Призывая его обратное имя (Часть 2)

— Мир людей прекрасен благодаря эмоциям!

Эмоции? Если бы существа испытывали эмоции, стали бы они без устали разрывать один мир за другим?

— Я не понимаю эмоций. А вот ты… почему ты не сошёл с ума, увидев мою истинную форму?

— Истинную форму? Ты имеешь в виду… это… штуку, покрытую глазами, которую сложно разглядеть? — Цзе Му протянул руку и коснулся пальцем левой щеки Голики. Там всё ещё оставалась прореха, сквозь которую виднелись бесчисленные зрачки.

— Ух ты, я не заметил этого, когда обнимал тебя. Странное ощущение… Мой палец прошёл сквозь твою щеку, но я отчётливо чувствую прикосновение.

Невероятно! Побывав в бесчисленных мирах, Голика впервые встретил человека, чья воля не поддавалась влиянию существ. Существ извне, чью истинную сущность не могли описать даже самые безумные бредни.

Даже их беглый взгляд мог свести душу с ума.

Этот юноша по имени Цзе Му, возможно, станет ключом к спасению в апокалипсисе, вызванном существами.

— А, глаза закрылись, — Голика восстановил кожу на щеке, но на лице Цзе Му читалось некоторое разочарование.

Присмотревшись, Голика заметил синяки на лице юноши — на скулах, вокруг глаз. Губа была разбита и кровоточила.

Заметив взгляд Голики, Цзе Му неловко почесал затылок.

— Ха-ха… Да, я довольно бесполезен, никого не могу победить…

Бесполезен? Нет, его душа была особенной. Обладает ли он способностью сделать «это»?

— Ты готов продолжить путь со мной? Даже зная мою истинную сущность, сможешь ли ты отбросить страх и принять меня таким, какой я есть?

На длинных ресницах юноши застыли капли сомнения, губы приоткрылись.

А затем он рассмеялся — искренне, от всего сердца, словно вспыхнул яркий огонь.

— Ха-ха… Я уже собирался увязаться за тобой, а ты сам предложил! Конечно, я с радостью соглашаюсь.

Внутри Голики вспыхнуло приятное, воодушевляющее чувство. Неужели это и есть то, что Цзе Му называет эмоциями? Довольно интересно.

— Призови моё обратное имя, и я тут же окажусь рядом, независимо от состояния моего тела или разума, чтобы вывести тебя из любой беды.

— Голика наоборот… Калиго… Мгла? Подходяще. Но сейчас не время для этого, мы в опасности, — Цзе Му схватил Голику за руку, намереваясь увести его.

В этот момент он увидел, что выход из комнаты, где их держали, был плотно забаррикадирован.

— О, Боже! Посмотрите, что ты натворил! Осталось всего трое! Какая жестокость! — проговорил громила у выхода с сильным акцентом. Судя по одежде, он был солдатом Федерации Юса.

В руках у каждого из них был автоматический пистолет. Привыкшие к войне и крови, солдаты нарочито громко восклицали:

— Клянусь, я такого ещё не видел! Выглядит как томатный суп бабушки Джуди!

Предводитель солдат с наглым видом картинно пожал плечами.

— Ну что, ребята, эти трое — лучшие из десяти, но двое всё равно лишние. Какие будут предложения?

— Я соскучился по свободному бою у себя дома. Может, заставим их драться друг с другом насмерть?

— Капрал Джейсон, это как-то скучно, мы не сможем поучаствовать.

— У тебя самая светлая голова среди нас, рядовой Смит. Что скажешь?

— Я предлагаю выстроиться в ряд и стрелять им по ногам, постепенно поднимаясь выше. Кто первый не выдержит, тот и выбывает. Как вам?

Солдаты Юса весело обсуждали пленников, словно решали, как поступить со скотом перед забоем.

Смех стих, его сменил звук передергиваемых затворов. Солдаты рассредоточились, направив оружие на ноги пленников. Их лица светились нескрываемым возбуждением.

— Чтобы всё было честно, я буду считать до трёх, и мы выстрелим одновременно!

— Три!

Тревога Цзе Му передалась Голике через соприкосновение рук. Он не мог понять всю гамму чувств, которые испытывает человек перед лицом смерти.

— Два!

Для недавно повзрослевшего студента Цзе Му был слишком наивен.

— Я же говорил, — тихо подсказал Голика, — в случае опасности призови моё обратное имя.

— Один!

Пули были готовы вырваться из стволов, словно хищные звери, готовые разорвать свою добычу.

— Калиго, Калиго, Калиго!

В ответ на зов юноши тело Голики, словно раздувающийся воздушный шар неправильной формы, начало стремительно увеличиваться, превращаясь в бесформенную массу. Затем оболочка лопнула, и куски плоти, соединённые между собой, соскользнули на пол, пульсируя, словно дыша.

Что-то, похожее одновременно на туман и на опухоль, мгновенно заполнило камеру. Густая тьма поглотила всё вокруг, материальные объекты исчезли, оставив лишь хаос, недоступный человеческому восприятию.