт ему урон в 300 тысяч очков, он окончательно озлобится.

А ей хотелось пожить спокойно!

К тому же, разрушить чьё-то счастье, лишить человека матери…

Нет, нет и нет! Она отчаянно сопротивлялась, и система решила действовать постепенно.

— Ци Ши умеет вышивать. Если ты сделаешь так, что она больше не сможет вышивать, ты сразу получишь десять тысяч очков.

— Согласно данным системы, здоровье Ци Ши очень слабое. Ещё один удар — и она ослепнет. Это самое простое задание! Просто доведи её до нервного срыва, и десять тысяч очков твои.

Но жизнь Линь Ло и так была полна трудностей. Они с матерью жили вдвоём, и единственным источником дохода была вышивка Ци Ши. Если она ослепнет, как они будут жить?

Конечно, Линь Ло в будущем станет первым министром, но сейчас он ещё ребёнок.

Жун Чжу, которой было восемнадцать лет, воспринимала Линь Ло как младшего брата, стойкого и мужественного, несмотря на все испытания, выпавшие на его долю. Он был как хрупкий росток, которому не хватало тепла и заботы. Она не могла не сочувствовать ему.

— Слушай, мне кажется, нам нужно действовать постепенно, — осторожно сказала она системе. — Если Ци Ши потеряет способность работать, Линь Ло может уехать или его заберут родственники. И как я тогда буду ему вредить? Мне он будет не по зубам. А сейчас я рядом, мне легко делать ему гадости, и очки будут накапливаться постепенно. Нельзя ради одной большой суммы портить себе будущее.

— Хозяйка, ты что, саботируешь задание? Вспомни о своём теле, которое лежит в больнице! Если тебя не успеют спасти, тебя отправят в крематорий! Это десять тысяч очков! Сколько тебе придётся копить по одному очку?!

— …Дай мне подумать.

Жун Чжу схватилась за голову: «Проклятая система, портит мне совесть».

Она пошла на Восточную улицу к лекарю Вану и, заводя с ним разговор о том о сём, осторожно расспросила о болезни Ци Ши.

В прошлые разы, когда Ци Ши болела, Линь Ло обращался именно к нему.

— Да просто истощение, — ответил Ван Дафу. — Недостаток энергии ци в почках, дисбаланс энергии печени, застой энергии в лёгких… Нужно восстановить ци и кровь, поберечь нервы, и всё будет хорошо. Но в её случае надежды мало.

Жун Чжу стало ещё тяжелее.

Она хотела сначала вылечить Ци Ши, укрепить её здоровье, чтобы та смогла выдержать хотя бы один удар.

Но, услышав слова врача, она тут же отказалась от этой идеи. Издеваться над больным человеком было слишком подло, даже если она вернётся к жизни, радости ей это не принесёт.

Пять дней спустя Ци Ши закончила вышивать платок. Она внимательно осмотрела его — ни единого изъяна. Но тут в комнату вошла Жун Чжу, бросила на платок презрительный взгляд и выхватила его из рук Ци Ши.

— Барышня Шэнь! — воскликнула Ци Ши в изумлении.

«За такие плохие поступки меня обязательно накажут», — подумала Жун Чжу.

Но ничего не сказала и, повернувшись, вышла, словно её присутствие в этом жалком доме было огромной честью.

Линь Ло всё это время был в комнате и занимался каллиграфией. Когда он понял, что произошло, было уже поздно. Он бросился в погоню.

Жун Чжу почувствовала, как по спине пробежал холодок.

Она поняла, что её жизни угрожает опасность, и бросилась бежать со всех ног, быстрее, чем на школьном забеге на 800 метров…

— Система, меня убьют? Он меня точно побьёт?

— Но обычно главные герои не бьют девушек, чтобы сохранить лицо, — ответила система.

— Но этот холодный, мрачный и одержимый главный герой может спокойно лишить человека жизни, не моргнув глазом.

А-а-а… Бах!

Линь Ло безжалостно повалил Жун Чжу на землю.