— Я и не говорил, что не буду их носить! — обиженно ответил Цзян Вэйго. — Просто мне жалко денег, которые потратила дочка.
— Деньги уже потрачены, какой смысл жалеть? Носи! Нельзя пренебрегать заботой дочери! — продолжала Гао Цуйхуа, а затем, обращаясь к Цзян Жуань, спросила: — Дочка, ты говорила, что редакция прислала тебе ответ. Что они написали? Покажи мне.
— Хорошо.
Цзян Жуань вернулась в свою комнату, достала из ящика стола письмо из редакции. Кроме неё, в семье ещё третий брат немного умел читать, поэтому ему и поручили прочитать письмо вслух.
Третий брат немного нервничал. Он поправил одежду, откашлялся и начал читать: — «Уважаемый господин Пинъань! Мы ознакомились с вашими рассказами. Вы уже публиковались в других изданиях? Ваш слог прекрасен и изящен, ваши чувства глубоки. Мы ощутили ваши эмоции во время написания, ваши работы очень трогательны…»
— «Господин Пинъань, с нетерпением ждём ваших новых произведений».
— Какой ещё господин Пинъань? — недоумённо спросила Гао Цуйхуа.
— Пинъань — это мой псевдоним, — объяснила Цзян Жуань.
— А, понятно, — Гао Цуйхуа выхватила письмо из рук третьего брата и с довольным видом сказала: — Я вставлю его в рамку и повешу на стену в главной комнате!
Цзян Жуань: «…Не стоит, наверное».
— Сестрёнка, а в какое издание ты отправляла рассказы? — спросил третий брат. — Мы могли бы купить газету и прочитать твои рассказы. Зачем вешать письмо на стену? Если уж что-то и вешать, то сами рассказы!
Гао Цуйхуа решила, что в этом есть смысл, и с горящими глазами посмотрела на Цзян Жуань.
— …Я не знаю, в каком номере они опубликуют мои рассказы, — ответила Цзян Жуань.
— Неважно! — махнула рукой Гао Цуйхуа. — Завтра съездим в город и узнаем! Ай да моя дочка! Пишет рассказы и зарабатывает деньги! Как это называется? А, вспомнила! Писательница! Моя дочка — писательница! Заработала сорок юаней и купила нам столько всего… Вы все видели? Наша младшенькая думает о вас, заработала денег и сразу же купила вам подарки. Так что будьте к ней получше, понятно?
— Конечно, мама! Это же наша сестрёнка, к кому же нам ещё хорошо относиться? — Три брата были тронуты до глубины души и, подтверждая свои слова, громко стучали себя в грудь.
Какая у них замечательная сестра! Купила им такие дорогие сигареты, их жёнам — жемчужный крем, а детям — конфеты!
Невестки тоже поспешили выразить свою преданность: — Мама, не волнуйтесь, мы относимся к младшей сестре как к родной. Если у неё будут проблемы, мы всегда будем на её стороне!
Гао Цуйхуа фыркнула и начала раскладывать покупки на столе.
Сигареты, жемчужный крем и прочее она раздала, а сухое молоко и конфеты убрала в шкаф и заперла на ключ. Но перед этим она всё же, хоть и скрепя сердце, дала несколько конфет внукам.
Цзян Жуань знала, что её мать вряд ли станет пить сухое молоко сама, поэтому, когда покупки были убраны, предложила развести немного и попробовать.
Гао Цуйхуа немного жалела, но всё же послушалась дочь и велела старшей невестке принести из кухни миски и горячую воду. Они развели несколько чашек сухого молока и сделали по глотку.
Сладкий вкус словно разливался от горла до самого сердца.
Новость о том, что Цзян Жуань зарабатывает написанием рассказов, разнеслась по деревне Хунсин со скоростью лесного пожара.
Су И услышала об этом, когда была в гостях у семьи Цяо и мыла посуду вместе с Тянь Фан.
Чтобы понравиться будущей свекрови, она каждый день после обеда приходила к ним домой и помогала Тянь Фан по хозяйству, желая доказать, что ничем не хуже Цзян Жуань.
Тянь Фан услышала, как кто-то зовёт её со двора, вытерла руки и вышла: — Что случилось?
— Ты слышала про Аньань?
— А что с ней? — не поняла Тянь Фан.
— Она заработала денег!
— Не может быть! — не поверила Тянь Фан. — Аньань ещё учится, откуда у неё деньги?
— А вот и может! — фыркнула женщина. — Вся деревня об этом говорит! Я сама видела, как она с Гао Цуйхуа несли домой кучу покупок! И это сама Аньань сказала, что написала какие-то рассказы и получила за них гонорар!
Су И, услышав имя Цзян Жуань, вышла из кухни. Она тоже была шокирована и невольно возразила: — Не может быть!
В прошлой жизни ничего подобного не было! Этого просто не может быть!
— О, и Су И здесь! Вы с Цяо Хао ещё не помолвлены, верно? Почему ты всё время приходишь к ним домой? — Женщина посмотрела на неё с неодобрением, а затем добавила: — Если не верите, спросите у других жителей деревни. Зачем мне вас обманывать? Ладно, я пошла домой отдыхать, мне ещё работать надо.
— Какая досада! Такая хорошая невестка, а досталась кому-то другому! — бросила она напоследок.
Эти слова словно нож вонзились в сердце Тянь Фан. Её лицо помрачнело.
Она не сомневалась, что женщина говорит правду. Ей было очень жаль, что такая красивая, умная, заботливая, а теперь ещё и умеющая зарабатывать деньги Цзян Жуань больше не будет её невесткой. Она посмотрела на Су И с ещё большим раздражением: — Помыла посуду? Тогда иди домой! Вы с Цяо Хао ещё не помолвлены, нечего тебе каждый день приходить к нам. Неприлично это для молодой девушки!
— Тётя, я… — начала было Су И.
— Не «тётякай» мне тут! Иди домой, я хочу спать! — Тянь Фан, потеряв терпение, вытолкнула её за ворота.
Су И, закипая от злости, всё же выдавила из себя улыбку: — Тогда я в другой раз приду помочь вам…
— Хлоп.
Дверь захлопнулась.
Улыбка Су И мгновенно исчезла, её лицо стало мрачнее тучи. Она повернулась в сторону дома Цзян Жуань, и в её глазах вспыхнула ненависть.
Цзян Жуань, Цзян Жуань, Цзян Жуань! Везде эта Цзян Жуань! Она почти добилась расположения Тянь Фан, но стоило появиться Цзян Жуань, как всё вернулось на круги своя. Почему она тогда её не утопила?!
Су И стиснула зубы. Она поклялась, что им с Цзян Жуань не жить под одним небом!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|