Глава 14. Какое совпадение!

«Как я снова причинила ему боль? Я же была так далеко!» — подумала Жун Чжу.

Она уже хотела подойти и поздороваться, но теперь передумала. Жун Чжу не ожидала, что Линь Ло будет рад её видеть.

«Что, если он меня побьёт? Даже если не побьёт, будет неловко напрашиваться на грубость».

Ей хотелось объясниться с ним, но она не знала как. Ведь она действительно причинила ему боль, эти очки урона никуда не делись.

Линь Ло смотрел, как она прошла мимо… мимо… Она полностью проигнорировала его!

Стояла глубокая осень. Во дворе академии росли несколько османтусов, ветер доносил их сладкий аромат. В углу стены росли кусты бирючины, её круглые красные ягоды блестели на солнце.

Жун Чжу шла под деревьями, ветер развевал её волосы, и её фигура почти сливалась с осенним пейзажем.

Линь Ло вдруг почувствовал досаду.

Она — злодейка, она причинила ему боль, но как ей удаётся оставаться такой невозмутимой, спокойной?

При одной мысли о ней у него сжималось сердце, а она вела себя так, будто ничего не случилось.

И ещё ела лепёшки!

Линь Ло, немного подумав, пошёл за ней. Он обогнул двор и вышел на другую сторону коридора, чтобы случайно столкнуться с ней.

Он хотел как бы невзначай появиться перед ней и сказать: «О, какое совпадение! Ты здесь!»

Ему было интересно, как она отреагирует.

Но он увидел, как Жун Чжу вошла в комнату учителя.

Сегодня у Жун Чжу было важное дело.

Она действительно беспокоилась, что Чжан Бэйлинь будет ссориться с Линь Ло, и хотела лично убедиться, что всё в порядке. Но она не могла сказать правду Шэнь Лиши, поэтому сказала, что идёт навестить учителя и заодно проведать кузена.

Тётя Шэнь тут же оживилась и попросила её узнать у учителя, можно ли перевести её старшего племянника во внутренний зал, где учился Линь Ло. Услышав, что Линь Ло учится во внутреннем зале, она сразу решила: «Мой сын тоже сможет!»

Честно говоря, судя по многолетнему опыту Жун Чжу как ученицы, учёба — это личное дело каждого. Мысль о том, что «ребёнок станет лучше, если будет брать пример с других, если его будут стимулировать и окружать хорошими учениками», — всего лишь иллюзия родителей.

К тому же, в прошлой жизни она только закончила школу и никогда не пользовалась связями, поэтому ей было неприятно этим заниматься.

Шэнь Ваньхэ, наверное, тоже понимал, что это ненадёжное дело, но не мог отказать сестре, поэтому попросил Жун Чжу разузнать обстановку. Если ничего не получится — ничего страшного.

Он сказал ей не переживать.

Но Жун Чжу всё равно нервничала. Она чувствовала себя как родительница, которая идёт к директору просить, чтобы её ребёнка перевели в класс повышенного уровня. У неё даже пальцы на ногах подрагивали.

Учитель был невысокого роста, с серьёзным лицом, он сидел, скрестив ноги, посреди комнаты, словно статуя Будды.

При виде его Жун Чжу почувствовала себя ещё меньше. Она почтительно вручила ему подарки.

Шэнь Ваньхэ приготовил в подарок набор хорошей бумаги сюаньчжи, чернильный камень «чэнни янь» и две банки соуса из шиитаке, который учитель очень любил.

— Ваш отец очень внимателен. Как его здоровье? — спросил учитель тоном завуча.

— У отца всё хорошо. Наступает зимнее солнцестояние, и он послал меня передать вам праздничный подарок и пожелать здоровья.

Во время этого разговора губы Жун Чжу дрожали. Учитель проверял работы, исправляя ошибки красной кистью.

