Глава 3

— Ракшаса? — переспросил Хао Юцянь. — Я слышал о Лохане. Ракшаса — его брат?

Чжао Ли искоса взглянул на Хао Юцяня, не желая отвечать на столь глупый вопрос. Он сел на барный стул у двери с банкой пива в руке. — Согласно «Хуэйлинь Иньи», ракшасы — это злобные духи. Они питаются человеческой плотью и кровью, могут летать по воздуху и передвигаться по земле с невероятной скоростью. Они обладают немыслимой силой и являются самыми опасными из всех злых духов.

— Однако в буддийских текстах ракшасы — это защитники буддийского учения и праведников, которые слушают проповеди Будды. Их называют небесными ракшасами, и они входят в число двенадцати небесных стражей, защищающих Дхарму.

Ся Дунцин сел рядом с Чжао Ли. — Получается, ракшасы — и небесные стражи, и злобные духи? Они что, раздвоились?

— Ракшасы подобны людям, — ответил Чжао Ли. — Среди людей есть и хорошие, и плохие, и те, кто колеблется между добром и злом. Это сложная группа, и нельзя всех судить одинаково. Но тот ракшаса, которому вы поклоняетесь, определенно злой дух, — указал он на Хао Юцяня.

— Господин жнец душ, вы такой могущественный, вы наверняка сможете его изгнать! — льстиво произнес Хао Юцянь.

Чжао Ли допил пиво, смял банку одной рукой и с силой бросил ее на стойку. — Я всего лишь перевозчик душ, и мне не справиться с ракшасой. Если я с ним столкнусь, то кончу, как эта банка.

Хао Юцяня передернуло от того, как Чжао Ли смял банку. — Т-тогда что же делать? Моя жена, мой ребенок… Они… они… О, Небеса! За что мне это? Я, Хао Юцянь, никогда не делал ничего плохого! Почему ты так со мной?! — Он разрыдался, и его лицо снова покрылось слезами и соплями.

— Неужели вы ничего не можете придумать? Если не можете победить силой, то можно ведь перехитрить! — предложил Ся Дунцин.

— Перехитрить? Конечно, можно. Тогда скажи мне, как?

— Я… — Ся Дунцин запнулся. Он не мог отличить призрака от духа, не говоря уже об изгнании. — Откуда мне знать? Вы же справились с Пятым Господином? Тао Тие тоже ведь очень сильный.

Чжао Ли усмехнулся. — Пятый Господин попался мне, потому что был неосторожен. Здесь все иначе. Ракшаса — свирепый демон, он не станет со мной церемониться. Он просто разорвет меня на куски!

— Неужели вы можете спокойно смотреть, как вдова и сирота погибнут от лап злобного духа? Ребенок еще так мал! Вы хотите, чтобы он потерял отца, а затем и мать, и в конце концов стал пищей для демона?

— Дело не в том, хочу я этого или нет, — отрезал Чжао Ли, не желая спорить с Ся Дунцином. — Ракшаса — тюремщик из загробного мира, и Повелитель загробного мира уже знает о его побеге в мир живых. По нашим законам, он должен быть казнен! Стражи порядка придут из загробного мира, чтобы покарать его!

— А он! — Чжао Ли гневно посмотрел на Хао Юцяня. — Укрывал ракшасу, нарушал законы загробного мира! То, что с ним случилось, — заслуженное наказание!

— Его обманули! Сначала он не знал, что статуэтка — это ракшаса. Наказание заслуживает тот, кто его обманул, — заступился за Хао Юцяня Ся Дунцин.

— Ся Дунцин! Это дела нашего мира, не вмешивайся! — рявкнул Чжао Ли, а затем, успокоившись, добавил: — Уже двенадцать. Мне пора его забрать. Присмотри за магазином. — Он схватил Хао Юцяня и потащил к двери.

Как только они вышли, Хао Юцянь неожиданно вырвался, вскочил в проезжавший мимо автомобиль и скрылся. Чжао Ли не ожидал такого и не успел его остановить.

— Черт побери! — выругался Чжао Ли и бросился в погоню на машине.

Ся Дунцин выбежал из магазина и встал перед машиной Чжао Ли. — Подождите, я поеду с вами!

Чжао Ли не хотел брать Ся Дунцина с собой, но и переехать его тоже не мог, поэтому согласился. — Быстрее садись.

Когда Ся Дунцин сел в машину, Чжао Ли начал его отчитывать. — Ты что, возомнил себя богиней милосердия? Решил всех спасать? Раньше ты пожалел полицейского, журналиста, потом тех братьев, и я тебе потакал. И что в итоге? Ты лезешь во все дела, становишься все более безрассудным, просто лезешь на рожон! Ты хоть понимаешь, что сейчас мне ужасно хочется тебя придушить?!

Ся Дунцин знал, что Чжао Ли не причинит ему вреда. — Хватит ворчать, давайте лучше догоним… догоним призрака.

Чжао Ли от злости потерял дар речи и выжал педаль газа до упора.

