Змеиный яд (Часть 1)

Змеиный яд

Демоны отличаются от людей своим особым телосложением. Девять из десяти демонов обладают ядом.

Лян Ло, хоть и была всемогущей старшей принцессой клана Серебряных Лисов, не была исключением.

Она нервно смотрела на Лу Цина, который убирал со стола, а затем подошла к нему и двумя пальцами коснулась его макушки.

Лу Цин вздрогнул от неожиданности, и миска в его руках с грохотом упала на пол, несколько раз перевернулась и наконец разбилась на куски.

Он бросился к двери, словно увидел привидение. Лян Ло стояла позади него. Несколько раз сглотнув, она наконец позвала:

— Даосский Братец…

Её голос по-прежнему был мягким, но в нём слышалась необъяснимая печаль.

Лу Цин остановился у двери. В одной руке он держал палочки и миску, другой опирался на дверной косяк. Колеблющийся свет свечи отбрасывал его длинную тень.

Лян Ло подошла и, обняв его сзади, прижалась к нему.

Спина Лу Цина всё ещё была широкой, но уже не такой крепкой.

Лян Ло прижалась к нему щекой и почувствовала, как выпирают его кости.

Она невольно ещё крепче обняла его.

Тело Лу Цина снова напряглось, он застыл от головы до ног.

Ветер стучал в окно, свеча на столе дрогнула и погасла.

Вокруг стало темно.

Лян Ло тихонько всхлипнула и наконец произнесла:

— Даосский Братец, я вернулась, чтобы попрощаться с тобой.

Как только она произнесла эти слова, она почувствовала, как Лу Цин вздрогнул, а затем, словно смирившись, опустил голову.

Снова воцарилось молчание.

Лян Ло отпустила его. Она посмотрела на спину Лу Цина.

— Даосский Братец, ты действительно собираешься молчать до самого моего ухода? Ничего не скажешь мне?

Лу Цин смотрел вдаль, не отвечая.

Никто не знал, о чём он думает, и Лян Ло тоже не знала.

Она топнула ногой от досады, затем схватила Лу Цина за плечи и вытолкнула за дверь, с грохотом захлопнув её. С глаз долой — из сердца вон.

Шум ветра стих, в комнате стало очень тихо.

В темноте Лян Ло смотрела на закрытую дверь.

Она знала, что Лу Цин всё ещё стоит снаружи.

— И правда простодушный маленький даос. Столько ночей делил со мной постель, а так и не распознал мой запах, — тихонько усмехнулась Лян Ло. Но затем, вспомнив о близости последних месяцев, она с улыбкой подошла к кровати.

В ту ночь Лу Цин простоял у двери комнаты Лян Ло неизвестно сколько времени. Только когда его ноги совсем онемели, он вспомнил, что нужно отнести миски и палочки обратно на кухню.

Убрав всё, он медленно вернулся в свою комнату, откинул одеяло и обнаружил, что лисички нет.

Он долго искал её по всей комнате и снаружи, но ближе к полуночи, разочарованный, сдался.

Даже лисичка покинула его.

Пусть уходят, пусть все уходят. В этом мире всё равно никто не может быть с кем-то вечно.

Он был подкидышем, которому посчастливилось выжить. Учитель подобрал его и вырастил в горах. Он проводил дни среди зелёных холмов и белого солнца, давно привыкнув к одиночеству.

Теперь младшая сестра уходит, и для него это всего лишь возвращение к прежней жизни.

Он давно должен был к этому привыкнуть.

Хотя он так себя утешал, Лу Цин почти не сомкнул глаз за всю ночь.

Едва рассвело, он встал и пошёл на кухню готовить завтрак для Лян Ло.

Вчера Лян Ло не сказала ему, когда уходит. Она была очень привередлива в еде, и он хотел приготовить для неё побольше еды в дорогу.

Это было единственное, что он мог для неё сделать. Если она уйдёт, вдруг она будет голодать…

Лу Цин поднял крышку кастрюли, и оттуда вырвался клуб белого пара, затуманив его глаза.

Долго проковырявшись на кухне, Лу Цин наконец наполнил большую миску костным бульоном и положил рядом только что приготовленные паровые булочки. Он снова пошёл к комнате Лян Ло.

Он постоял немного у двери, но, не дождавшись никакого движения внутри, постучал.

В комнате было тихо, никто ему не ответил.

Его руки, державшие деревянный поднос, невольно напряглись. Он открыл рот, глубоко вдохнул и наконец осторожно толкнул дверь.

Лян Ло никогда не запирала дверь. Лу Цин слегка нажал, и тёмно-красная дверь из красного дерева со скрипом отворилась.

Комната была пуста. Если бы не осколки фарфоровой миски на полу, Лу Цин подумал бы, что всё вчерашнее было лишь плодом его воображения.

Он стал ещё более молчаливым. Долго стоял в дверях, не двигаясь.

Небо становилось всё светлее, ученики один за другим вставали и шли на площадку для утренних тренировок.

Проходя по коридору и увидев издалека Лу Цина, стоявшего у двери комнаты младшей сестры, все они как один начали смеяться.

Даос, шедший во главе, выглядел старше остальных. Он указал на Лу Цина и сказал другим ученикам, которые ещё не видели его:

— Смотрите! Этот дурак снова пошёл носить еду младшей сестре! Ха-ха, интересно, о чём он только думает? Наверное, о всяких непристойностях!

Все ученики согласно закивали. Вдруг из толпы послышался мягкий голос:

— Кто думает о непристойностях?

Даос, который только что говорил, всё ещё смотрел на Лу Цина вдали. Он был так увлечён, что, не задумываясь, ответил:

— А кто ещё? Конечно, этот простак Лу Цин!

— Точно, жаба, которая хочет съесть лебединое мясо, тьфу! — другой даос сплюнул в сторону.

— О, — снова послышался мягкий голос, коротко обрывая разговор.

Все вдруг почувствовали, как воздух вокруг словно застыл. Они с недоумением повернули головы к источнику звука —

Лян Ло стояла посреди толпы, держа в одной руке окровавленного гигантского питона, а пальцы другой руки, тоже в крови, были вытянуты вперёд. Она как будто неторопливо разглядывала их, а затем поднесла к губам и облизала.

Все мгновенно превратились в каменные статуи. Шумная толпа вдруг затихла.