Жун Чжу, которая недавно сдавала выпускные экзамены, с благоговением смотрела на сочинения, словно это были образцы идеального письма. Она невольно задержала на них взгляд.

Учитель знал, что у Шэнь Ваньхэ есть дочь, милая и грамотная девочка. Видя, как она смотрит на работы, он решил похвастаться, как любой учитель, гордящийся своими лучшими учениками, которые поступают в престижные университеты. Он всегда рад показать дневник с отличными оценками.

— Ты тоже читаешь сочинения? Вот, посмотри.

Жун Чжу с радостью согласилась. Ей было интересно увидеть, насколько талантлив был будущий первый министр в детстве.

Линь Ло стоял в тени на веранде, опустив глаза. Его длинные ресницы отбрасывали тени на щёки.

Говорят, что благородный муж не слушает разговоры за спиной, но он просто стоял здесь и любовался пейзажем, а слова сами долетели до его ушей. Значит, это не считается подслушиванием. Так Линь Ло успокоил свою совесть и продолжил слушать.

Ему было интересно, что скажет Жун Чжу. Даже интереснее, чем мнение учителя.

Жун Чжу, как выпускница гуманитарного факультета, хорошо знала классический китайский язык. В школьной программе было много произведений великих писателей, которые прошли испытание временем, и, хотя Жун Чжу сама не умела писать такие сочинения, у неё был хороший литературный вкус.

Хотя ей было трудно понять некоторые слова и выражения в сочинении Линь Ло, она видела, что оно написано изящным и утончённым стилем, а за сдержанной манерой письма скрывается настоящий талант.

Жун Чжу понимала, что со временем Линь Ло сможет писать блестящие произведения, достойные его будущего положения первого министра, и хотела похвалить его, подобрав какие-нибудь изысканные выражения.

Но тут вмешалась система.

— Главный герой стоит за дверью. Хозяйка должна раскритиковать его работу, чтобы подорвать его уверенность в себе.

Жун Чжу замерла. Сначала самолюбие, теперь уверенность… Сердце главного героя уже изранено ею в клочья.

Она невольно посмотрела в сторону окна. На нём виднелась тень — должно быть, это Линь Ло.

Ему суждено стать первым министром, его литературный талант прославит столицу. Сейчас его поддерживает учитель, ему завидуют одноклассники, и даже если она скажет что-то плохое, это вряд ли на него повлияет. Она же дилетант, «едва умеющая читать», и её критика будет воспринята как «невежество», а её саму просто высмеют.

Разве боксёру будет больно, если случайный прохожий скажет, что он плохо дерётся? Конечно, нет. Все просто подумают, что прохожий глупец.

Подумав об этом, Жун Чжу вдруг поняла, что слишком много внимания уделяет главному герою.

— Ну, так себе, — прокашлявшись, сказала она, набравшись наглости. — Учитель столько всего подчеркнул, наверное, это хорошее сочинение. Но мне оно не понравилось.

Учитель не ожидал такого ответа и спросил, что именно ей не понравилось. Жун Чжу, покрываясь потом от волнения, стала что-то объяснять, а потом увидела на столе стопку работ учеников из внешнего зала и схватила верхнюю.

— Мне вот это нравится. Посмотрите, какой красивый почерк! — сказала она.

Линь Ло, стоявший за дверью, сжал кулаки. «Вот это? Серьёзно?» — подумал он.

Он не хвастался, но в каллиграфии ему не было равных во всей академии, разве что учитель мог с ним посоревноваться.

Но потом он подумал, что только начал осваивать официальный стиль для экзаменов, и его почерк ещё несовершенен. Неужели его работа действительно так плоха?

— Поздравляем, хозяйка! Урон +20. У главного героя возникли сомнения в себе. Текущий счёт: 20185.

У Жун Чжу волосы встали дыбом.

Раз уж она начала, нужно идти до конца.

Жун Чжу, переведя дух, озвучила главную цель своего визита.