Хао Юцянь несколько раз пересаживался из машины в машину и добрался до дома раньше Чжао Ли.

В доме было темно и страшно тихо. У Хао Юцяня возникло дурное предчувствие. Воздух вокруг казался слишком тяжелым, а горло словно сдавило невидимой рукой. Хотя ему и не нужно было дышать, чувство удушья накатывало волнами.

Хао Юцянь, спотыкаясь, поднялся на третий этаж. Дверь комнаты, где стояла статуэтка, была распахнута, словно разинутая пасть ракшасы.

— А Мэй! А Мэй!

— А Мэй! Ты здесь? А Мэй!

В ответ раздался лишь скрип двери.

Хао Юцянь резко обернулся и посмотрел вниз. Это был не ракшаса, а Чжао Ли и Ся Дунцин, входившие в дом.

— Что за запах? — Ся Дунцин зажал нос одной рукой, а другой схватился за пояс плаща Чжао Ли. В доме было так темно, что не проникал ни один луч света.

Чжао Ли тоже поморщился от едкого запаха. — Запах крови. Здесь погибло много людей. — Он посветил экраном своего iPhone 8. В углах комнаты лежали груды обглоданных костей.

— Его жена и ребенок, вероятно, уже съедены ракшасой, — сказал Чжао Ли и почувствовал, как Ся Дунцин сильнее вцепился в его плащ. Впервые Ся Дунцин выглядел так испуганно.

— Не бойся. Ты же такой храбрый? Среди ночи пошел искать женщину в красном.

— Чжао Ли, где вы? Я вас не вижу! — Голос Ся Дунцина то приближался, то отдалялся.

Чжао Ли потянулся назад и нащупал холодную руку, которую тут же схватил. — Я здесь.

— Где? Где вы?

— Я же перед тобой! — Чжао Ли обернулся и посветил телефоном себе в лицо.

Ся Дунцин увидел мертвенно-бледное лицо и вздрогнул, но, узнав Чжао Ли, облегченно вздохнул. — Не светите так ярко, хотите меня до смерти напугать? — Он снова схватился за пояс Чжао Ли.

— Постой, какой рукой ты только что потянулся? — вдруг спросил Чжао Ли.

— Правой, — ответил Ся Дунцин, зажимая нос левой рукой.

Чжао Ли остановился. — А я держал… — Он медленно перевел свет телефона за спину.

Ся Дунцин смотрел на него, не отрывая взгляда. Чжао Ли тоже смотрел на Ся Дунцина. Рядом с ними стояла изуродованная женская фигура и тоже не сводила глаз с Ся Дунцина.

— А! — Женщина распахнула рот и бросилась на Ся Дунцина.

— Да чтоб тебя! — Чжао Ли с силой пнул женщину и потащил Ся Дунцина к двери. Женщина упала, но тут же поднялась и с визгом бросилась за ними.

Хао Юцянь, наблюдавший за этой сценой с третьего этажа, ясно увидел в свете телефона лицо женщины. Это была А Мэй!

— А Мэй!

Он стремглав бросился вниз, пытаясь схватить А Мэй, но его рука прошла сквозь нее.

— А Мэй! А Мэй!

А Мэй преследовала Чжао Ли и Ся Дунцина. В темноте Чжао Ли не мог прицелиться, поэтому не стрелял, а лишь отталкивал от себя летевшие оторванные руки и головы, уворачиваясь от А Мэй.

— Наверх!

Чжао Ли втолкнул Ся Дунцина на второй этаж, затем сам запрыгнул на перила и, освещая себе путь телефоном, выстрелил в А Мэй.

Мозги А Мэй разлетелись по сторонам, но она, не обращая на это внимания, продолжала с визгом карабкаться на второй этаж.

Чжао Ли собрал духовную энергию, растопырил пальцы, словно когти, и поднял А Мэй в воздух. Затем он резко сжал руку, и А Мэй разлетелась на куски, превратившись в кровавое месиво.

— А Мэй! — Хао Юцянь, увидев, как Чжао Ли уничтожил его жену, застыл на месте, а затем его поглотила черная тень.

Избавившись от А Мэй, Чжао Ли стало гораздо легче. Он помог Ся Дунцину спуститься и повел его к выходу.

Кости и останки в углах комнаты словно ожили и потянулись к ним. Чжао Ли взмахом плаща отбросил кучу оторванных рук и ног, защищая Ся Дунцина, и добрался до входной двери.

Дверь была заперта наглухо, словно каменная стена. Чжао Ли и Ся Дунцин пинали и толкали ее, но она не поддавалась.

— Чжао Ли, мы что, застряли здесь? — Ся Дунцин уже устал пинать дверь, его плечо ныло от ударов.

— Не говори глупостей! — прорычал Чжао Ли. — Неужели я позволю этому отребью себя запереть? — Он выстрелил в подлетевшую к нему голову.

— Ракшаса! Выходи, трус! Покажись дедушке!

— Хи-хи, хи-хи, хи-хи-хи…

Что-то схватило Ся Дунцина за штанину.

— Хи-хи-хи-хи-хи…