— Учитель, посмотрите, какой талантливый мой кузен. Может, переведёте его во внутренний зал? Мне кажется, он ничуть не хуже Линь Ло.

Жун Чжу врала, не краснея. У учителя дёрнулся глаз. Он посмотрел на щедрые подарки к зимнему солнцестоянию, потом на Жун Чжу… «Такая красивая девушка, а вкус такой плохой», — подумал он.

«Ладно, не буду спорить с ребёнком».

— Чтобы попасть во внутренний зал, нужны определённые способности, — сказал учитель, мягко улыбаясь. — Кроме Линь Ло, там учатся ещё два студента, которые уже сдавали экзамены на степень «туншэн».

Другими словами, твоему кузену до них ещё далеко.

У Линь Ло возникли смешанные чувства. «А, это Чжан Бэйлинь… Конечно, кого ещё Жун Чжу может считать талантливым? Его каракули разве лучше моих?»

Он вспомнил строки из «Книги песен»: «Не потому что ты красива, а потому что это подарок красавицы». Значит, не почерк Чжан Бэйлиня хорош, а то, что это написал именно он.

Потому что Чжан Бэйлинь — её возлюбленный. Влюблённые не замечают недостатков, для них всё, что делает любимый человек, прекрасно.

Вспомнив, как Жун Чжу кормила Чжан Бэйлиня лепёшками, не замечая никого вокруг, Линь Ло почувствовал не только гнев, но и досаду. «И я-то думал, что она — добрая и заботливая волшебница-улитка! У волшебниц не может быть такого плохого вкуса».

Линь Ло, сжав кулаки, развернулся и ушёл. «Пусть Жун Чжу меня ненавидит, но её вкус вызывает серьёзные опасения. Она же гордая барышня! И так унижается ради своего «кузена»!»

— Динь! Поздравляем, хозяйка! Урон +50. Текущий счёт: 20235.

Жун Чжу вздохнула… Заметив, что тень за окном исчезла, она тут же сменила тему.

— Мои родители очень хотят, чтобы их сын добился успеха, вот и попросили меня узнать. Раз у вас, учитель, свои правила, мы будем им следовать.

Жун Чжу вежливо попрощалась и ушла.

Ученики академии жили в домах, которые снимали в переулке рядом с академией. Но Линь Ло, как любимый ученик, получил от учителя отдельную комнату. Она была небольшой, но зато тихой.

У Ци Ши было мало денег, и жить в академии было удобно для учёбы, поэтому Линь Ло согласился на предложение учителя.

Вернувшись в комнату, он пытался читать, но не мог сосредоточиться. Его всё ещё мучила обида.

Его каллиграфию раскритиковали! И раскритиковала та, кого он ненавидел! Ему хотелось подойти к ней и показать, что такое настоящая каллиграфия, сильная и изящная!

В тот вечер в комнате Линь Ло свет горел до поздней ночи. Учитель, проснувшись, решил проверить, что он делает, и увидел, что Линь Ло упражняется в каллиграфии. Он сидел на корточках и писал водой на гладкой каменной плите, чтобы сэкономить бумагу и тушь.

Что может быть приятнее для учителя, чем видеть, как талантливый ученик усердно трудится?

— Учиться нужно усердно, но и о здоровье забывать не стоит, — сказал учитель, поглаживая бороду.

— Я помню, — кивнул Линь Ло. — Сейчас лягу спать.

Но он продолжал писать до глубокой ночи, пока кисть не сточилась.

На следующее утро в академии раздавались голоса учеников, читающих вслух. Жун Чжу, идя по коридору, столкнулась с Линь Ло и заметила тёмные круги под его глазами.

— Ты здесь. Какое совпадение, — сказал Линь Ло, наконец произнеся то, что хотел сказать весь день.

Голос его был холодным, но в душе он волновался.

«Ты специально пришёл сюда, чтобы меня подкараулить. Я видела», — подумала Жун Чжу.